«Виновным признали Фрэнка Кокса, – сказал позднее обвиненный фигурант, – но судили тогда вовсе не Фрэнка Кокса. Судили Клан».
Когда пришло время выносить приговор, Хенли заявил, что Кокс – хороший человек, который был сбит с пути истинного, хороший человек, который и так уже много страдал и которого надо приговорить условно. Галанос же стоял на букве закона: с точки зрения права не было никакой разницы между Коксом, который достал веревку, и Генри и Ноулзом, которые задушили ею Дональда, – и Кокс заслуживал самого строгого приговора.
Когда судья Майкл Зогби смотрел на Кокса, он выносил приговор не просто двадцатисемилетнему обвиняемому. «Наказать человека за преступление, которое он совершил, – это только одна из причин для назначения наказания, – сказал судья Зогби. – Но есть и другая причина. Она состоит в том, чтобы удержать других от сотворения подобных злодеяний в будущем. Сигнал, который даст этот суд, будет заключаться в том, что цивилизованное общество не потерпит подобного поведения. Те, кто оказывает пособничество в совершении преступления такого характера, должны быть наказаны сурово. Бенджамен Ф. Кокс, этим судом вы приговариваетесь к пребыванию в тюрьме штата в течение девяноста девяти лет».
Прежде чем Кокса, надев на него наручники, вывели из зала помощники шерифа, он обернулся к своей жене и сказал: «Я люблю тебя». Последние мучительные пять лет супруга была неизменно верна мужу, но теперь она решила, что Фрэнк ушел из ее жизни навсегда, а у нее было двое детей, и ей надо было как-то жить дальше. Она стала возвращать его письма и в конце концов начала новую жизнь с новым партнером, который доводился Ноулзу одним из двоюродных братьев.
Добившись осуждения Кокса, Крис Галанос предпринял шаги, направленные на то, чтобы все-таки предать суду Бенни Хейса, человека, который, возможно, и приказал совершить убийство. Бывший Великий Титан сильно сдал физически после осуждения его сына и зятя и смерти жены. Он переехал в Огайо, чтобы жить с Рэймондом.
Многие были возмущены тем, что Бенни сможет прожить свои последние годы, так и не понеся ответственности. Особенно резко об этом говорил брат Майкла Дональда, Стэнли, который не мог понять, как Бенни могли вообще позволить выехать за пределы Алабамы. «Если бы в убийстве обвиняли меня и я покинул пределы штата, меня бы сразу привезли обратно», – говорил он.
Окружной прокурор Мобила хотел вернуть Бенни для предания суду, но всякий раз, когда Галанос пытался это сделать, адвокат Бенни утверждал, что его здоровье так слабо, что судить старика значило бы подписать ему смертный приговор. В июле 1992 года Бенни попал в больницу имени Мэри Рутан в Беллфонтейне, Огайо, с диагнозом «стенокардия». У него диагностировали ишемическую болезнь сердца и хроническую депрессию.
Окружному прокурору надоели бесконечные жалобы на здоровье, и в сентябре 1992 года он добился ареста Бенни прямо в доме престарелых, где тот жил, и его водворения в изолятор округа Морган. Едва прибыв туда, Бенни пожаловался на боль в груди и был сразу же отправлен в палату интенсивной терапии местной больницы, где медленно пошел на поправку.
После девятимесячной борьбы семидесятишестилетний Бенни перестал сопротивляться выдаче в Алабаму и был перевезен туда на частном самолете, зафрахтованном ради такого случая властями Мобила. Он вышел из самолета, одетый в оранжевую робу заключенного, и был перевезен в лазарет при изоляторе округа Мобил. Он страдал от ишемической болезни сердца и болезни Альцгеймера. Два месяца спустя его перевезли в госпиталь для ветеранов в Билокси, Миссисипи. Там он и умер неделей позднее, в августе 1993 года.
