Наконец, климат. Поскольку изменения климата всё сильнее затрагивают человечество, то разные их последствия – разрушения и опустошение, вызванные ураганами и засухами, оскудение природных ресурсов, загрязнение воды и воздуха, а также последствия, которые мы пока ещё не ощутили, – могут привести к новым войнам, связанным с борьбой за выживание.
В общем и целом перемены, определяющие, какими станут войны в будущем, происходят уже сегодня.
С учётом всех этих тенденций можно подробнее рассмотреть три главных вопроса: кто воюет, почему и как – и начать поиск ответов на них.
Если вдуматься в первый вопрос – кто, – то он состоит из двух частей: какие государства или группы хотят воевать и какие члены общества сильнее всего пострадают от военных действий. В течение столетий считалось в порядке вещей, что в конфликтах участвуют вооружённые силы государств – будь то профессиональная армия или призывники. Но появление террористических организаций предполагает, что наряду с государственными армиями на поле боя всё чаще выходят и другие участники. Те, для кого причины воевать не сводятся к стране рождения или гражданству – например, «эковоины», – могут вести войны экстремистскими методами на субгосударственном (внутри страны, малыми подразделениями) и транснациональном (группировками, в которые входят представители разных народов) уровнях.
Если же говорить о вооружённых силах государств, то сохранятся ли в будущем традиционные армии, военно-морские и военно-воздушные силы, характерные для XX века (какие применялись при высадке в Нормандии и какие мы с вами видим в фильмах наподобие «Дюнкерка»), – вопрос спорный. А небольшим вооружённым формированиям, опирающимся на технологии, понадобятся знания и умения тех сегментов общества, которые в прошлом обычно не были связаны с армией; программисты и операторы дронов могут оказаться нужнее, чем силы специального назначения морской пехоты! Но, хотя некоторые конфликты наверняка потребуют чего-то совсем не похожего на государственную армию старого образца, в чрезвычайных ситуациях по-прежнему будут требоваться объединённые усилия ряда стран для решения масштабных общих задач – такие задачи могут возникнуть, например, когда большой город разрушен ураганом.
Следующий вопрос – почему. Причины, по которым люди, будь то государственная армия или иные формы вооружённых формирований, хотят войны, тоже меняются. Национально-освободительные и идеологические движения, которые были движущими силами войн XX века, стихают, и на смену им приходят другие сложные вопросы, которые, по-видимому, трудно разрешить без вооружённого конфликта. Например, зачастую не патриотизм, а этническое самоопределение или религиозные убеждения помогают сплотить воедино гнев и волю и становятся источником конфликтов в современном мире – и, возможно, в будущем. К тому же всё больше людей живёт в больших городах – и это в мире, где изменения климата или пандемии вирусных заболеваний могут повлечь глобальные последствия. Поэтому можно предположить, что всё больше негосударственных объединений будут вести войну в защиту окружающей среды или природных ресурсов и всё больше государств будут предпринимать решительные действия против инфекционных заболеваний.
Теперь третий мой вопрос, ответ на который, пожалуй, труднее всего представить, – это вопрос как. Как именно люди будут воевать? Конфликтующие направления развития технологии и общества могут привести как к войнам высокотехнологичным, ведущимся без участия человека на поле боя, так и к древним, архаичным формам насилия. Страны, которые сейчас на подъёме, такие как Китай, Индия или Бразилия, делают ставку на традиционные массовые регулярные армии; Россия, предположительно, экспериментирует с хакерскими войнами; экстремистские террористические группировки ведут варварские войны; а США находятся на переднем крае развития беспилотных военных технологий вроде дронов. Лишь через одно-два десятилетия мы сможем понять, какие из тенденций окажутся преобладающими – и в каких сочетаниях.
Мы можем рассуждать о будущих войнах лишь теоретически, поскольку их будут вести не только известные нам силы, но и те, о которых мы пока ничего не знаем. Но я надеюсь, что этот очерк поможет читателю в размышлениях на эту тему. Возьмите три предложенных здесь вопроса – кто, почему и как – и попробуйте придумать собственные версии развития событий. Это не только станет для вас интересным мысленным экспериментом, но и подготовит к миру будущего – вашего собственного будущего.
Будущее политики – это… вы!
Политика – это власть. Есть люди, которые жаждут власти, потому что любят командовать и наслаждаются звуком собственного голоса или потому что любят производить впечатление на других. Такое бывает, это верно. Однако люди такого склада встречаются и в других сферах, не только в политике. Важнее другое: то, что большинство людей, профессионально занимающихся политикой, стремятся употребить имеющуюся у них власть на добрые дела, на помощь людям, на то, чтобы их район, город, страна и мир в целом стали лучше. Использовать государственную власть для реализации собственных идей – один из лучших способов добиться больших перемен: например, всерьёз взяться за проблему изменений климата или внедрить сверхсовременные технологии. Однако чтобы добиться успеха, мало иметь благие намерения; нужно ещё убедить людей согласиться с вами.
Слушая политиков
Благодаря власти, которой их наделяют избиратели, политики могут сделать много такого, чего не могут добиться другие люди и организации. Например, они могут принять закон, который все будут обязаны соблюдать; они могут заставить всех платить налоги – и могут расходовать поступающие в казну государства средства на реализацию собственных идей. А это значит, что им приходится изучать много разных мнений и решать, какие идеи скорее всего сработают. Вот почему дебаты и обсуждения – важная часть политики. Ожесточённые споры – признак здоровой демократии, если, конечно, люди обсуждают, что лучше для их страны, а не обзывают друг друга обидными прозвищами!
Нас беспокоит, что политики зачастую говорят не то, что думают. Хотя политики – такие же простые смертные, как и мы с вами; им очень трудно признавать, что они в чём-то ошибаются или чего-то не знают, – в общем, что они неидеальны. Должно быть, дело в большом числе политических противников и журналистов, которые следят за каждым их шагом и ждут, когда же они оступятся.
Чтобы такого не случилось, некоторые политики сами себя загоняют в ловушку: начинают заверять, будто всё идеально, или же отказываются отвечать на простые вопросы или брать на себя ответственность за свои решения. Некоторые пробуют отвлечь внимание от собственных ошибок, критикуя оппонентов; некоторые пытаются выдать своё личное мнение за бесспорный и неопровержимый факт. Слушая дебаты политиков, можно многому научиться; и те политики, которые честно и откровенно говорят то, что думают, и стремятся поступать правильно, обычно выглядят гораздо лучше, чем те, которые увиливают от вопросов.
