Многие белые в Алабаме были в ярости от этих правовых вызовов, исходящих, как они думали, от либеральных адвокатов с Севера, временно окопавшихся в Монтгомери. Но год за годом, дело за делом юристы Центра изменяли стиль жизни и работы и в Алабаме, и на всем Юге.
Если бы Дис расположил штаб-квартиру своего Центра в Атланте или Вашингтоне и наезжал в столицу Алабамы с рабочими визитами, его организацию, хоть и сжав зубы, все же старались бы как-то терпеть. Но многие белые в Монтгомери считали провокацией, что адвокатская контора, бесплатно ведущая дела по защите гражданских прав, расположилась в столице Алабамы, всего через несколько домов от места, где жил президент Джефферсон Дэвис, когда Монтгомери был столицей Конфедерации. Скамью Дэвиса в епископальной церкви Святого Иоанна все эти годы с благоговением сохраняли, и столица Алабамы была городом гордых старых традиций и незыблемых убеждений.
Дис продолжать держать штаб-квартиру в Монтгомери отнюдь не для того, чтобы провоцировать своих врагов, а потому, что его нравилось жить в сельской части Алабамы. Он был таким же гордым южанином, как и любой из его врагов, и его ничто не заставило бы уехать из насиженных мест.
Не боялись Дис и основанный им Центр браться и за такие дела, от которых большая часть других юридических фирм, специализирующихся на делах о защите гражданских прав, бежали бы как черт от ладана. Так, в середине 1970-х годов Центр финансировал иск к Университету Алабамы, утверждая, что на волне десегрегации этот университет, где преобладали чернокожие студенты, практиковал дискриминацию против белых сотрудников и преподавателей и при приеме на работу, и в том, что касалось продвижения по карьерной лестнице. Адвокаты истцов утверждали, что, если администрации университета нужно было выбрать между более квалифицированным белым кандидатом на вакантное место и посредственным черным, она неизменно выбирала афроамериканца, полагая, что расовая солидарность и продвижение тех, кто принадлежит к их расе, важнее, чем качество образования, которое получают чернокожие студенты.
Адвокаты УША же заявляли, что представляемый ими университет всего лишь поступает так же, как университеты, где преобладают белые, и у них на руках были убийственные цифры, подкрепляющие этот довод. Так, в Университете Алабамы в 1977 году среди 144 человек служебного персонала был только один черный сотрудник, а среди 788 человек профессорско-преподавательского состава было только 20 черных преподавателей.
Этот аргумент ответчика не произвел на федерального судью Фрэнка Джонсона ожидаемого впечатления. В его системе судебной арифметики две несправедливости не давали в сумме ни справедливости, ни правосудия. Решив дело в пользу истцов, Джонсон счел особенно оскорбительным поведение Ливая Уоткинса, напыщенного и самоуверенного ректора, который отрицал, что имеет какое-либо отношение к принятию кадровых решений.
Судью Джонсона это утверждение возмутило. «Доктор Уоткинс управляет УША как администратор-тиран, – написал федеральный судья в своем принятом в 1978 году решении по делу «Крейг против Университета штата Алабамы». – Он использует свою власть над процессом приема на работу, чтобы держать внутреннюю жизнь университета под почти диктаторским контролем».
Дис любил спорить, и на сей раз это привело к тому, что он вызвал раздражение некоторых из наиболее видных лидеров черной общины Монтгомери. Даже если в разговорах между собой они и могли признать, что доктор Уоткинс – чванливый солдафон, ректор университета был тем не менее одним из них самих, и то, что он делал в УША, ничем не отличалось от того, что белые люди делали с афроамериканцами на протяжении жизни многих поколений. Они не могли взять в толк, почему Дис тратит время и ресурсы на это дело, не стоящее выеденного яйца, в то время как черные алабамцы все еще сталкиваются с дискриминацией и несправедливостью.
Искатель славы
Многие белые алабамцы наконец смирились с расовой интеграцией и новым изменившимся Югом, но Джордж Уоллес был не из их числа. В 1970 году он во второй раз был избран губернатором Алабамы, проведя свою избирательную кампанию под неприкрыто расистскими лозунгами; в частном разговоре один из его помощников описал ее так: «обещай им златые горы и сетуй на черномазых». В администрации процветала коррупция, включающая в себя откаты, которые по большей части были выгодны большому алабамскому бизнесу, тем самым богачам, которых в начале своей политической карьеры он во всеуслышание объявлял своими врагами.
Когда в 1976 году Уоллес в третий раз принимал участие в борьбе за пост президента, он отрицал обвинения в расизме. Губернатор перекладывал вину на СМИ, которые «вбили в голову избирателям, что я против некоторых людей просто потому, что они такие, какие есть». В своих предвыборных поездках по стране он вел себя как пай-мальчик, но иногда он все же случайно скатывался на свой прежний лексикон, как тогда, когда он назвал сенатора-республиканца от Массачусетса Эдварда В. Брука «ниггером».
Путешествуя по Америке, Уоллес везде встречал горячий отклик. Он насмешливо рассказывал своим слушателям, что другие демократы, участвующие в первичных выборах, воруют идеи у него – от противодействия перевозке детей в школы на автобусах как средства расовой интеграции обучения до резкого всеобъемлющего снижения налогов и лишения социальных пособий тех, кто ворует деньги у государства, обманывая службы социального обеспечения. Но самым крупным вором из всех губернатор Алабамы считал баллотировавшегося на второй срок президента Ричарда Никсона, «пассивное большинство» которого состояло из честно трудящихся налогоплательщиков, то есть как раз из тех, кто, как полагал Уоллес, должен был бы голосовать не за Никсона, а за него. Уоллес апеллировал ко всем этим идеям громче любого другого кандидата от демократов и в результате выиграл первичные выборы во Флориде.
После многодневных поездок с произнесением речей Уоллес был измотан, и 15 мая 1972 года, накануне первичных выборов в Мэриленде, он почти потерял голос. Чтобы зарядиться новой энергией, ему нужна была толпа, и он получил ее в торговом центре в Лореле, городке, находящемся на полпути между Балтимором и Вашингтоном. Он произнес здесь ту же самую речь, которую произносил везде, и ее тезисы нашли живой отклик.
Каким бы утомленным он себя ни чувствовал, произнеся очередную речь, Уоллес всегда шел в толпу. Несмотря на рекомендации Секретной службы, он стремился пожать как можно больше рук. Губернатор Алабамы почти уже закончил, когда из толпы до него донесся голос:
– Эй, Джордж, дай мне пожать твою руку. – Уоллес повернулся, и тут двадцатиоднолетний Артур Бремер поднял свой пистолет тридцать восьмого калибра и всадил в губернатора четыре пули, одна из которых засела рядом с позвоночником.
У пятидесятидвухлетнего Уоллеса оказалась парализована нижняя часть тела, а стрелявший позднее объяснил, что хотел убить какого-нибудь политика, чтобы снискать славу. На следующий день после покушения Уоллес победил на первичных выборах сразу в Мэриленде и в Мичигане, но сам лежал в больнице и был неспособен контролировать функционирование своего тела ниже пояса. (Кандидатом от демократов станет Джордж Макговерн, который проиграет выборы Никсону, идущему на второй срок.)
