Пока Шелтон сидел в тюрьме, СКА растеряли многих из 14 000 членов, которые, согласно приблизительным подсчетам, состояли в этой организации прежде, и Имперский Мудрец немедля отправился в длительный агитационный тур, чтобы восполнить эти потери. Тюремное заключение сделало его героем в глазах членов Клана и симпатизирующих ему, и собравшиеся выслушивали его речи с еще большим уважением.
Речи состояли из все тех же заезженных сказок о том, что чернокожие отобрали у белых их рабочие места, а теперь лезут в спальни, чтобы отобрать жен и дочерей. А в тех школах, где белые и черные учатся вместе, черные подростки насилуют белых девочек. И все это часть большого плана, разработанного евреями, и «заговора Антихриста». Он принял решение, говорил он, что теперь будет говорить не столько о самих черномазых, сколько о движении «Черная сила» и о евреях, которые вывозят из Соединенных Штатов все золото и серебро.
Шелтон был уверен, что 90 % всех американских евреев являются коммунистами и что они «занимают в правительстве все ключевые посты». Они заправляют покорным, легко поддающимся влиянию черным населением и науськивают его восставать против своего естественного места в жизни. Даже белые дети подвержены их тлетворному влиянию. Как Шелтон сказал на одном из митингов, «написание школьных учебников контролируют сионисты и враги христиан, которые используют их содержание, чтобы промывать мозги школьникам». И Имперский Мудрец намеревался сосредоточить усилия Клана на том, чтобы покончить с пагубным засильем евреев в Америке, с «еврейским заговором, ставящим себе целью захватить весь мир».
В СКА было полно невежественных отбросов общества, которым не было никакого дела до той философии, которую исповедовал Шелтон. Ему не нравилось проводить с ними время, ибо они компрометировали его идеи. Теперь, когда его связь с Уоллесом оборвалась, ему были нужны новые возможности и новые высокопоставленные друзья. В 1972 году информатор доложил ФБР, что Шелтон встречался с Салахом эль Дариром, одним из лидеров арабской диаспоры в Америке, который хотел, чтобы он помог организовать тренировочный лагерь для подготовки арабских боевиков против Израиля. Эль Дарир сказал информатору, что «из-за недостатка денежных средств даже для того, чтобы удовлетворить материальные потребности самого ку-клукс-клана, Шелтон не смог организовать такой тренировочный лагерь».
Другой информатор сообщил ФБР, что Шелтон в разговоре с одним из своих приспешников сказал, что он собирается превратить СКА в «действующую открыто полувоенную организацию наподобие немецкого гестапо». Он встретился с группой активистов арабской диаспоры в США и сказал им, что в американских евреев «надо вселить страх, убив нескольких жидовских лидеров». Главарь Клана согласился показать на одном из митингов членов его организации антиизраильский фильм и распространять «любую имеющуюся арабскую литературу».
Мусульманские лидеры попросили Имперского Мудреца слетать куда-то на Ближний Восток, дабы встретиться с Жоржем Хабашем, главой Народного фронта за освобождение Палестины. Эта левая организация была замешана в угоне самолетов и политических убийствах. Шелтон сказал, что готов лететь, если эта поездка будет оплачена принимающей стороной. Через два месяца Шелтон сказал информатору ФБР, что одно из посольств арабских стран собиралось организовать и оплатить эту поездку, но свидетельств того, что Шелтон действительно летал на Ближний Восток, нет.
После того как он побывал в заключении, Шелтон иногда вел себя так, словно хотел открыто бросить вызов правительству США, чтобы оно объявило ему войну. В начале 1971 года «высокопоставленный информатор ФБР» сообщил, что, по словам Имперского Мудреца, он пишет книгу, из-за которой правительство «захочет нас прищучить». В этой книге он обвинит Гувера в том, что тот «педераст» и что его гомосексуальным партнером был Билли Роуз. Директор ФБР знал покойного Билли Роуза, прославленного шоумена и владельца ночного клуба. Слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации Гувера ходили уже давно, но обвинить его в этом открыто было бы чистым безумием. Из этой скандальной затеи так ничего и не вышло, но, учитывая болезненную реакцию директора ФБР на попытки поднять эту тему, главарю Клана повезло, что он так ее и не затронул.
После его пребывания в тюрьме публичные выступления Шелтона стали еще более впечатляющими. Хотя Уоллес и оборвал с ним все контакты, он теперь ходил по сцене, подняв палец, как это любил делать Уоллес, и использовал практически ту же риторику. И по примеру губернатора Шелтон не ограничивался границами Алабамы. Он ездил, произнося речи, от Нового Орлеана до Арканзаса, от Мичигана до Пенсильвании, и везде слушатели провожали его аплодисментами. Даже «Нью-Йорк таймс» написала в 1970 году, что Имперский Мудрец «приобрел немалый внешний лоск по сравнению с тем, чем он был до тюрьмы» и что теперь он кажется «почти красивым».
Частные дела
В феврале 1968 года Дису из-за снежной бури пришлось провести ночь в аэропорту Цинциннати. Чтобы скоротать время, он купил в магазине подарков «Историю моей жизни» Кларенса Дэрроу
[33] в бумажной обложке, уселся на жесткое пластиковое сиденье и начал читать про жизнь одного из самых известных и неоднозначных адвокатов в истории Америки.
Дэрроу писал, что уже начинающим адвокатом он «мог не только поставить себя на место другого человека, но и просто не мог поступать иначе. Мои симпатии всегда были на стороне слабых, страдающих и бедных. Понимая их беды, я старался облегчить их, чтобы принести облегчение и себе самому».
По мнению Диса, это была истинная правда. Ему самому было больно видеть страдания, больно видеть несправедливость, больно наблюдать, как торжествует зло. А если тебе от этого не больно, считал он, значит, у тебя нет сердца. Он вспомнил, как, когда ему самому было шестнадцать лет, отец сказал, что одного из его работников, Кларенса Уильямса, обвинили в управлении автомобилем в нетрезвом состоянии и сопротивлении аресту. Моррис знал Уильямса как трезвенника и хорошего семьянина, который до того, как отец Морриса выплатил его несправедливо начисленные долги, практически был кабальным слугой на близлежащей плантации, не имеющим права даже покинуть ее пределы без разрешения хозяина. Он был хорошим работником, и, судя по всему, выдвинутые против него обвинения были ложными. Моррис направился в лачугу, где Уильямс жил со своей женой и девятью детьми, и попросил рассказать, как все было на самом деле.
– Понимаешь, парень, моя машина – это просто драндулет. Я ехал по дороге, и тут у нее оторвалась рулевая тяга, она вильнула и врезалась в бетонный отбойник. Я сильно ударился головой, и меня вроде как повело, и тут подъезжает полицейский, вытаскивает меня из машины и говорит: «Эй, черномазый, да ты никак пьян». А я ему говорю: «Босс, я не пьян». И тут я зашатался, и этот полицейский затолкал меня на заднее сиденье своей машины, ударил дубинкой по голове и отвез в каталажку в Таскаги.
Дис никогда еще не слышал такого нелепого обвинения.
