Разгромить врага мы и тогда не смогли. Но своими активными действиями наши войска и войска Сталинградского фронта нанесли ему большой урон в живой силе и технике, вынудили расходовать боеприпасы, которых у окруженных гитлеровцев оставалось все меньше. Противник был оттеснен от Дона в сторону Волги на 20–30 км, кольцо вокруг него сжалось еще сильнее.
И все же протяженность линии фронта по кольцу достигала 170 км. На всем этом пространстве надо было держать плотный и прочный заслон, который не могли бы пробить пехота и танки противника. А местность представляла собой всхолмленную степь, изрезанную множеством балок с крутыми обрывистыми берегами. Противник мог использовать эти овраги в качестве надежных укрытий, где располагались штабы, склады, сосредоточивались тактические резервы.
В юго-восточной части большой низины, где протекает река Россошка, имелось много ровных площадок, удобных для посадки самолетов (снабжение осажденных осуществлялось по воздуху). По обоим берегам Россошки густо расположены населенные пункты, которые противник превратил в узлы сопротивления. Прибавьте сюда снег – он толстым слоем покрыл все оборонительные сооружения врага, и обнаружить их нам было нелегко.
Наступать по такой местности тяжело. Многочисленные холмы, балки с крутыми берегами, вытянувшиеся главным образом с запада на восток, усложняли маневр наших войск.
Зима выдалась суровой. Сильные ветры с метелями, морозы до 32 градусов необычайно затрудняли наступление.
Неоднократные мои доклады Ставке о невозможности выполнить задачу без предоставления войскам фронта необходимого времени для проведения соответствующей перегруппировки и без усиления фронта дополнительными силами и средствами в конце концов возымели свое действие, и Ставка решила направить на усиление Донского фронта 2-ю гвардейскую армию, полностью укомплектованную и вдобавок имевшую в своем составе оснащенный танками и другими средствами механизированный корпус. Это была большая сила, а для нас целое событие. Все воспрянули духом. Можно было с уверенностью сказать, что теперь вражеская группировка будет ликвидирована в короткий промежуток времени. А это повлекло бы за собой высвобождение семи армий, задействованных под Сталинградом, и освобождение крупного железнодорожного Сталинградского узла, что в огромной степени повлияло бы на увеличение размаха операции войск Юго-Западного и Воронежского фронтов на ростовском направлении.
Не дожидаясь подхода 2-й гвардейской армии, мы приступили к подготовке наступления. Представитель Ставки А. М. Василевский, находившийся у нас с задачей координации действий двух фронтов, принимал деятельное участие в разработке плана операции.
К делу был привлечен весь руководящий состав фронта и армий, генералы и офицеры, обладавшие опытом и знаниями. Член Военного совета фронта К. Ф. Телегин, начштаба М. С. Малинин, начальник оперативного управления И. И. Бойков, начальник разведуправления И. В. Виноградов, начальник политуправления С. Ф. Галаджев, мой заместитель К. П. Трубников, командующий артиллерией В. И. Казаков, командующий бронетанковыми и механизированными войсками Г. Н. Орел, начальник инженерных войск А. И. Прошляков, начальник связи П. Я. Максименко – все участвовали в этой большой работе.
В плане операции была заложена основная идея: ударами по центру окруженной группировки с двух сторон расчленить ее, а затем ликвидировать по частям. Войска Донского фронта наносят главный удар с запада на восток. Навстречу им движутся войска Сталинградского фронта, которые наносят удар с юго-востока на запад.
Забегая вперед, скажу, что эта идея выдерживалась на протяжении всей операции – от начала и до конца. Правда, изменялись в зависимости от обстановки и наличия сил способы решения задачи, но план расчленения окруженной группировки вначале на две части с нанесением главного удара по ее центру с запада на восток был выполнен полностью. Я это особо подчеркиваю в связи с тем, что в некоторых материалах, опубликованных уже после войны, допускалось неправильное толкование вопроса.
В соответствии с планом 2-я гвардейская армия генерала Р. Я. Малиновского должна была наносить удар в центре на сокращенном участке фронта, справа от нее – 21-я армия генерала И. М. Чистякова с главной группировкой своих сил на левом фланге, а слева – 65-я армия генерала П. И. Батова с главной группировкой на правом фланге, примыкающем к войскам 2-й гвардейской армии. Таким образом, для удара на решающем направлении привлекались войска трех армий, усиленные наибольшим количеством артиллерии, танков, самоходных орудий. 16-я воздушная армия генерала С. И. Руденко должна была тоже всеми силами действовать на этом направлении.
Остальные армии Донского фронта – 24-я генерала Галанина и 66-я генерала Жадова – обязаны были активными действиями на своих участках не давать противнику оттягивать части для усиления войск, атакованных нами на главном направлении.
В порядке взаимодействия Сталинградский фронт наносил встречный удар войсками 57-й и 64-й армий. 62-я армия генерала Чуйкова, находясь в Сталинграде, активными действиями сковывала находившиеся перед ней силы врага.
Этот план, разработанный нами при деятельном участии генерал-полковника А. М. Василевского, 9 декабря был представлен в Ставку и утвержден.
Пока войска 2-й гвардейской армии подтягивались к месту назначения, командарм Малиновский с офицерами своего штаба приехал к нам в Заворыкино. Такой порядок давно установился в Красной Армии: войска еще на подходе, а командование уже выезжает к месту, где предстоит действовать, для уточнения обстановки и получения задачи. Это ускоряет подготовку операции.
Но Родион Яковлевич так и не успел войти в курс дела. На фронте произошли события, которые вынудили нас отложить наступление.
Чтобы выручить окруженные под Сталинградом войска, немецко-фашистское командование решило нанести контрудар извне на котельниковском направлении. Стало известно, что создавалась вражеская группировка и в районе Тормосина.
Утром 12 декабря на котельниковском направлении начались бои. Противник незначительно потеснил части 51-й армии генерала Н. И. Труфанова, действовавшей на внешнем фронте окружения. Командующий Сталинградским фронтом генерал А. И. Еременко, опасаясь, как бы враг не прорвался к своим окруженным войскам, обратился в Ставку с просьбой передать ему прибывавшую под Сталинград 2-ю гвардейскую армию для использования ее против группы Манштейна.
Переговоры на эту тему А. М. Василевский вел по ВЧ в моем присутствии. Передавая мне трубку, он предупредил, что решается вопрос о передаче прямо с похода 2-й гвардейской армии в Сталинградский фронт. В трубке послышался голос Сталина. Он спросил меня, как я отношусь к такому предложению. Я ответил отрицательно. Тогда Сталин продолжил переговоры с Василевским. Представитель Ставки настойчиво доказывал необходимость передачи армии Малиновского Сталинградскому фронту, так как Еременко сомневается в возможности имеющимися силами отразить наступление противника. После этого тут же по ВЧ Сталин сообщил мне, что он согласен с доводами Василевского, что мое решение разделаться сначала с окруженной группировкой, используя для этого 2-ю гвардейскую армию, смелое и заслуживает внимания, но в сложившейся обстановке оно слишком рискованное, поэтому я должен армию Малиновского, не задерживая, спешно направить под Котельниково в распоряжение Еременко.
