После противостояния в университете та жизнь, на которую надеялись Лерлин и дети Уоллеса, осталась в прошлом. В течение апреля в окна резиденции губернатора по ночам три раза стреляли. Стрелявших так и не нашли, но список потенциальных врагов Уоллеса был бесконечен. С тех пор детям велели никогда не стоять у окон. А в школу их сопровождала полицейская охрана. «Его амбиции и политика, которую он вел, имели для нашей семьи такие последствия, которых он никогда себе не представлял», – вспоминал Уоллес-младший.
Чтобы обеспечить победу дела расовой сегрегации, Шелтон мог бы приказать своим собратьям по Клану силой помешать двоим чернокожим студентам поступить в университет, и он мог бы счесть то, что в действительности получилось в этом плане у Уоллеса, лишь немногим лучше его капитуляции. Но Шелтон и сам был ловким, дальновидным политиком. Он знал, что Уоллес собирается вывести свою избирательную кампанию на общенациональный уровень, баллотируясь в президенты США, и Шелтон надеялся подняться вместе с ним, вознеся Клан на небывалую высоту в американской жизни.
Дис наблюдал за всем этим со все нарастающим смятением, но чаще всего его мысли были целиком заняты головокружительным взлетом в сфере бизнеса. Он считал, что то, что делает Уоллес, неправильно, но успешному молодому бизнесмену было невыгодно вмешиваться в дела, вызывающие в обществе столько споров. Хотя они закончили школу права университета всего два года назад, прибыль, которую Дис и Фуллер поднимали каждый год на поваренных книгах, составляла более 500 000 долларов. Бизнес рос такими темпами, что было ясно – скоро их компания станет самым крупным издателем поваренных книг в стране. И весь этот успех приятно пьянил сына фермера-арендатора, который в день смерти оставался должен по ипотеке ту же сумму, что и в день, когда ее брал.
Порядочный трудовой люд
Шелтон был убежден, что предстоящий Марш на Вашингтон, кульминация которого была назначена на 28 августа 1963 года, является следствием коммунистического заговора. Он хотел поприсутствовать в Вашингтоне, где соберутся участники марша, чтобы заснять на пленку его руководителей и их обманутых сторонников, задокументировав это межрасовое сборище.
Чтобы увидеть крупнейшую демонстрацию за гражданские права в истории Америки, Шелтон решил полететь в Вашингтон на арендованном им самолете «Сессна 182 Скайлайн» и взял с собой несколько тысяч брошюр Клана. На этом же самолете полетел весивший триста пятьдесят фунтов
[27] Элвин Д. Сиск, Имперский Клиграпп, то есть секретарь СКА. Кроме этих двоих, самолет нес еще одного пассажира, Фредерика Дж. Смита, который так же, как и они, был из Таскалусы. Когда они летели на север сквозь густой туман, самолет врезался в гору Медлин неподалеку от города Валхалла, Южная Каролина. Смит получил незначительные повреждения, Шелтон сломал правую руку, а Сиск скончался от полученных травм в Мемориальной больнице Окоуни. Главарь Клана считал, что кто-то повредил высотомер самолета, но расследование причин авиакатастрофы показало, что самолет был в порядке.
Шелтон не смог прибыть на марш в Вашингтон, но его собрат по Клану Ральф П. Роутон заснял это событие на кинопленку. Этот человек, бросивший школу еще в десятом классе, работал на Имперского Мудреца в качестве сыщика, когда Джордж Уоллес порекомендовал назначить его агентом под прикрытием в созданную в Алабаме Комиссию по установлению мира. Этому органу предписывалось расследовать деятельность всех, кто представлял угрозу «образу жизни, принятому на Юге», то есть всякого, кто выступал за расовую интеграцию, включая активистов борьбы за гражданские права, учителей, священников и журналистов. Роутон сделал копии многих собранных комиссией досье и передал их Шелтону.
Уоллес увидел в Марше на Вашингтон, этом величайшем событии в истории движения за гражданские права, удобный случай для того, чтобы высмеять 250 000 американцев, которые пришли, чтобы послушать знаменитую речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта», произнесенную на ступенях мемориала Линкольна. Губернатор заявил, что марш возглавляют коммунисты и сексуальные извращенцы. Он так и не понял, что Марш на Вашингтон ознаменовал собой эпохальный сдвиг. Малым выражением этого стало то, что сотни чернокожих фермеров из Алабамы впервые в жизни покинули свой штат, чтобы проехать пятнадцать часов в душных раскаленных солнцем автобусах до столицы страны. Черная Америка пробудилась, и независимо от того, признавал губернатор Алабамы этот факт или нет, близился день, когда ему придется иметь дело с силой и решимостью чернокожих.
Дис не был близок к левым либералам Монтгомери, полетевшим в Вашингтон, чтобы принять участие в марше. К тому же он был не из тех, кто участвует в каких-либо демонстрациях вообще. Однако речь преподобного Мартина Лютера Кинга тронула его, и его собственное апатичное безразличие к тому, что творится вокруг, начинало казаться ему все более и более непозволительным и нетерпимым.
Вскоре после того, как разбился его самолет, Шелтон прилетел в Бирмингем. Федеральные суды предписали целому ряду больших и малых городов Алабамы произвести расовую интеграцию своих школ, когда те откроются в сентябре 1963 года. Местные власти скрепя сердце вынуждены были признать, что единственным разумным выходом из этой ситуации будет согласиться на интеграцию, но они были готовы сделать это только в ограниченных масштабах. Всего пять чернокожих детей должны были быть приняты осенью в две средние и одну начальную школу Бирмингема.
За два дня до того, когда должна была произойти расовая интеграция школ, Уоллес выступил с речью перед десятью тысячами своих сторонников в Энсли, в неухоженном парке, который находился в обшарпанном районе, населенном белыми рабочими. В своей речи он обрушился на Марш на Вашингтон, сказав, что его «спланировали и возглавили коммунисты и атеисты», включая «сексуального извращенца» Байярда Растина, который в 1953 году был арестован в Пасадине за секс с двумя другими мужчинами, которым он занимался на заднем сиденье автомобиля.
При этом губернатор использовал тот же самый прием, который он ранее в этом же 1963 году применил в Таскалусе, сказав, что в его распоряжении есть «для Бирмингема и другие секретные средства», некие тайные средства, которые может применить только он, чтобы положить конец попытке осуществить расовую интеграцию школ в крупнейшем городе Алабамы.
Но уникальным это выступление Уоллеса сделали не его слова, а то, что во время него на возвышении для ораторов рядом с ним сидел Эдвард Филдз, лидер Национальной партии борьбы за права штатов. После того как в 1958 году четверо ее членов были обвинены, но не осуждены за взрыв самой большой синагоги в Атланте, эта неонацистская организация перенесла свою штаб-квартиру в Бессемер, где сторонников господства белой расы принимали с большей теплотой.
На обложке ежемесячной газеты партии был изображен символ Ваффен СС, военного крыла НСДАП, нацистской партии Третьего рейха. Страницы этого издания Филдз в изобилии украшал иллюстрациями из довоенных нацистских публикаций. В Бирмингеме партия распространяла нацистские пропагандистские материалы в таком количестве, которого Америка не видела с 1930-х годов, когда в стране действовала пронацистская Американо-германская федерация.
