Затем Марсал попытался дискредитировать свидетеля, напомнив, что он согласился дать показания против Генри Хейса в обмен на сделку с федералами. Говоря об этой сделке, Марсал намекнул, что Ноулз, возможно, солгал или что-то преувеличил, чтобы получить более мягкий приговор. По мнению Марсала, это было по меньшей мере несправедливо. Он согласился дать показания против своего ближайшего друга в обмен на отбывание наказания не в тюрьме штата, а в федеральной. А между тем его незадачливому партнеру, вся жизнь которого была чередой непрестанных промахов, теперь грозит смерть на электрическом стуле в Алабаме.
Марсал испытывал ярость от того, что беспринципный Ноулз даже не желает честно признать, что натворил. Он подписал соглашение с федералами еще полгода назад, но ему еще так и не был вынесен приговор. Ясно, федеральное ведомство ждет, чтобы посмотреть, что Ноулз будет говорить в зале суда, но защитнику обвиняемого ничего не оставалось, как примириться с этим и жить дальше.
Марсалу нужно было построить правдоподобную версию убийства, в которой не фигурировал бы его клиент. И он объявил, что Ноулз убил Майкла Дональда в одиночку.
– Разве неправда, что на самом деле в тот вечер, пока этот молодой человек находился в своей квартире, играя в карты или наслаждаясь вечеринкой, вы не уехали на пикапе и не вернулись затем с телом Майкла Дональда?
– Нет, неправда.
– И разве неправда, что вы подошли к кузову пикапа и приподняли брезент, чтобы убедиться, что труп Майкла Дональда все еще там?
– Нет, это неправда.
У Марсала не было никаких доказательств в пользу своей версии. Если бы Харрисон думал, что жюри окажется под ее воздействием, он мог бы опровергнуть слова Марсала, вызвав сколько угодно свидетелей, видевших Генри и Ноулза вместе в вечер убийства. Но он не стал их вызывать.
После обеденного перерыва Марсал возобновил свой перекрестный допрос.
– Стало быть, мистер Ноулз, вы утверждаете, что вы похитили молодого человека, повезли его в округ Болдуин и потом вернулись обратно в округ Мобил, только потому, что он был черным? Вы это хотите нам сказать?
– Да, сэр.
– И это была единственная причина?
– Это и еще то, что мы хотели продемонстрировать силу Клана.
– Продемонстрировать силу Клана?
– Да, сэр, – сказал Ноулз. – Показать, что он все еще действует в Алабаме.
Марсал задал ему вопрос об агентах ФБР, которым он сделал признание.
– И что они сделали после этого? – язвительно спросил Марсал. – Пожелали спокойной ночи?
– Нет, не пожелали, – ответил Ноулз.
***
Когда ближе к вечеру Дис оставил зал судебных заседаний, они с Биллом Стэнтоном из Программы слежения за Кланом прошли несколько кварталов до гостиницы «Малага Инн». У гостиницы был прелестный внутренний дворик, решетчатая ограда и наружные лестницы. Это был любимый отель Диса в городе.
Впервые Дис приехал в Мобил в 1958 году, когда он перед поступлением в школу права пропустил семестр в университете, чтобы поработать в предвыборной кампании Джорджа Корли Уоллеса-младшего, баллотировавшегося тогда в губернаторы Алабамы в первый раз и проигравшего выборы. В тот год Дис провел немало времени в припортовых забегаловках, полных торговцев наркотиками, мелких жуликов, гангстеров, проституток, грузчиков и других отбросов общества, напрашивающихся на неприятности. Это были опасные места, места, от которых веяло злом. Он любил бывать там тогда и с удовольствием гулял в окрестностях порта и сейчас.
В номере Диса в гостинице Стэнтон рассказал ему, что сумел поговорить в суде с Бенни, Фрэнком Коксом и другими членами Клана. Он надеялся, что они скажут что-нибудь о своей причастности к линчеванию Майкла Дональда или упомянут что-то еще, что поможет вчинить всей этой шайке гражданский иск, но они не повелись и ни в чем не признались.
Дис понимал, на какой риск идет Стэнтон, пытаясь втереться в доверие к членам Клана в зале суда. Он знал, что бывает, когда кто-то ведет расследование деятельности Клана. В июле штаб-квартиру его организации подожгли. Если бы поджигатели догадались открыть окна, то, скорее всего, все здание сгорело бы дотла, но они не сделали этого, и от недостатка кислорода огонь потух. Преступники старались уничтожить главным образом помещение, занимаемое Программой слежки за Кланом, где хранилось множество досье с информацией, но несгораемые архивные шкафы, которые, не пожалев средств, закупил Центр, сделали свое дело, и важные результаты расследований остались в целости и сохранности.
Интуиция Диса говорила ему, что за поджогом стоит Джо М. Гарнер, начальник добровольной пожарной дружины городка Сноуден, член Клана. Дис считал, что его Центр должен будет собрать доказательства, чтобы добиться осуждения поджигателей, иначе эта попытка поджога так и останется еще одним нераскрытым преступлением ККК. Он знал, что, вернувшись в Монтгомери, сделает все необходимое, чтобы отдать Гарнера под суд. Однако он добился своего только в феврале 1985 года, когда Гарнер и двое его подельников признали себя виновными в этом преступлении и были отправлены в тюрьму.
В текущем же, 1983 году Дис выиграл судебный процесс в Техасе, положив конец сожжению лодок иммигрантов из Вьетнама, которые занимались ловлей рыбы в заливе Галвестон: их запугивали члены местного отделения. Льюис Бим, Великий Дракон Техасских рыцарей ку-клукс-клана, пришел из-за этого в такую ярость, что угрожал убить Диса, а потом собирался вызвать его на дуэль. «Я так и вижу, как сердце твоей матери переполнится гордостью, – писал он Дису в 1983 году, – когда ты впервые в жизни поведешь себя как подобает мужчине».
Бим сказал тогда своим собратьям, что он стал «объектом нападения со стороны сил зла… а именно, со стороны Морриса Диса, этого приспешника Антихриста, коммуниста-жида». Многие думали, что родившийся в семье баптистов Дис еврей. При крещении ему дали имя Моррис Селигман Дис-младший в честь отца, а дед когда-то двум из своих трех сыновей дал имена в честь бизнесменов-евреев.
Теперь, обсуждая со Стэнтоном дело об убийстве Майкла Дональда, Дис сказал, что, по его мнению, почти все идет именно так, как хочет прокурор. Марсал пытался дискредитировать Ноулза, но Дис считал, что он так и не смог поставить под сомнение показания молодого убийцы. Харрисон вел линию обвинения так, словно это убийство было просто-напросто еще одним уличным преступлением, таким же, как дела, которые окружной суд Мобила рассматривал каждую неделю.
Дис сказал, что, если бы обвинителем на этом процессе был он, он представил бы это убийство как политическое, как попытку возродить практику линчеваний. Он бы также сделал особый упор на то, что Клан – это зло, и объяснил бы, как он побудил двух молодых людей совершить это преступление. Но он понимал, почему Харрисон выбрал эту стратегию. Наилучшим способом добиться обвинительного вердикта было сосредоточить внимание присяжных на самом преступлении, и то, что Харрисон не говорил на суде о Клане, было политически мудро.
