Уоллес нутром чуял, кто готов помогать ему, а у кого его риторика вызывает неприятие. Так что сейчас он уловил настроение Диса и даже не стал морочиться, обсуждая с ним свое участие в предстоящей кампании по выборам губернатора. В то время Уоллес собирался привлечь на свою сторону куда более влиятельных людей.
Задолго до начала избирательной кампании он послал одного из своих помощников к Шелтону, чтобы узнать, не захочет ли главарь Клана поддержать его на выборах. Кандидат в губернаторы осудил Джона Паттерсона за то, что тот принял поддержку Клана на проходивших в 1958 году прошлых губернаторских выборах, которые он выиграл. Но тогда Уоллес уяснил, как много может сделать Клан, и теперь хотел, чтобы эта организация поддержала его кандидатуру. Шелтон отлично понимал, что поддержка Уоллеса могла бы дать Клану.
«Я приехал к нему и спросил, хочет ли он, чтобы мы его поддержали, – рассказал впоследствии Шелтон Уэйну Гринхо, когда тот писал свою книгу «Осторожно, Джордж Уоллес». – Я не желал играть в какие-то закулисные игры». Имперский Мудрец полагал, что пройдет совсем немного времени, и его Соединенные Кланы Америки станут в глазах белых организацией не скандальной, а такой же респектабельной, как масоны или «Ротари-клуб».
Шелтон и подчиняющиеся ему члены Клана работали на кандидата в губернаторы Уоллеса истово и рьяно. Как и тогда, когда они поддерживали Паттерсона, члены СКА служили этому нынешнему кандидату еще более ревностно, чем прочие его волонтеры. Чтобы добиться избрания своего кандидата, они были готовы на действия, законность которых была весьма сомнительна, и выполняли их с восторгом.
Шелтон излагал основные тезисы предвыборной платформы Уоллеса еще более смело, чем сам кандидат. Стоя с гордо поднятой головой, одетый в свой атласный балахон, Шелтон обличал «братьев Кеннеди, этих любителей черномазых, продавшихся евреям», и восхвалял Уоллеса, говоря, что, став губернатором, он «встанет перед дверью здания школы, чтобы не дать крови наших детей перемешаться с кровью выродившихся рас».
В секретном отчете от 1964 года ФБР отмечало широту спектра действий СКА в поддержку Уоллеса: «СКА активно добивались его выдвижения как кандидата от демократической партии на пост президента; помогали финансировать его избирательную кампанию; их видели в его предвыборном штабе, и руководители СКА приказали своим членам поддерживать его. Руководство СКА считало Уоллеса своим другом, который будет помогать им и финансово, и другими путями. Уоллес произнес речь перед Имперским Советом СКА»
Помимо тех обещаний, которые Уоллес, видимо, давал главарю СКА, у Шелтона была и другая причина оказывать ему поддержку. Одним из ближайших советников и спичрайтеров кандидата был Эйса Картер, один из старых друзей Шелтона. В 1956 году эти двое стояли плечом к плечу, чтобы не пропустить в Университет Алабамы Отерин Люси.
С тех пор в активе членов Клаверны Картера появилось нападение на популярного по всей Америке чернокожего эстрадного певца Нэта Кинга Коула прямо на сцене во время его выступления в Бирмингеме. Они также избили одного из руководителей борьбы за гражданские права преподобного Фреда Шаттлсворта и нанесли ножевое ранение его жене. Еще они кастрировали Эдварда Аарона, умственно отсталого чернокожего разнорабочего, и бросили его полумертвого на пригородном отрезке шоссе, чтобы запугать черных «бузотеров».
Картер был настолько сомнительной фигурой, что во время своей избирательной кампании Уоллес поручал ему выступать только перед сборищами членов Клана. Но члены Клана играли в кампании Уоллеса такую значительную роль, что это поручение отнюдь нельзя было назвать маловажным.
