Несколько месяцев спустя позвонил Хойт.
– У меня тут есть одно дельце, где замешаны черномазые, за которое ты, Моррис, наверняка не возьмешься, – издевательским тоном сказал он, словно бросая своему племяннику вызов. В ответ Дис попросил Хойта привести потенциального истца к нему. Это был белый мужчина по имени Уилбур Берри, и явился он в кабинет Диса в покрытом пятнами рабочем комбинезоне и прикрывающей лысину засаленной бейсболке.
Берри сказал, что до недавнего времени он был бригадиром механиков, обслуживающих школьные автобусы в Таскаги, городе, где подавляющее большинство населения составляют чернокожие. На волне движения за гражданские права только что избранный местный школьный совет, состоящий из одних черных, постановил, что все наемные работники городских служб должны перевести своих детей в общественные школы Таскаги. Хотя Берри и очень нужна была его работа, за которую он получал 550 долларов в месяц, он не мог пойти на то, чтобы перевести своих детей в школы, где все ученики были черные, и когда он отказался это делать, его уволили.
Для человека, позиционирующего себя в Алабаме как адвокат по делам о защите гражданских прав, такое дело было не в масть – оно явно только повредило бы деловой репутации Диса. Но он считал, что с Берри поступили несправедливо, и взялся представлять его интересы.
Во время перерыва в заседании федерального суда в Монтгомери, рассматривающего это дело, к Дису подошла одна из членов городского совета Таскаги Конни Харпер. Дису приходилось представлять в суде ее и ее собратьев, и он знал и уважал ее.
– Конни, я на твоей стороне, и я стою за те принципы, благодаря которым ты и другие афроамериканцы обрели те права, которые у вас есть сейчас, – сказал он. – Но то, что вы делаете сейчас с моим клиентом, – это то же самое, что белые много лет делали с вами самими.
Вряд ли она поняла то, что он ей сказал, и она явно была расстроена, когда суд постановил, что конституционные права Берри на свободу слова и свободу объединений были нарушены, и белый механик получил свою работу обратно.
За правое дело
Со смертью Мартина Лютера Кинга от руки убийцы в 1968 году эпоха массового движения за гражданские права, по мнению большинства, подошла к концу, и борьба в значительной мере переместилась с улиц в здания судов. Дис видел, что на Юге мало адвокатов, белых или черных, готовых с успехом вести эти битвы. И в 1971 году Дис и еще один адвокат из Монтгомери, Джо Левин-младший, учредили Южный центр правовой защиты бедноты.
В свойственном ему духе Дис не стал суетиться, упрашивая Национальную ассоциацию содействия прогрессу цветного населения или Американский союз гражданских свобод во всеуслышание заявить, что они благословляют его на битву, а беспечно отправился в бой сам по себе. Не стал он просить одобрения и у важных шишек из числа окруженного со всех сторон врагами крохотного кружка городских либералов. Для того чтобы его никому еще не известная некоммерческая компания сразу же внушила доверие, Дис поступил иначе – он назначил первым президентом одного из самых известных лидеров движения за гражданские права, его икону – Джулиана Бонда. Хотя Бонд и не участвовал в повседневной деятельности Центра, жертвователи на борьбу за гражданские права с Севера, видя его имя на письмах с просьбой о выделении средств, сразу же проникались доверием к новой организации. Сам Дис назначил себя главным судебным адвокатом, и это было единственное звание, которое он когда-либо имел в организованном им Центре.
Чтобы финансировать Центр, Дис использовал не свое собственное богатство, а прибегал к сбору пожертвований. Человек, который долгие годы успешно рекламировал и продавал по почте все что угодно, прекрасно знал, как побуждать американцев покупать самые разные товары. И теперь, когда он начал собирать деньги на оказание его Центром правовой помощи обездоленным, это стало крупнейшей маркетинговой кампанией, которую он когда-либо проводил. Письма с просьбами о пожертвованиях, которые он рассылал, были страстными, отчаянными в своей настойчивости, то был истошный крик о помощи, исходящий из самого сердца тьмы.
В первой своей массовой рассылке Дис просил помощи в ведении судебной битвы по защите черного мужчины, обвиненного в убийстве белой женщины. Он чувствовал почти мистическую уверенность, что люди откликнутся на составленное им письмо. Несколько дней спустя Левин отправился в деловой центр города, где находился почтовый ящик их некоммерческой юридической фирмы, и привез целый ворох ответов. В конвертах были чеки на пять долларов, десять долларов и даже двадцать пять долларов, пришедшие со всех концов страны, и ко многим были приложены записки, в которых говорилось, как много значит для дарителя или дарительницы внести свой вклад в такое достойное дело.
В Америке было мало людей, умевших привлекать пожертвования по почте так же эффективно, как Дис. Поэтому его и привлекли к сбору пожертвований в избирательный фонд сенатора от Южной Дакоты Джорджа Макговерна, кандидата в президенты от Демократической партии на выборах 1972 года. Кандидат от демократов сумел собрать 24 миллиона долларов в значительной мере благодаря усилиям Диса. Впервые в Америке избирательная кампания кандидата в президенты была профинансирована легионами мелких спонсоров, и это стало одним из самых успешных усилий по сбору средств у населения в американской политической истории. В качестве платы за свои услуги Дис попросил у избирательного штаба Макговерна только одно – экземпляр списка их почтовой рассылки, в котором было 600 000 имен. Для новоиспеченной либеральной организации этот список был бесценен.
Дис пекся о своем Центре так, как никогда не пекся о продаже ни подушек для тракторных сидений, ни поваренных книг, и он сам составлял тексты писем с просьбами о пожертвованиях, которые затем рассылались сотням тысяч людей. Он был народным бардом прямого маркетинга и всегда внимательно отслеживал результаты, которые принес каждый вариант письма. Постепенно он разработал лейтмотивы и стиль, которые использовал в одной массовой рассылке за другой, расписывая отчаянную одинокую борьбу Центра против сил зла.
Северным либералам нравилось думать, что им пишут письма из самого логова чудовища. Самое малое, что они могли сделать, – это послать туда свои чеки, и примерно 200 000 человек из списка рассылки Макговерна в конце концов так и сделали.
Кое-кого на Юге эти письма оскорбляли, поскольку, по их мнению, тексты поощряли ту предвзятость, с которой многие северяне относились к южным штатам. Но Дис не мучился угрызениями совести по поводу того, как он собирал с людей деньги, и не прислушивался к этим упрекам.
Судебные иски и другие действия юридического характера, в которых участвовал Центр, обнажали глубоко укоренившуюся систему сегрегации и массовой дискриминации по расовому признаку. Один из исков заставил город Сельму заасфальтировать улицы в черных кварталах, а ведь раньше асфальт лежал только в белой части города. Другой иск не дал городским властям Монтгомери разрешить частным сегрегированным школам пользоваться общественными объектами в спортивных и рекреационных целях. Еще один иск вынудил штат Алабама начать принимать чернокожих на службу в полицию штата. Еще один заставил похоронные бюро, принадлежащие белым, оказывать услуги и черным. А благодаря другому иску федеральный судья признал тюрьмы Алабамы настолько непотребными, что они, как он выразился, «абсолютно непригодны для содержания там людей».