Стэнли Дональд был возмущен тем, что Бенни умер, так и не получив по заслугам, но он с нетерпением ждал казни сына Бенни. Миссис Дональд хотела, чтобы смертный приговор Генри заменили на тюремное заключение, но сердце Стэнли было не так легко смягчить. Он не объяснял свои чувства желанием окончательного успокоения, а просто хотел увидеть, как убийца его брата умрет. «Я хочу увидеть его реакцию, когда он будет умирать, – сказал Стэнли Дональд. – Эта реакция может отличаться от того, что пережил мой брат, но я хочу, чтобы жизнь в человеке, который сделал это, угасла на моих глазах».
Дис был противником смертной казни, как и всегда. Он хотел написать письмо с просьбой пощадить Генри, но Коэн уговорил его не слать такого письма, потому что несколько членов семьи Дональдов желали, чтобы Генри умер.
В отсеке смертников Генри хранил потрепанный экземпляр книги «Дикая свобода» давнего автора вестернов Макса Брэнда. В наше время ее назвали бы книгой для подростков и молодежи, и Генри читал ее бессчетное число раз. Это история Тома, двенадцатилетнего мальчика, которого задиристый и не имеющий опыта хождения по горам отец ведет с собой через горный перевал. На перевале отец бесследно исчезает, и мальчик остается один на один с дикой природой. Но у него есть магический дар общения с животными, и в конце концов он проезжает по девственному лесу верхом на медведе гризли. Том вырастает в высокого, стройного парня. Он дерзок и бесстрашен.
Читая и перечитывая «Дикую свободу», Генри находил на ее страницах параллели со своей собственной жизнью с Бенни, но он никогда не говорил об этой части книги. Юный герой начинает жить простой, хорошей жизнью. Но однажды в его жилище является огромный, грубый чернобородый заключенный, бежавший из тюрьмы, одетый в лохмотья и обвешанный оружием. Он бьет Тома и сбивает его с ног, а затем пытается превратить его в своего раба.
Том – мягкий мальчик, но он понимает, что, если хочет жить, ему надо оказать незваному гостю отпор. После яростной борьбы ему в руки попадает пистолет, и подросток убивает мужчину. Сделав это, мальчик становится мужчиной сам. «Складка, говорящая о пережитом страдании и раздумьях, прорезавшая его лоб, отпечаталась там навсегда, лицо приобрело выражение решимости и независимости, свойственное мужчине».
Генри не нужно было убивать своего отца. Ему достаточно было просто сказать правду. Но за тринадцать лет, что он провел в отсеке смертников, он так и не сумел этого сделать. Он не смог сделать этого, когда его отец был жив; он с ужасом ожидал его еженедельных визитов и был уверен, что отец хочет контролировать его и здесь, и даже желает, чтобы он умер, так и не раскрыв своих секретов. Не смог он рассказать правды и после того, как его отец скончался, даже если это могло бы спасти ему жизнь. Он был слишком забит, робок и безволен.
За те последние несколько недель, что ему оставалось жить, Генри дал немало интервью средствам массовой информации. У него не было ни мудрости, которую он хотел бы передать, ни предостережений, адресованных молодому поколению, ни извинений, которые он хотел бы принести за свою деятельность в Клане. Ему хотелось одного – нравиться. «Вы запомните, как мы улыбались друг другу, – сказал он Майклу Уилсону из газеты «Мобил пресс-реджистер», – и скажете: “Может быть, он все-таки этого не делал. А если и сделал, то все равно он был не таким уж плохим парнем”».
В эти последние дни Генри часто навещали чернокожие друзья и приносили ему наркотики, тайно пронесенные в тюрьму Холман, так что немалую часть оставшегося у него времени он проводил под кайфом. Вечером, накануне дня казни, он встретился с черным священником Бобом Смитом. То, что Генри был готов поговорить с проповедником-афроамериканцем, который к тому же являлся президентом местного отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, свидетельствовало о том, как изменилось его отношение к черной расе. Преподобный Смит был человеком могучего телосложения, обладающим недюжинной харизмой и голосом, который звучал так, словно он был посланником самого Господа Бога.
