— Мама всегда говорила, что завтрак — самый важный прием пищи, потому что не знаешь, когда в следующий раз у тебя будет время или деньги, чтобы поесть.
Деанджело больше ничего не сказал, но добавил к еде на своей тарелке булочку и немного сыра.
Харриет снова принялась за еду, размышляя над только что услышанными словами. Их мог сказать только небогатый человек. А то, что Деанджело говорил о своей матери в прошлом времени, означало, что та уже умерла. Сердце Харриет наполнилось состраданием, но она не знала, надо ли выразить это чувство каким‑либо образом, боясь, что после вчерашней ночи объятие может быть воспринято Деанджело как увертюра к любовной игре, а не как жест сочувствия.
Несколько минут оба хранили молчание. Аппетит у Харриет исчез, и она отодвинула свою тарелку. Деанджело поднял голову, взял небольшой сверток, лежавший рядом с ноутбуком, и протянул Харриет.
— Они прибыли сегодня утром. Надеюсь, подойдут по размеру.
Осторожно вскрыв упаковку, Харриет достала коробочку из бирюзового бархата, и у нее внутри все сжалось. Обручальное кольцо! Она давно мечтала о том, чтобы получить его в подарок — например, лунной ночью на морском берегу. Но уж точно — не за завтраком и не ради того, чтобы выглядеть убедительнее в роли фальшивой невесты.
— Я же сказала, не нужно…
— Никто не поверит, что невеста не носит свое обручальное кольцо. Открой!
Харриет бросила на Деанджело взгляд, полный сомнения, но, едва увидела содержимое коробочки, не смогла сдержать тихий возглас восхищения. Внутри лежали два кольца из платины, выполненные в едином дизайне, одно из них — с сапфиром. Они были прекрасны. Даже чересчур. Лучше бы Деанджело предложил ей носить безвкусное кольцо с огромным бриллиантом, чем те же самые кольца, которые она выбрала бы для себя.
— Они слишком дорогие. А вдруг я их потеряю?
— Ничего страшного.
«И действительно, — подумала Харриет. — Он так богат, что легко может себе позволить купить такие кольца для каждого из своих сотрудников». И все же ей по‑прежнему не нравилась эта затея.
— А где же кольцо для тебя?
Деанджело пожал плечами.
— Не все мужчины носят обручальные кольца.
— Я бы никогда не вышла замуж за того, кто не хочет носить кольцо.
— Значит, это хорошо, что наш брак — ненастоящий. Давай, Харриет, примерь их. Подходят ли? У нас впереди еще куча дел.
Ну вот — исчез нежный, внимательный любовник, на смену ему пришел вежливый босс. Губы Деанджело плотно сжались, лоб нахмурился. Харриет осторожно достала кольца из коробки, любуясь выгравированным на них изящным узором из листьев. Это было не обычное, стандартное кольцо. Это был такой же идеально подходящий ей подарок, как кашемировое пальто и пожизненный абонемент в библиотеку. Вот только чуть позже придется вернуть этот дар обратно. Харриет охватила грусть. Казалось ужасно неправильным, что человек, который знал ее лучше всего, скоро навсегда уйдет из ее жизни.
Она надела кольца на безымянный палец левой руки. Разумеется, они подошли идеально.
— Нравятся?
— Очень, — выдохнула Харриет и встала из‑за стола, чувствуя, что ей необходимо увеличить расстояние между собой и Деанджело. Этим утром он казался абсолютным незнакомцем. Отчего? Неужели из‑за ночи, которую они провели вместе? Или из‑за предстоящей встречи, к которой оба готовились. В любом случае это нервировало Харриет. Обычно босс казался таким невозмутимым, но ведь даже у супергероев есть уязвимые места. Возвращение в Рио было, очевидно, ахиллесовой пятой Деанджело.
«Наверное, он переспал со мной в момент слабости и теперь пытается сделать вид, что ничего не произошло, — подумала Харриет. — Мне тоже надо внушить себе, что между нами не было секса».
— У нас еще час до встречи, — произнесла она ровным голосом. — Приступим к работе. Что ты хотел со мной обсудить?
Первая встреча должна была состояться в фойе гостиницы. Каэтаносы предложили своим гостям провести экскурсию по отелю, прежде чем отправиться в зал заседаний. Харриет нервничала. За время работы в «Эйон» она провела сотни серьезных деловых переговоров, на многих из которых обсуждались куда более серьезные сделки, чем эта. Но было ясно, что в данном случае Деанджело движет вовсе не желание заработать на инвестициях, потому что вложение средств в этот старый отель абсолютно не сулит выгоды. Кем бы ни были эти Каэтаносы, за этой историей скрываются личные причины, если босс решил потратить столько денег и времени.
Деанджело казался напряженным. Его руки сжались в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, на щеках ходили желваки. Он выглядел опасным, больше похожим на боксера на ринге, чем на недавно разбогатевшего бизнесмена.
Харриет, собравшись с духом, взяла его под руку и напомнила:
— Мы ведь молодожены, ты не забыл?
Деанджело не ответил, и она крепче сжала свои пальцы на его сильной руке.
Наконец двери лифта открылись. Взору Харриет предстало фойе, отделанное мрамором, и в тот же момент Деанджело изменился прямо на глазах. Он вышел из лифта, увлекая за собой Харриет. Никогда прежде она не видела у своего босса такой широкой улыбки, его глаза сияли от откровенного дружелюбия.
Деанджело обнял Харриет за плечи и сказал:
— Сеньоры и сеньорита Каэтанос! Приветствую вас! Я Маркос Сантос, а это моя прекрасная невеста Харриет. — Его португальский акцент был сильнее обычного. — Большое спасибо за то, что согласились встретиться со мной, и благодарю за шикарный люкс — как раз то, что надо для нашего медового месяца, правда, керида?
Харриет нацепила на лицо приветливую улыбку.
— О да, номер просто прекрасный!
— Вы не против, если мы будем общаться на английском? — спросил Деанджело. — Моя жена, — он сжал ее плечо, — не владеет португальским.
Оба брата и сестра были на добрых пятнадцать лет старше Деанджело, но нельзя было не заметить, насколько похожи у всех четверых форма глаз, линии подбородка, надменный разворот плеч.
Судя по всему, Каэтаносы не заметили этого сходства. В их алчных приветственных улыбках не было и намека на узнавание. Но, может быть, они видели только то, что хотели увидеть?
Харриет протянула руку.
— Я пока не говорю на португальском. Маркос обещает научить меня, но пока нам было некогда.
Она заставила себя выдавить смешок, исподтишка разглядывая семейку Каэтанос и видя, что те тоже изучают ее. Харриет порадовалась тому, что тщательно отнеслась к своей экипировке. Такая гламурная дама, как Изабелла Каэтанос, сразу заметила бы дешевую сумку или обувь с распродажи. Впрочем, взгляд Изабеллы с презрением задержался на волосах Харриет, небрежно завязанных в пучок. У самой сеньориты Каэтанос волосы были тщательно уложены, макияж и маникюр — идеальны, обманчиво простое платье явно было сшито кутюрье. Ее братья были не менее дорого одеты. Тогда как Харриет и Деанджело облачились в шмотки с известными дизайнерскими лейблами, которые просто кричали о деньгах, но им не хватало старосветского лоска, отличавшего Каэтаносов.
