– Думаю, он стал жертвой преступления, – ответила женщина.
Когда утром через некоторое время ей позвонили из полиции, они не сообщили ей ничего такого, чего она уже не знала сама. Едва Майкл родился, ее сердце сразу же потянулось к нему. Всю жизнь она защищала и Майкла и шестерых остальных своих детей. Принесла им Божью благодать и подарила защиту от зла, щит веры. Она почувствовала ледяное отчаяние. Если бы не вера, она едва ли смогла бы подняться с колен.
Кровь под ногтями
Крис Галанос понимал, что ему нужна помощь, и прямо сейчас. Учитывая обстоятельства преступления, окружной прокурор был уверен, что имеет дело с убийством на расовой почве, а это означало, что он может не полагаться целиком и полностью на одну только полицию Мобила. Он имел право призвать на помощь не только следователей из Бюро расследований штата, но и из ФБР, и уже после полудня в тот же день, когда было обнаружено тело, он организовал межведомственную рабочую группу, задачей которой было расследование убийства Майкла Дональда.
Возглавить ее он пригласил Боба Эдди, одного из лучших следователей по уголовным делам из Бюро штата. Эдди вырос в округе Уокер, почти все население которого состояло из белых. Он был еще ребенком, когда дядя перевез его на небольшом паромчике через реку Уорриор в округ Каллман. Здесь на пристани он увидел огромный щит с объявлением, которое гласило: «ЧЕРНОМАЗЫЙ! В ОКРУГЕ КАЛЛМАН БУДЬ ТИШЕ ВОДЫ НИЖЕ ТРАВЫ!».
Эти слова произвели на маленького Эдди такое глубокое и жуткое впечатление, что он запомнил их на всю жизнь. В конце 1960-х годов он, молодой помощник шерифа в Хантсвиле, ехал как-то по дороге в своем патрульном автомобиле в два часа ночи и увидел, как по обочине идет чернокожий. Эдди остановил машину и предложил мужчине подвезти его. Тот отказался, но Эдди настаивал, и мужчина сел к нему в машину. Эдди провез его две мили и высадил возле его дома в неблагополучном районе.
Наутро Эдди рассказал об этом случае другому копу.
– Ты оказал этому парню медвежью услугу, – сказал коп. – Он не хотел садиться к тебе в машину, потому что боялся, что ты повезешь его в участок, а раз ты высадил его возле его дома, теперь все решат, что он стукач, так что ему несдобровать.
Эдди больше не делал таких ошибок. Он был веселым открытым малым с хорошо развитым чувством юмора и всегда готов был посмеяться над нескончаемыми гримасами, которые то и дело строила ему жизнь. Он никогда не возмущался и не злился, даже на подозреваемых. Что бы они ни совершили, какими бы гнусными ни были их преступления, он всегда обращался с ними ровно и спокойно и потому получал такую информацию, какую другим детективам удавалось добыть редко.
Эдди успел поработать полицейским, шерифом и следователем по уголовным делам во многих округах штата, он глубоко изучил деятельность Клана и межрасовые конфликты. В 1977 году Эдди сыграл важную роль в расследовании, которое привело к обвинительному вердикту в отношении Роберта Чемблисса, убежденного расиста и члена Клана, который был одним из тех, кто подложил динамит под ступени баптистской церкви на Шестнадцатой улице Бирмингема в 1963 году.
Мобил самодовольно полагал, что межрасовой напряженности тут меньше, чем в остальной Алабаме, но Эдди быстро понял, что это далеко не так. Приехав в Мобил, он тут же отправился в главное полицейское управление города, чтобы поговорить с детективами, расследующими убийство Дональда. Они то и дело сдабривали речь словечком «черномазый», перебрасывались им легко и непринужденно, словно мячиком для пинг-понга. Другие полицейские, с которыми Эдди доводилось иметь дело, больше не называли афроамериканцев черномазыми, а эти белые детективы так и сыпали «черномазым», причем там, где их легко мог слышать единственный чернокожий детектив.
Так что Эдди полагал, что четверо из пяти главных белых детективов Мобила, скорее всего, являются расистами. Он был убежден, что они видят свою роль прежде всего в защите славных, добропорядочных белых людей против склонных к насилию социальных низов, состоящих из чернокожих торговцев наркотиками, сутенеров, грабителей, тех, кто обманным путем получил право на социальное пособие, и прочего черного жулья. И Боб Эдди опасался, что эти полицейские не склонны предъявлять членам Клана обвинение в убийстве черного подростка.
То, что Галанос назначил главой межведомственной рабочей группы по расследованию этого убийства именно Боба Эдди, ясно говорило: окружной прокурор действительно настроен поймать убийц. Он также полагал, что расследованию могло бы помочь и ФБР, но лучшего агента в это время как раз переводили в Нью-Джерси, и Галанос сомневался, что новый человек, которого пришлют на его место, будет достаточно осведомлен о здешних делах, чтобы оказать помощь.
Последним значительным вкладом переводимого агента было составление служебной записки, в которой он отметил совпадение трех, на первый взгляд, отдельных событий. В Бирмингеме чернокожему рецидивисту Джозефусу Эндерсону было предъявлено обвинение в убийстве сержанта полиции Джина Бэлларда во время попытки ограбить банк. Слушание по этому делу перенесли в Мобил, где его рассматривала коллегия присяжных, состоявшая из одиннадцати чернокожих и одного белого. В тот вечер, когда произошло линчевание, старшина этой коллегии объявил, что присяжные не смогли прийти к единогласному решению. В ту же ночь напротив здания суда округа Мобил был сожжен крест: обычно это дело рук Клана. Через несколько часов нашли Майкла Дональда, повешенного на дереве. «Непонятно, связаны ли между собой эти события», – заключил в своей служебной записке агент ФБР.
***
Майкл Фигерс пытался сдерживать накал ярости чернокожих жителей Мобила, чтобы помешать ей вылиться на улицы города, одновременно оказывая давление на городские власти, дабы расследование велось серьезно и усердно.
«Среди чернокожего населения города царит атмосфера напряженности, ибо в его памяти свежи и попытка линчевания Гленна Даймонда пять лет назад, и другие случаи произвола полиции Мобила против черных граждан и нарушения их прав, – написал Фигерс в своем пресс-релизе через два дня после обнаружения трупа. – Мы призываем черную общину вести себя как можно сдержаннее. На данном этапе мы не утверждаем однозначно, что преступление было совершено на расовой почве, но если у него действительно расистская подоплека, то мы не можем позволить ситуации выйти из-под контроля, как это случалось в других городах страны».
По словам Фигерса, везде на улицах он чувствовал почти осязаемое напряжение. Он заявил репортерам, что это убийство создало в городе «самую нестабильную обстановку, с которой когда-либо сталкивался Мобил». Когда он ездил по городу, он не раз видел веревочные петли, висящие на эстакадах над автострадами и на школах и свидетельствующие о явной поддержке линчевания.
Местным властям следовало бы сделать Клан главной целью расследования и без настойчивых призывов Фигерса, но полиция Мобила была твердо настроена сосредоточиться на других теориях, включая теорию о том, что у Дональда был роман с его белой коллегой, как и он, работавшей в «Реджистер», и он был убит в отместку. Доказательств этого не было никаких, но образ черного, спящего с белой, все еще продолжал оставаться источником страха для значительной части белого Юга.
