***
Холодным январским утром 1963 года во время своей инаугурации Уоллес стоял, держа в руке цилиндр, и с гордостью смотрел на 15 000 алабамцев, идущих маршем по Декстер-авеню. Среди них не было ни одного чернокожего. В 296-страничной инаугурационной программе не было ни единой фотографии человека с темной кожей. И все несколько десятков тысяч мужчин и женщин, которые явились послушать инаугурационную речь нового губернатора, несмотря на мороз в 25 градусов по Фаренгейту
[24], тоже все без исключения были белые.
Самый знаменитый отрывок этой тридцатишестиминутной речи стал почти таким же гимном движения сопротивления расовой интеграции, как популярная песня «Дикси» была неофициальным гимном рабовладельческих штатов в Гражданской войне.
«Я провожу черту в пыли, – сказал Уолллес, – и бросаю перчатку к ногам тирании… и я говорю… сегрегация сегодня… сегрегация завтра… сегрегация всегда».
Слушая это, помощник Уоллеса Сеймор Трэммел подумал: «Должно быть, по сравнению с этим Адольф Гитлер мог показаться слабаком». Многое из речи губернатора Уоллеса в тот день могло бы быть слово в слово сказано на митинге Клана.
Шелтон считал, что нынешний губернатор Алабамы – это губернатор белого человека, который будет противодействовать натиску федералов до последнего вздоха своей политической жизни. Он был уверен, что когда наступит решающий момент противостояния – непременно наступит, – Уоллес будет стоять твердо, как и обещал, а Имперский Мудрец будет рядом вместе со своим Кланом.
Впечатление Диса от избирательной кампании Уоллеса было совершенно иным. Предвыборная риторика нового губернатора привела его в ужас. Она показала ему Алабаму, о существовании которой он и не подозревал. Он не собирался открыто высказываться по этому поводу, но был возмущен. В день выборов Дис и Фуллер отправились на реку Тэллапуса охотиться на уток. Они плыли на лодке, и было так невыносимо холодно, что Дис не мог думать ни о чем другом.
Вечная бдительность
Одетый в свой фиолетовый балахон, Роберт Шелтон стоял на безбортовом грузовике между двумя огромными горящими крестами. Его окружали вожаки Клана рангом пониже и телохранители, и все они были одеты в свои церемониальные одежды. Еще до того как Имперский Мудрец начнет говорить, эти пышные одеяния и сам ритуал должны были зарядить эти 2500 человек, собравшихся на митинге Клана в Бессемере 11 мая 1963 года, теми же энергией и энтузиазмом, как если бы они приехали на матч по американскому футболу с участием команды Университета Алабамы. Но сегодня вечером толпа была подавлена и деморализована.
Этот митинг должен был продемонстрировать поддержку расовой сегрегации в Бирмингеме, но по времени он совпал с капитуляцией городских властей перед требованиями провести десегрегацию, выдвинутыми Мартином Лютером Кингом-младшим и активистами Конференции христианских лидеров Юга. Группа деятелей Конференции прибыла в Бирмингем в марте и организовывала демонстрации протеста, состоявшие из многих сотен человек и ежедневно маршировавшие по улицам города в сторону центра. Полиция арестовывала их, бросала в тюрьмы, но на их место приходили другие. Когда взрослых протестующих осталось мало, вместе с ними пошли дети, самому младшему из которых была всего шесть лет. Комиссар Бирмингема по общественной безопасности Юджин Коннор по прозвищу Бык встретил их собаками и брандспойтами.
Однако руководители деловых кругов Бирмингема заявили, что из-за негативного освещения подавления демонстраций за гражданские права в СМИ они несут убытки, и решили уладить дело миром. Бирмингемский бизнесмен Сидни Смайер считал, что это «вопрос долларов и центов». И руководство городского бизнеса договорилось с чернокожими лидерами о десегрегации примерочных и закусочных в универмагах, а также о том, что с фонтанчиков питьевой воды и туалетов будут убраны ненавистные таблички «ТОЛЬКО ДЛЯ ЦВЕТНЫХ» и что на работу будет принят один чернокожий продавец или кассир. Точное время выполнения каждого из этих требований держалось в тайне, поскольку, как сказал своим приверженцам преподобный Мартин Лютер Кинг, «Клан все еще жив, и он рядом».
В тот вечер в Бессемере, городке сталеваров, находящемся неподалеку от Бирмингема, Шелтон попытался вновь воодушевить собравшихся перед ним павших духом членов Клана и их сторонников.
– Добрый вечер, дамы и господа, добрый вечер, члены Клана, – сказал он. – Позвольте мне напомнить: что бы там ни говорили газеты, что бы там ни говорило телевидение или бизнесмены, Мартин Лютер Кинг ничего не добился в Бирмингеме, потому что белые люди не потерпят махинаций этих сующих нос в чужие дела, вероломных, плетущих интриги профессиональных бизнесменов.
Скорее всего, по указанию Шелтона его подручные собирались в скором времени провести насильственную акцию, чтобы вновь заявить о том, что расовая сегрегация будет существовать и впредь. Приспешники Шелтона взорвали номер-люкс в мотеле «Гэстон», где остановился преподобный Кинг, а также дом его младшего брата Альфреда Дэниела Кинга. Но те, кто осуществил эти взрывы, не знали, что преподобный Кинг несколькими часами ранее улетел в Атланту и, когда взорвалась бомба, в его номере в мотеле никого не было. Что касается А. Д. Кинга, то он спал и также остался невредим.
Тех, кто подложил бомбы, так и не нашли, но ФБР располагало доказательствами того, что взрывы были делом рук СКА и что их планировали на самом высоком уровне, то есть при участии Шелтона. Диана Макуортер в своей книге «Отвези меня домой», являющейся исчерпывающим повествованием о движении за гражданские права в Бирмингеме, приводит слова информатора ФБР о том, что член СКА Чемблисс угрожал, что если кто-нибудь из его собратьев проговорится о роли этого изготовителя бомб во взрыве в номере мотеля «Гэстон», то он сдаст и Шелтона, который спланировал эту операцию, и других, принявших в ней участие, включая так ценимого Имперским Мудрецом Гэри Томаса Роу.
После ночных взрывов бомб на улицы Бирмингема вышла черная молодежь, молодые люди устроили массовые беспорядки и кидали камни. Именно этого и добивались Шелтон и его люди – устроить такую смуту, чтобы дальнейшая расовая интеграция стала невозможной. Казалось, все ясно – чтобы изменить ход истории, достаточно нескольких смелых людей и нескольких удачно подложенных бомб.
Перед дверью
Субботним днем в июне 1963 года на блокпосту под Таскалусой полиция штата остановила грузовик, полный членов Клана, и арестовала их. Они направлялись на митинг Клана к югу от этого университетского города, чтобы протестовать против попытки осуществить расовую интеграцию Университета Алабамы. Боевики Клана везли с собой целый арсенал: заряженные пистолеты, дробовики, пулемет, ручные гранаты, динамитные шашки, реактивный противотанковый гранатомет, а также шпаги и штыки. Этого оружия было достаточно для того, чтобы начать небольшую войну.
– Господи Иисусе! – воскликнул один из сотрудников полиции штата. – Нам совсем не хочется сажать вас в кутузку, ребята, раз вы едете, чтобы помочь нам не дать этим чертовым черномазым очутиться в университете!
