Через несколько минут допроса Дис понял, что Ноулз не собирается выходить за пределы своих прежних показаний. Он сказал, что не помнит, чтобы Бенни приказывал ему и Генри убить чернокожего или хотя бы участвовал в обсуждении будущего преступления. Он говорил об убийстве без всяких эмоций, как будто история его не касалась.
– Мистер Ноулз, полагаю, в вашей ку-клукс-клановской организации нет обычая время от времени вешать какого-нибудь чернокожего – или, может быть, все-таки есть? – насмешливо спросил Дис.
– Нет, – ответил Ноулз.
– И вы обсуждали не раздачу леденцов в черном районе города, не так ли?
– Нет. Так или иначе в тот вечер должен был быть повешен черномазый, если бы его удалось найти и если бы обстоятельства были благоприятны.
Сколько Дис ни пытался заставить Ноулза сказать то, что ему было нужно, все его попытки разбивались о решимость свидетеля, и он все больше ощущал собственное бессилие. Несмотря на свою вежливость, Ноулз ни на йоту не отступал от своих прежних показаний. Как он в свое время старался по мере сил спасти Генри от смертного приговора, так он и теперь старался не сказать ничего, что доставило бы неприятности с законом Бенни или Коксу.
Когда настала очередь Шелтона задавать свидетелю вопросы, его вопросы к Ноулзу касались самого Имперского Мудреца. Он попросил Ноулза подтвердить, что сам он никогда не призывал к насилию и что сговор с целью убийства состоялся после собрания Клаверны, не во время самой встречи.
Когда судили Кокса, Дис присутствовал на большей части судебных заседаний. Был он в зале и тогда, когда в него в сопровождении трех федеральных маршалов вошел Ноулз. Хотя молодой осужденный, как и прежде, не дал показаний против Кокса, Дис полагал, что других доказательств достаточно, чтобы признать Кокса виновным. Но поскольку окружной прокурор Галанос возбудил уголовное дело после истечения трехлетнего срока давности, Кокс вышел из зала суда свободным человеком.
Окружной прокурор опять крупно облажался, но Дис полагал, что если прямо обвинить Кокса в убийстве, это не будет вторичным привлечением к уголовной ответственности за одно и то же деяние, и, по мнению главного юриста Южного центра правовой защиты бедноты, вместе с Коксом большое жюри должно было предать суду и Бенни Хейса.
***
В апреле 1985 года Дис и Билл Стэнтон в сопровождении начальника службы безопасности Центра Дэнни Уэлча отправились на север, в Таскалусу, чтобы взять показания у Шелтона. Когда они доехали до центральных улиц города и подошли к штаб-квартире СКА, Дис вспомнил, как, будучи студентом университета, ходил по этой же улице, раздавая рекламные объявления здешним предпринимателям, и увидел над аптекой на уровне второго этажа вывеску офиса ку-клукс-клана Алабамы. Он был так заинтригован, что поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Там никого не было, но ему стало ясно, что все сейчас заняты подготовкой оригинал-макета газеты Клана. Дис спустился на улицу, думая о том, что в Таскалусе наличие офиса ку-клукс-клана – это такое же обыденное и привычное явление, как какая-нибудь контора страховой компании или кабинет дантиста.
И сейчас, столько лет спустя, все здесь выглядело почти так же. Дис поздоровался с Шелтоном как со старым знакомым, не выказывая ни малейшей неприязни. Дис был уверен, что Шелтон стоит за многими из самых жестоких расистских преступлений, совершенных в последние десятилетия, и что он глубоко порочен, но законник не чувствовал по отношению к нему личной ненависти. Он просто не умел ненавидеть. Будучи адвокатом, он с привычной невозмутимостью взирал на худшие проявления человеческой натуры и относился к ним как к чему-то, что не стоит ни комментировать, ни презирать.
Шелтон мог сослаться на Пятую поправку к Конституции вместо того, чтобы рисковать выболтать что-то, что может повлечь за собой предъявление ему обвинения в уголовных преступлениях, но в остальном он по закону был обязан отвечать на вопросы Диса. Но ему приходилось быть осторожным в словах, поскольку дача письменных показаний под присягой имела такую же силу, как дача показаний в суде.
Шелтон и его адвокат Мейз, вероятно, ожидали, что Дис явился сюда, чтобы попытаться спровоцировать главаря Клана на признание в том, что он призывал членов своей организации к актам насилия, повлекшим жертвы. Но у Диса сегодня был конкретный, ограниченный узкими рамками план действий, и он вовсе не собирался попусту терять время на то, чтобы, встав в позу, задавать Шелтону агрессивные вопросы.
Большую часть времени Дис потратил на то, чтобы, опираясь на документы, обнаруженные в доме Бенни, заставить Шелтона детально рассказать о структуре и правовом статусе СКА. Большинство задаваемых им вопросов заинтересовали бы разве что криминалиста, занимающегося вопросами бухгалтерии, но Дис явился сюда не затем, чтобы устраивать спектакль. Он собирал такую информацию, которая в один прекрасный день в зале федерального суда Мобила поможет ему одержать победу ради миссис Дональд и ее убитого сына.
Шелтон и Мейз относились к этим показаниям так, словно вся эта утомительная, никому не нужная тягомотина не стоила их внимания. Дис же вел себя так, как будто ему был важен каждый пустяк. Он действовал так, словно ему было достаточно только выяснить для себя детали, а по-настоящему важные вещи придут к нему сами собой.
Дис и его коллеги работали как одержимые над каждой деталью иска. Остальные сотрудники Центра делали все, что в их силах, чтобы разыскать каждый документ, который может быть полезен. Стэнтон слетал в Нью-Йорк и изучил материалы, хранимые Антидиффамационной
[35] лигой. Эта еврейская правозащитная организация, борющаяся с антисемитизмом, внимательно отслеживала деятельность Клана, и Стэнтон нашел здесь снятые на микрофильмы выпуски газеты СКА «Огненный крест» за многие и многие годы. Он распечатал их все и отвез в Монтгомери. Когда Дис показал пачку газет Шелтону и Мейзу, они даже не потрудились на них посмотреть, но согласились с тем, что эти газеты могут быть представлены в качестве вещественных доказательств при разбирательстве предъявленного Клану иска. Дис и виду не подал, что этот их отказ просмотреть газеты равносилен мощной бомбе, которую он взорвет в суде Мобила на глазах Шелтона.
Закончив с вопросами о структуре СКА, Дис начал расспрашивать Шелтона по поводу тех или иных документов Клана. Шелтон ответил: «Я усвоил урок и уничтожил их».
Несмотря на свой статус главы СКА, Шелтон сказал, что не помнит, были ли определенные индивиды, уличенные во взрывах бомб, убийствах и насилии, членами СКА, несмотря на то что некоторые из них входили в число его ближайших подручных по Клану. Не помнил он так же и то, что когда-либо встречался с Джеймсом Ноулзом, хотя именно он назначил этого подростка официальным должностным лицом алабамского отделения Клана. Шелтон также заявил, что он не уверен, что те трое мужчин, которых осудили за нарушение гражданских прав Виолы Лиуццо, состояли в Клане, хотя во время суда над ними он помог собрать несколько сот тысяч долларов, чтобы оплатить защиту этих членов СКА.