«Насколько я помню, Уоллес никогда не выступал ни на одном из наших митингов, но Эйса Картер приходил на них и выступал от имени Уоллеса, – рассказывал Шелтон Гринхо. – Он умел заводить толпу. Эйса выступал перед людьми и говорил им, что Джордж Уоллес – спаситель белых людей и что он против засевших в Верховном суде подлых коммунистов и таких же подлых прислужников янки, занимающих места судей в местных федеральных судах. Это было как проповедь на открытом воздухе у нас на Юге».
В своих предвыборных речах Уоллес нехотя уделял всего несколько минут традиционным для политиков, ратующих за интересы простых людей, вопросам экономики и разрыва между классами, а большую часть времени говорил о защите белой расы. И чем громче был одобрительный рев толп, чем оглушительнее они скандировали его имя, тем более дерзкой делалась его риторика и тем более вызывающими становились его предвыборные обещания.
Кандидат обещал алабамцам, что будет отстаивать их интересы так стойко и уверенно, что ненавистные федералы подожмут хвост и уберутся на север. Он уверял своих слушателей, что трусливые чужаки в конце концов всегда идут на попятный. Но если эти «прислуживающие янки лжецы и проходимцы» попытаются провести расовую интеграцию алабамских школ, то Уоллес обещал: «Я откажусь подчиняться такому незаконному решению федерального суда, даже если для этого мне придется встать перед дверью учебного заведения».
Жена Уоллеса, Лерлин, была сыта по горло мужем, который редко бывал дома. Пока он разъезжал по штату, произнося предвыборные речи, она оставалась в их крошечной квартирке, в одиночку неся бремя забот об их троих детях. Она знала, что ее муж сейчас где-то далеко и внимательно слушает каждого своего потенциального избирателя, но у Джорджа никогда не было времени, чтобы послушать то, что ему хотела сказать она, его жена. И Лерлин собрала вещи детей, отправилась в дом своих родителей в округе Грин и подала на развод. Этим она наконец привлекла к себе внимание своего мужа.
Уоллес собирался вести свою кампанию с прочным имиджем любящего мужа и отца. Разведись он, его никогда не избрали бы губернатором. И он воспользовался своими недюжинным политическим талантом, чтобы обработать свою самую важную избирательницу. Он уверил жену, что тяжелые дни скоро закончатся. Когда он победит на выборах, его семья переедет в резиденцию губернатора и жизнь Лерлин и их детей станет намного лучше. И Лерлин согласилась остаться с мужем.
В первичных выборах участвовал и Большой Джим Фолсом, после четырехлетнего перерыва баллотируясь в губернаторы на третий срок. Уоллес украл у Фолсома его всегдашнюю риторику политика, выступающего за интересы простых людей, и теперь бывший губернатор казался нудным, неоригинальным, никому не нужным и потерявшим всякую надежду на победу. За несколько дней до первичных выборов Фолсом заявил, что «в лагере Уоллеса» находится и Клан. Это обвинение соответствовало истине, но в то время в Алабаме оно не могло помочь выиграть выборы, и на первичных выборах среди демократов Фолсом занял лишь третье место. Во втором их туре Уоллес победил с огромным отрывом в 340 000 голосов и стал кандидатом в губернаторы Алабамы от демократической партии. В те годы доминирование демократов в штате было настолько велико, что это было равносильно победе и на самих выборах губернатора.
В ночь после первичных выборов Шелтон и другие члены Клана ожидали в избирательном штабе Уоллеса, и выигравший кандидат явился к ним, чтобы сказать спасибо. Благодаря связи с Уоллесом Шелтон становился все более и более влиятельной фигурой. «Алабама – это единственный штат, в котором Клан играет политическую роль, – писала в сентябре 1962 года газета «Нью-Йорк таймс», причем статья, в которой об этом шла речь, была озаглавлена «КУ-КЛУКС-КЛАН СНОВА В СЕДЛЕ. – Это результат деятельности Роберта М. Шелтона, бывшего рабочего завода резиновых изделий из Таскалусы и самого могущественного главаря Клана на Юге».
