Джеймс Дис подошел к своему племяннику и Фуллеру.
– Теперь я все про вас знаю, – со злостью сказал он. – Вы всего лишь грязная кучка любителей черномазых. – Затем он отогнул полу своего плаща и показал заткнутый за пояс пистолет тридцать восьмого калибра. – Мне следовало бы пристрелить вас обоих здесь и сейчас.
– Миллард, отойди от него, – настойчиво сказал Дис, пытаясь оттащить своего друга в сторону. Но Фуллер не желал уходить, и тогда Дис отошел на пятьдесят футов в сторону и стал ждать, когда его деловой партнер присоединится к нему.
Дис знал своего дядю Джеймса и считал, что тот трусоват. Он полагал, что дядюшка, вероятно, явился сюда, чтобы попытаться спровоцировать кого-нибудь из демонстрантов. И, в самом деле, те, кто окружал преподобного Кинга, опасались таких, как Джеймс Дис, и того, что они могут сделать. В этот день в адрес Мартина Лютера Кинга поступило несколько угроз убийства, и полдюжины чернокожих священников оделись сегодня в синие костюмы, похожие на тот, в который был одет он, полагая, что потенциальный убийца, возможно, примет кого-то из них за Кинга и застрелит не того, кого хотел.
***
Когда на платформу в конце того четверга, чтобы сказать речь, поднялся преподобный Мартин Лютер Кинг, он посмотрел поверх голов огромной толпы и увидел баптистскую церковь на Декстер-авеню, в которой он проповедовал в середине 1950-х годов; тогда с бойкота городских автобусов началось нынешнее движение за гражданские права.
К этому времени Уоллес уже перешел обратно в свой кабинет, чтобы посмотреть речь Кинга по телевизору. Уоллеса всегда интересовало то, что говорят о нем другие люди, но в своей речи преподобный Кинг не упомянул его ни разу, как будто он, губернатор Алабамы, и вся его политика не имели никакого значения. Но когда пастор говорил о движении радикалов, отстаивавших интересы бедняков в прошлом, он в какой-то мере навевал воспоминания о молодом Уоллесе, приверженце Большого Джима Фолсома, человеке, который исчез навсегда.
«В конце эпохи Реконструкции
[28] случилось кое-что очень важное, – сказал преподобный Кинг. – Возникло то, что стало известным как Народное движение. Лидеры этого движения начали пробуждать к политической жизни массы белых бедняков и бывших рабов-негров, объясняя им, что и тех и других грабят богатеющие белые консерваторы. Пользуясь тем, что под их контролем находятся газеты, белая элита доработала доктрину превосходства белых над всеми остальными и возродила ее. Это подорвало и в конце концов разрушило Народное движение девятнадцатого века».
То же самое повторилось и в Америке середины двадцатого века, когда Уоллес взял старомодный универсальный народный радикализм Большого Джима Фолсома и превратил его в расистский популизм. Вопреки утверждениям Уоллеса о том, что он народный губернатор, руководимая им Алабама все больше становилась одним из наиболее реакционных штатов в союзе. Большой местный бизнес, у которого Уоллес отказался брать деньги во время своей первой безуспешной губернаторской кампании, теперь заправлял в штате, но пока губернатор продолжал нахраписто и искусно разыгрывать карту расизма, большинство белых бедняков Алабамы это, похоже, не волновало.
Последователь Христа
В каждом городе Алабамы был по крайней мере один бар, облюбованный Кланом. В Сельме это было кафе «Серебряная луна». Именно здесь вечером того дня, когда в Монтгомери прошел масштабный митинг, ужинали четыре члена Клаверны Бессемер Соединенных Кланов Америки: Джин Томас, Э. О. Итон, Гэри Роу и Колли Лерой Уилкинс. Поев, они отправились на своей машине в район Сельмы, населенный черными.
Собираясь наказать в назидание другим какого-нибудь чернокожего, они считали, что делают именно то, чего хочет от них Роберт Шелтон. Доехав до церкви Апостольского содружества священников, возле которой народ развлекали заезжие артисты, они увидели черного парня, держащегося за руки с двумя молодыми белыми женщинами. Четверо членов Клана имели при себе небольшие дубинки, которые легко было спрятать и которыми можно было наносить сокрушительные удары, и утяжеленные свинцом бейсбольные биты. Но как только они собрались продемонстрировать этой троице свое правосудие по-ку-клукс-клановски, они заметили неподалеку несколько армейских грузовиков и сочли за лучшее смыться.
Члены Клана заехали обратно в белую часть города и остановились на красный свет перед мостом имени Эдмунда Петтуса. И тут они заметили, что на соседней полосе остановила свою машину молодая блондинка. Рядом с ней на переднем сиденье сидел черный парень. И члены Клана погнались за ними. Чем больше они увеличивали скорость, тем быстрее ехала блондинка, но в конце концов они поравнялись с ее машиной и нацелили на нее свои пистолеты через открытые окна. Женщина на мгновение повернулась и посмотрела на четверку членов Клана. Они выстрелили в нее, и она повалилась лицом вниз на руль своей машины; автомобиль проехал вперед еще ярдов двести и остановился, застряв в придорожных кустах.
Виола Грегг Лиуццо, женщина, убитая в тот вечер, была тридцатидевятилетней общественной активисткой из Детройта – замужем за представителем профсоюза водителей грузовиков, пятеро детей от двух из трех браков. Услышав призыв Мартина Лютера Кинга к американцам отправиться на марш в Сельму, она приехала сюда из Мичигана на своем «Олдсмобиле» 1963 года. Весь долгий путь из Сельмы в Монтгомери она прошла босиком, и когда полицейские достали ее тело из ее автомобиля, она была босой.
Пассажиром Лиуццо был девятнадцатилетний Лерой Моутон из Студенческого координационного комитета ненасильственных действий. После речи Кинга в Монтгомери они развозили людей по аэропортам и различным городам. Довезя нескольких участников марша до Сельмы, они ехали обратно в Монтгомери, когда миссис Лиуццо была убита.
За преступлениями, которые совершали члены Клана, редко следовали наказания. Обычно требовались месяцы, прежде чем кому-то из них хотя бы предъявляли обвинение. Но агенты ФБР арестовали четырех членов Клана, которые убили Виолу Лиуццо, уже на следующий день. Это случилось потому, что Гэри Роу был информатором ФБР. Он утверждал, что не стрелял из своего пистолета в женщину. В обмен на сотрудничество и свидетельские показания он был освобожден от ответственности и попал под действие Федеральной программы по защите свидетелей.
Роу состоял на содержании ФБР с 1960 года. Пять лет информатор Бюро активно участвовал в самых жестоких действиях СКА. Все эти годы он заранее оповещал ФБР об этих и других действиях Клана, однако федеральное агентство ничего не делало, чтобы их остановить. Многие люди пострадали, а Виолу убили на сельской дороге.
Директор ФБР Гувер решил, что наилучший способ отвести общественную критику от его Бюро – облить грязью жертву. И он организовал утечку в СМИ внутриведомственного меморандума, в котором утверждалось, что у Лиуццо «на руках следы от уколов, что говорит о недавнем пользовании шприцем». Гувер встретился с президентом Джонсоном и сказал ему, что у мужа Лиуццо «темное прошлое» и что она сидела так близко к этому негру, что это «было очень похоже на объятия и поцелуи».
