Костя припомнил случай – когда гитлеровцы бомбили его роту под Мценском. Там тоже во время налёта сильно пострадали конные повозки – накрыло ударами «Юнкерсов». Жуткая была картина! До сих пор стоит перед глазами: у одной лошади разорвало осколком живот, и она бешено билась, путалась в красно-сизых кишках, жалобно и отчаянно ржала. Пока её не пристрелили. Эх, война ты проклятая…
И ещё почему-то вспомнилась немецкая овчарка, которую они нашли в Дубно, в гитлеровском тыловом штабе – ещё в начале июля, когда внезапным наскоком освободили этот украинский город. Тогда пять механизированных советских корпусов (в том числе и его 9-й) по приказу командования фронта перешли в контрнаступление: нужно было остановить глубоко прорвавшиеся панцерные и пехотные дивизии 1-й танковой группы фон Клейста. Ударили внезапно, прошлись по немецким тылам, вернули себе часть украинских сёл и деревень. И ещё старинный город Дубно, который упоминал в своей повести «Тарас Бульба» Николай Васильевич Гоголь.
Гитлеровцы, не ожидавшие мощного танкового нападения, побежали из Дубно, в спешке бросили всё тяжёлое вооружение, артиллерию и танки. Сопротивления советским пехотинцам почти никто не оказал, что было понятно: для 11-й панцерной дивизии это был уже глубокий тыл, и стояли в Дубно в основном ремонтники, связисты, медики, ветеринары, снабженцы, фуражиры, писари, прочие тыловики. А какие из них солдаты?
В оставленном противником штабе наши солдаты нашли овчарку – немецкую и по породе, и по службе. Та растерянно бегала по комнатам, прислушивалась к чужой речи, чужим запахам и всё не могла понять, почему её бросили. Собаку скоро выгнали из дома – чтобы не мешалась.
В здании расположился штаб одного из советских танковых полков, и переводчики стали изучать оставленные документы, допрашивать пленных. В том числе немецкого писаря, замешкавшегося и не успевшего удрать со всеми. Тут снова появилась овчарка: услышала «родную» речь и радостно прибежала. Вертелась возле переводчиков, лизала им руки, выражая свою преданность. И мешала допросу. Наконец один из солдат, разозлившись, больно ударил её ногой и выгнал из комнаты. Собака посмотрела на него обиженными, полными слёз глазами: «За что?». Она, конечно, ни в чём не была виновата, но… Такова уж сущность войны, она жестока ко всем: и к людям, и к лошадям, и к собакам.
На ночь расположились кто как мог: кому-то повезло больше, заняли уцелевшие бани и сараи (всё какая-то крыша над головой), а кому-то – меньше, им пришлось спать в полуразрушенных избах. На всякий случай Костя приказал усилить свои караулы – расставил по периметру башнеров с пулемётами ДТ. Их по очереди сменяли другие члены экипажей. Как говорится, бережёного бог бережёт.
Предосторожность оказалась не лишней: ближе к утру, когда особенно хотелось спать, на фланге стрелковой роты послышалась беспорядочная винтовочная стрельба, затем грохнуло несколько гранатных взрывов. Костя тут же проснулся (спал в палатке прямо возле своего Т-34) и отправил к месту боя несколько танкистов с двумя пулемётами.
Оказалось, что гитлеровцы (как он и предполагал) решили устроить ночную вылазку: два десятка диверсантов в белых маскхалатах незаметно подобрались к пехотинцам Москвина, тихо сняли караульного и проникли в расположение роты. Их целью, разумеется, были не эти красноармейцы, а танки, стоявшие на окраине Крюкова. Если бы их вовремя не обнаружили, могли наделать много дел.
