О своем разговоре с Антоновым я сообщил Воронову, Новикову, Голованову, Малинину, Галаджеву и другим товарищам. У всех это вызвало большой интерес. Николай Николаевич Воронов тоже немедленно связался с Москвой. Необходимых материалов под рукой не было. Стали вспоминать события далекой истории – осады замков, крепостей и городов.
Общими усилиями текст ультиматума был составлен. Вскоре позвонили из Ставки, сообщили, что предложение очень понравилось Сталину, и затребовали срочно передать наш проект.
Подготовленный нами текст с незначительными поправками был утвержден. Нам предложили за день-два до начала наступления вручить ультиматум командующему 6-й немецкой армией генерал-полковнику Паулюсу или его заместителю.
Этот документ широко известен. В нем говорилось, что 6-я германская армия, соединения 4-й танковой армии и приданные им части усиления находятся в полном окружении наших войск еще с 23 ноября 1942 года. Все попытки немецкого командования спасти окруженных оказались безрезультатными. Спешившие к ним на помощь германские войска были разбиты Красной Армией, и остатки их стали отступать на Ростов. Немецкая транспортная авиация, доставлявшая осажденным голодную норму продовольствия, боеприпасов и горючего, несет огромные потери. Ее помощь окруженным войскам становится нереальной. А положение их тяжелое. Они испытывают голод, болезни и холод. Суровая русская зима только начинается: сильные морозы, холодные ветры и метели еще впереди, а немецкие солдаты не обеспечены зимним обмундированием и находятся в тяжелых антисанитарных условиях.
«Вы, как командующий, и все офицеры окруженных войск, – говорилось далее в ультиматуме, – отлично понимаете, что у Вас нет никаких реальных возможностей прорвать кольцо окружения. Ваше положение безнадежное, и дальнейшее сопротивление не имеет никакого смысла.
В условиях сложившейся для Вас безвыходной обстановки, во избежание напрасного кровопролития предлагаем Вам принять следующие условия капитуляции.
1. Всем германским окруженным войскам во главе в Вами и Вашим штабом прекратить сопротивление.
2. Вам организованно передать в наше распоряжение весь личный состав, вооружение, всю боевую технику и военное имущество в исправном состоянии.
Мы гарантируем всем прекратившим сопротивление офицерам, унтерофицерам и солдатам жизнь и безопасность, а после окончания войны возвращение в Германию или в любую страну, куда изъявят желание военнопленные.
Всему личному составу сдавшихся войск сохраняем военную форму, знаки различия и ордена, личные вещи, ценности, а высшему офицерскому составу и холодное оружие.
Всем сдавшимся офицерам, унтер-офицерам и солдатам немедленно будет установлено нормальное питание.
Всем раненым, больным и обмороженным будет оказана медицинская помощь».
Особо оговаривался порядок ответа на наши требования.
Ультиматум заканчивался предупреждением, что, если условия не будут приняты, части Красной Армии будут вынуждены вести дело до уничтожения окруженных германских войск, и вина за это падет на немецкое командование.
Документ подписали представитель Ставки Верховного Главнокомандования Красной Армии генерал-полковник артиллерии Воронов и я, как командующий войсками Донского фронта.
Срок начала наступления после переговоров со Ставкой был все же перенесен, как мы просили, с 6 на 10 января. Да и к этому времени войска с большим напряжением еле-еле успевали подготовиться. Выручало нас то, что, пока части перегруппировывались, командиры, не дожидаясь их подхода, выезжали на место сосредоточения и отрабатывали там предстоящие задачи. Вообще-то до полной готовности к штурму требовалось еще несколько дней, но Ставка была неумолимой. Да и мы сами понимали, что каждый час дорог. К этому времени общее положение на южном крыле советско-германского фронта стало исключительно выгодным для Красной Армии. Южный фронт и Северная группа войск Закавказского фронта перешли в наступление против северокавказской группировки врага. Юго-Западный фронт продолжал наступление в восточной части Донбасса. Должен был включиться в общее наступление и Воронежский фронт против группировки противника, оборонявшейся на Верхнем Дону.
Для развития успеха этой крупной стратегической операции Ставке требовались резервы, и чем быстрее они подошли бы, тем значительнее были бы результаты. Учитывая это, мы стремились быстрее разгромить окруженного врага.
До начала наступления были использованы средства печатной и устной пропаганды, обращенные к войскам противника в котле. Эта работа проводилась по плану, разработанному штабом и политическим управлением фронта. Большую помощь оказывала нам находившаяся у нас группа немецких товарищей – антифашистов во главе с выдающимся деятелем германского рабочего движения Вальтером Ульбрихтом. В нее входили и немецкие писатели Эрих Вайнерт и Вилли Бредель. Они призывали солдат и офицеров окруженной группировки прекратить бессмысленное сопротивление и сложить, пока не поздно, оружие.
Поскольку Ставка определила нам срок вручения ультиматума противнику за два дня до начала наступления, мы решили это сделать утром 8 января. Провести ответственную процедуру было поручено разведуправлению фронта, которое возглавлял хороший работник и замечательный товарищ – генерал И. В. Виноградов. К участию в ней рекомендовалось привлечь добровольцев. Желающих оказалось очень много. Виноградов выбрал парламентером майора А. М. Смыслова, переводчиком – капитана Н. Д. Дятленко; им, как предусматривалось ритуалом, был придан горнист. Сопровождать наших посланцев, находясь на удалении и не обнаруживая себя противнику, взялся сам Виноградов.
Накануне вечером по радио командующему 6-й армией Паулюсу и его штабу было передано предупреждение о высылке парламентеров в назначенное место и время. Указывалось, что они идут без оружия и несут большой белый флаг. При подходе к назначенному месту трубач сыграет соответствующий сигнал, извещая о прибытии парламентеров.
На участке, где намечалась встреча парламентеров с противоположной стороной, нами было запрещено ведение огня на все время процедуры. Такое же условие было поставлено и противнику, который к назначенному времени должен был выслать своих уполномоченных офицеров.
Конечно, с нашей стороны было установлено наблюдение на этом участке фронта и подготовлены огневые средства и войска на всякий случай.
Ночь на 8 января мы провели в несколько напряженном состоянии (сужу по себе). При встречах с товарищами за ужином и в нашей штаб-квартире вопрос о том, что день грядущий нам готовит, дебатировался всеми. Представители Ставки не оставались в стороне и оживленно вместе с нами строили всевозможные предположения. А как всем нам хотелось, чтобы противник понял логику событий! Скольким людям это сохранило бы жизнь!
Немецко-фашистскому командованию предоставлялась возможность предотвратить катастрофу, нависшую над окруженными войсками. Здравый смысл должен был подсказать ему единственное разумное решение – принять условия капитуляции.
Ровно в назначенное время наши парламентеры вышли из блиндажа и с развернутым белым флагом направились к немецким позициям под громкие звуки трубы.
