Несколько недель спустя Уоллес был приглашен на собрание Совета белых граждан в Клейтоне. Вместе с 4500 своих соседей он явился на футбольный стадион Клейтона, чтобы послушать, как губернатор Джорджии Марвин Гриффин восхваляет «мужество, с которым Уоллес сообщил сующим свой нос в чужие дела либералам, что посадит прислуживающих янки фэбээровцев в тюрьму». Судья видел, что вопрос борьбы против расовой интеграции становится мощным орудием. Если он сумеет правильно все разыграть, поборники сегрегации поднимут его на щит и вознесут так высоко, как не возносили еще ни одного политика его поколения.
«Кто такой Шелтон?»
Дис хотел, чтобы Уоллес выиграл губернаторские выборы 1958 года, но у него, студента колледжа, почти не было времени для занятий политикой. Он был невероятно занят, но при этом лишь небольшую часть своего времени посвящал учебе. Они с его однокашником и лучшим другом Миллардом Фуллером занимались бизнесом сразу по нескольким направлениям. Во-первых, пара начинающих предпринимателей рассылала родителям письма, в которых говорилось, что всего за шесть долларов их фирма доставит ко дню рождения сына или дочери торт с теплой надписью, адресованной конкретному ребенку. В скором времени они уже продавали по 350 тортов в месяц и зарабатывали на каждом по три доллара. Кроме того, партнеры получили от Ассоциации органов студенческого самоуправления права на публикацию студенческого телефонного справочника. Этот проект принес им более двадцати тысяч долларов.
Благодаря совместным проектам Дис и Фуллер проводили друг с другом больше времени, чем со своими женами. «Находиться рядом с Моррисом Дисом – это как находиться рядом с ураганом, – вспоминала бывшая жена Диса, покойная Беверли Битак. – Он просто не может остановиться. Он все двигался, двигался, двигался, и тебе тоже приходилось двигаться, двигаться, двигаться. А когда он познакомился с Миллардом, то все это удвоилось, и они вдвоем двигались, двигались, двигались. Со дня их знакомства они уже никогда не расставались. И жена Милларда Линда, и я делали все, о чем они нас просили. Все время печатали, печатали и печатали».
Беверли беспокоил не только темп жизни, но и различие их темпераментов. Она заметила, что ее муж совершенно не может оставаться один. Рядом с Моррисом всегда кто-нибудь был, всегда что-то происходило, всегда разрабатывался какой-то план. Ситуация еще больше осложнялась из-за того, что мать Беверли на дух не выносила Морриса. Она считала, что зять украл у нее дочь и лишил ее беззаботных радостей юности, превратив ее в служанку, посвятившую себя достижению Моррисом непрерывных успехов.
Но как бы занят он ни был, осенью 1957 года Дис основал в университете общество студентов, желающих стать юристами. Молодой человек всегда думал на опережение, и он решил пригласить судью Джорджа Уоллеса выступить на собрании. После собрания студенты первых и вторых курсов, изучающие теорию права, волнуясь, подходили к политику и предлагали ему свои услуги на предстоящих выборах.
У Уоллеса была особая причина обратить внимание на молодого Диса. Именно Дис-старший внес те пятьсот долларов, которые малоимущему кандидату в губернаторы Уоллесу надо было заплатить, чтобы его зарегистрировали. Уже одно это должно было бы заставить Уоллеса с интересом послушать родного тезку Диса-старшего, но он к тому же разглядел в нем человека, умеющего добиваться успеха, и назначил этого целеустремленного парня руководителем своей избирательной кампании среди студентов.
Любой из занимающихся политикой студентов отдал бы многое в обмен на такую возможность, а Дис получил ее, хотя ни разу не пытался избраться даже хотя бы на какой-либо пост в студенческом самоуправлении. Он должен был закончить изучение теории и начать учебу в школе права в 1958 году, однако пропустил семестр, чтобы ездить по штату и агитировать за Уоллеса.
Как и Уоллес, будущий студент школы права любил говорить с людьми и мог беседовать с кем угодно на какую угодно тему. Он ездил из города в город, раздавая приглашения и листовки и агитируя избирателей за то, чтобы они голосовали за Уоллеса на первичных губернаторских выборах, поскольку победа на первичных выборах в штате, где почти все всегда голосовали за демократов, была равносильна победе и на официальных.
Работая на Уоллеса, двадцатиоднолетний Дис фактически руководил избирательной кампанией Макдональда Гэллиона, ратовавшего за сегрегацию кандидата на пост генерального прокурора штата. Друг и бизнес-партнер Диса Миллард Фуллер был руководителем избирательной кампании Гэллиона на западе Алабамы. В своей автобиографии «Строить с любовью» Фуллер вспоминает, что произнес тогда десятки речей, в которых выступал за сохранение сегрегации, включая выступление «перед одетыми в капюшоны и балахоны членами Клана». Дис произнес меньше речей, но тогда казалось, что у него есть все данные для того, чтобы стать политиком, отстаивающим сегрегацию.
В первичных выборах участвовало более дюжины кандидатов, но единственными реальными претендентами на звание кандидата демократов на пост губернатора Алабамы были тридцативосьмилетний Уоллес и тридцатишестилетний генеральный прокурор штата Джон Паттерсон. В ходе этой избирательной кампании об отце Паттерсона говорилось почти столько же, сколько и о самом кандидате. В 1954 году, вскоре после того как Альберт Паттерсон был выдвинут кандидатом от демократов на пост генерального прокурора, чему способствовало обещание очистить от преступности Феникс-Сити, его убили на одной из улиц этого гнезда порока. Сын унаследовал его позицию и, выступая в роли отпрыска мученика, выиграл осенние выборы на пост генерального прокурора штата. И сейчас, четыре года спустя, он по-прежнему играл эту роль. «Я пытаюсь выиграть выборы у человека, отец которого пал жертвой политического убийства, – досадовал Уоллес. – Как я могу конкурировать с ним на равных?»
На посту генерального прокурора Алабамы Паттерсон сделал борьбу с расовой интеграцией своей наиважнейшей задачей. Баллотируясь в кандидаты на пост губернатора, он продолжал выступать с позиций бескомпромиссного защитника белой расы. Когда Дис оглядывался на свою деятельность в те дни, ему нравилось думать, что Уоллес, на которого он тогда работал, вел свою кампанию как «поборник интересов простых людей в том же духе, что и Фолсом», и что его позиция по расовому вопросу была «куда ближе к взглядам Большого Джима Фолсона, чем к взглядам Паттерсона». В действительности же Уоллес был таким же ярым приверженцем сегрегации, как и Паттерсон.
Лозунгом избирательной кампании Уоллеса были слова «Алабама да будет верна принципам Юга». Каждый белый мужчина и каждая белая женщина отлично знали, что это значит. Один из тогдашних заголовков газеты «Монтгомери эдвертайзер» гласил: «УОЛЛЕС КЛЯНЕТСЯ БОРОТЬСЯ ЗА РАСОВУЮ ЧИСТОТУ». В своем транслировавшемся по телевидению выступлении в Бирмингеме кандидат Уоллес предупредил министра юстиции США Герберта Браунелла-младшего, что, если он отправит «своих штурмовиков» на юг, чтобы навязывать расовую интеграцию, федеральные войска будут встречены закрытыми дверями школ и бесконечными судебными тяжбами. Ездя по штату с предвыборными речами, Уоллес обнаружил, что его аудитория слушает вполуха, когда он начинает говорить о строительстве новых школ и асфальтировании сельских дорог, и оживляется, только когда речь заходит о сохранении расовой сегрегации.