Ситуацию спас командир одного из взводов: пошёл проверять свои караулы и нос к носу столкнулся с диверсантами. Не растерялся, ударил одного прикладом ППШ, оттолкнул второго и открыл стрельбу. В упор положил двоих, ранил ещё одного, но и сам геройски погиб – получил пулю в голову. Пехотинцы Москвина вскочили, вылезли кто и откуда, вступили в бой. И уже сами гитлеровцы оказались в трудном положении – по сути, они попали в «клещи». С большим трудом, потеряв десять человек, им удалось вырваться к своим.
Остаток ночи прошёл относительно спокойно, а уже рано утром Костя Чуев приказал своим экипажам приготовиться к бою: пора заканчивать вчерашнее дело. Завтракать не стали: потом, когда выбьем гитлеровцев. И тогда же отпразднуем первый успех под Москвой. Все надеялись, что он не станет последним – всё-таки в движение перешёл весь Западный фронт, значит, это не просто какая-то местная операция, чтобы срезать опасный выступ или отбросить противника, а большое, стратегическое наступление. Значит, наши части освободят ещё много городов и сёл…
* * *
Сообщения Советского информбюро
Утреннее сообщение 7 декабря
В течение ночи на 7 декабря наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Бойцы тов. Говорова за два дня боёв на одном из участков Западного фронта захватили 11 немецких танков, 13 орудий, 14 миномётов, 27 пулемётов и истребили 1500 солдат и офицеров противника.
Наши лётчики, действующие на Южном фронте, за двенадцать дней боевых действий сбили 82 немецких самолёта, уничтожили 147 вражеских танков, 86 орудий, 23 миномёта, 24 зенитные установки, более 2600 автомашин с пехотой и военными грузами и истребили свыше 8 000 солдат и офицеров противника.
* * *
Из дневника командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока
07.12.41
Трудный день. В течение ночи правое крыло 3-й танковой группы начало отход. Дают о себе знать неприятные вклинивания противника на северном крыле танковой группы. Противник также значительно усилил давление на правом крыле 9-й армии…
2-я танковая армия получила по носу у Михайлова, в результате чего передовой батальон 10-й моторизованной дивизии, лишившись большей части своего снаряжения, вынужден был оставить город. Если не считать этого, отход 2-й танковой армии осуществляется в соответствии с планом.
2-я армия, которая, несмотря на все предупреждения, продолжает продвигаться в восточном направлении, ввязалась в кровопролитные бои крупными силами противника. Холод тоже становится причиной многих человеческих бедствий и жертв: один полк докладывал, что лишился 318 человек из-за обморожений.
Русские понимали, что, уничтожая при отступлении железнодорожные постройки, рельсовые пути и дороги на направлении нашего главного удара, они тем самым увеличат наши трудности с транспортом и что нашему фронту не будет хватать самого необходимого, чтобы люди могли жить и сражаться, а именно: боеприпасов, горючего, продовольствия и зимней одежды. Технические показатели и показатели грузоперевозок нашего автомобильного парка, обременённого сверх всякой меры из-за проблем с железными дорогами переходами в полторы тысячи километров, стали резко снижаться. В результате мы лишились какой-либо возможности перебрасывать войска на мало-мальски значительные расстояния и при постоянно снижающемся уровне снабжения вынуждены противостоять атакам противника, черпающего силы из своих неистощимых людских ресурсов. Русские ухитрились восстановить боеспособность почти полностью разбитых нами дивизий в удивительно сжатые сроки, подтянули новые дивизии из Сибири, Ирана и с Кавказа и заменили утраченную на ранней стадии войны артиллерию многочисленными пусковыми установками реактивных снарядов. Сегодня группе армий противостоит на 24 дивизии – преимущественно полного состава – больше, нежели это было 15 ноября. С другой стороны, численность германских дивизий сократилась более чем наполовину в результате непрерывных боёв и связанных с зимними холодами бедствий. Боеспособность бронетанковых войск и того ниже. Потери среди офицерского и унтер-офицерского состава просто шокируют. В процентном отношении они много выше, нежели потери среди рядового состава…
