Незадолго до полуночи 5 июня 1997 года Генри прошел по коридору тюрьмы Холман к электрическому стулу. До него здесь прошло куда больше черных, чем белых. С 1930 года штат Алабама казнил 118 черных заключенных и только 32 белых. Бывший член Клана разделил последний путь с черной расой, которую когда-то так ненавидел.
Стэнли Дональд стоял за толстым стеклом и смотрел, как охранники пристегивают Генри к стулу. Стэнли вдруг заплакал и уткнулся взглядом в пол. Его глаза так и были опущены, когда вскоре после полуночи через тело Генри был пропущен ток напряжением в 2100 вольт. Впоследствии Стэнли сказал, что это было очень тяжело – не как пережить смерть брата, но все равно тяжело. «То, что я сейчас видел, было печальным зрелищем: молодой человек вот так мгновенно расстался с жизнью», – сказал он.
На следующий день после казни преподобный Смит сказал, что Генри сознался в убийстве Дональда. Генри сказал священнику, что рассказ Джеймса Ноулза о том, как это произошло, был точен, кроме одной детали – Тигр, а не Генри перерезал жертве горло. Это стало концом истории для большинства людей, но не для членов семьи Майкла Дональда, которых память о линчевании продолжит преследовать всю жизнь.
В 2006 году в присутствии членов семьи, местных политиков и других видных людей Стэнли, стоя на Херндон-авеню, снял покров с таблички с новым названием улицы – Майкл Дональд-авеню.
Смерть не властна
В 2005 году Центр построил напротив своей штаб-квартиры Мемориальный центр движения за гражданские права. Он вырос рядом с Мемориалом борьбы. Дис любил ходить смотреть на его экспонаты, и однажды в августе 2013 года он в очередной раз пришел сюда.
В очереди на вход стояла большая группа черных, членов одной семьи, встретившихся после разлуки. Они происходили из округа Лаундз, который раньше был в Алабаме одним из самых опасных мест для жизни тех, у кого темная кожа. Эти люди вернулись, чтобы посмотреть на во многих отношениях изменившийся Юг, и, ожидая на улице своей очереди, они наперебой рассказывали семейные истории. Но как только они зашли внутрь, пройдя через металлодетекторы, как все, от самого старшего в инвалидном кресле до маленьких детей, притихли, лица их сделались серьезными.
В Мемориальном центре движения за гражданские права царит сумрак, как в пещере, и кажется, что освещение исходит от стен. Одним из первых посетители видят панно с большим портретом Майкла Дональда. Одно из самых запоминающихся изображений из всех, что представлены в музее.
Посмотрев на фотографию Дональда, посетители повернулись и остановились перед большой овальной фреской, целиком закрывающей стену и увековечившей многие из важнейших моментов движения за гражданские права.
Дис посмотрел вверх. Семидесятишестилетний адвокат был одет в серую футболку, черные шорты и кожаные сандалии, и, если бы не его раса, ничем не отличался бы от туристов, которые окружали его. Дис считал себя прежде всего юристом, и он гордился тем, что изображенная здесь сага о движении за гражданские права начинается и кончается торжеством права. Она начинается на дальней левой стене с изображения Тэргуда Маршалла и его коллег, спускающихся по ступенькам лестницы Верховного суда после победы в деле «Браун против Совета по образованию» в 1954 году, когда расовая сегрегация в школах была объявлена противоречащей Конституции. А на дальней правой стене эта сага заканчивается, когда в 1967 году Маршалл надевает мантию как первый афроамериканский судья Верховного суда. Между ними сцены насилия, борьбы и мук.
Дис подумал о том, что немалая часть этого насилия имела место из-за Джорджа Уоллеса, однако здесь о нем почти не говорилось. Человек, четыре раза занимавший пост губернатора Алабамы и четыре раза баллотировавшийся на пост президента, умер в 1998 году в возрасте семидесяти девяти лет. В Монтгомери не было мемориала в честь Джорджа Уоллеса вроде этого. После его смерти, когда семья и помощники бывшего губернатора попытались собрать 10 миллионов долларов на Центр изучения политики Юга имени Джорджа и Лерлин Уоллес, спонсоров оказалось очень мало, и тот так и не был построен. Во всей столице штата не осталось ничего сколь-нибудь значительного, что увековечивало бы человека, сыгравшего крайне важную роль в истории Алабамы.
То же самое можно было сказать и о Шелтоне, который умер в 2003 году в возрасте семидесяти трех лет. Он всегда держался в тени, предоставляя другим наносить удары, и на стенах музея не было его фотографий.
– Мы хотели построить этот мемориал, чтобы люди запомнили навсегда, – сказал Дис звучным голосом, который разнесся по всему музею. – Люди уже начинали забывать, и нельзя было…
– Кто вы? – спросил кто-то из чернокожей семьи, удивленный тем, что незнакомый человек вдруг заговорил.
– Я Моррис Дис.
Несколько человек ахнуло, все начали пожимать Дису руки и просить его сфотографироваться с ними. Почти все теперь знали Диса и его Центр. За годы, прошедшие после юридической победы в 1987 году в Мобиле, организация выросла неимоверно. Среди 225 сотрудников Центра имелось 40 юристов и команда из 15 детективов, называемая Программой получения информации. Теперь существовали дополнительные офисы в Атланте, Джексоне, Майами и Новом Орлеане.
Даже проработав в сфере права пять десятилетий, Дис считал самым важным делом в своей практике гражданский иск «Бьюла Мэй Дональд в качестве душеприказчицы покойного Майкла Дональда против Соединенных Кланов Америки и проч.». Вынесенный по этому делу вердикт вложил в его руку меч правды, который Центр с тех пор не раз использовал против организаций, проповедующих превосходство белой расы. Победа в этом первом иске дала в распоряжение Центра модель, которую его юристы использовали, чтобы подорвать и уничтожить дюжину расистских организаций от Движения сопротивления белых арийцев в 1990 году до Имперских Кланов Америки в 2008 году. В Америке и сейчас существует немало расистских групп, но крупные организации, лидеры которых поощряют своих штурмовиков совершать акты насилия, по большей части были закрыты или усмирены. В 2008 году редактор «Штурмфронта», ведущего неонацистского веб-сайта, отметил: «Как ни неприятно признавать, никакая другая организация не наносила нашему делу вреда с такой результативностью».
Сегодня Диса так тепло встречали во всем Монтгомери, что всякий раз, когда он приходил в местный ресторан, у него уходила целая вечность, чтобы добраться до своего столика, пока он пробирался сквозь толпу своих многочисленных почитателей. У него по-прежнему было его ранчо, куда он любил уезжать, но теперь большую часть своего времени он проводил в доме, декорированном в шикарном эклектическом стиле его пятой женой, Сюзан Старр, художницей из Атланты, и находящемся в Кловердейле, престижном районе, куда, будучи пареньком с фермы, он почти никогда не решался заходить.
Враги Диса поносили его как бесстыжего дельца, чьей главной функцией было выманивание денег у легковерных либералов. Если бы Диса интересовала только спонсорская помощь, вряд ли Центр так активно сражался бы за права нелегальных иммигрантов, гомосексуалистов, детей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, то есть брался за проблемы, которые вызывали острую полемику не только в обществе в целом, но и среди потенциальных спонсоров.
