– Меня тоже настораживает его поведение. Ведь не бросился обнимать и целовать жену, вызволенную только что из плена. Точно, Игорь ему невесть что наговорил. Знать бы – что? На людях я вроде с Никитой не появлялась. Да и вообще вела себя скромно. Ты же меня знаешь?
– Но с недавнего времени ты так изменилась! – поддела Алина.
– Не городи ерунды! Единственно, что меня утешает, так это то, что Олег никогда не был ревнив.
– Лиха беда – начало!
– Ты на всякий случай помалкивай о Никите. Да и вообще, я тебе соврала, он абсолютно был ко мне равнодушен. Не забывай, он приходится Таньке гражданским мужем и отцом ее ребенка, – созналась я.
– Вот это уже похоже на правду, а то серенады под балконом, – довольно хмыкнула Алина.
– Если бы я не знала, что все твои колкости – это не более чем шутки и в душе ты меня очень любишь, давно бы тебя убила.
– Спасибо за горькую правду. Может, тебе дать что-то из моих вещей? Ты сейчас со своими синяками и в лохмотьях больше всего напоминаешь мне бомжиху.
– Спасибо за комплимент, я только хотела тебя попросить одолжить мне какую-нибудь мелочь из твоего гардероба, – растрогалась я.
– Бери, бери, а то выглядишь действительно ободранной кошкой. Того и гляди, Олег тебя разлюбит и сбежит, а держать рядом с собой незамужнюю подругу опасно. Правда, мой супруг вряд ли на такой авангард клюнет.
Глава 22
Через два часа мы дружно уселись в гостиничном номере за праздничным столом. Утолив первый голод, Олег потребовал, чтобы я немедленно начала рассказывать о своих злоключениях. Я скрывать ничего не стала, ну, может, только упустила посещение модного магазина на деньги Никиты, исключительно из убеждений поберечь мужнины нервы, и не стала в подробностях пересказывать признания Яна, Олегу это тоже бы не понравилось.
– То есть ты хочешь сказать, что у тебя ничего общего с этим бандитом не было. Как его зовут? Никита?
– Ну, конечно же! Как тебе вообще могла прийти мысль о моей измене? Если ты об этом.
– Тогда на чьи деньги ты «разорила» магазин? – поинтересовался Олег. Все-таки всплыл этот эпизод! Подозреваю, накануне он получил исчерпывающий отчет Игоря, и в связи с этим ему захотелось задать мне множество вопросов.
Как ни старалась я скрыть факт посещения магазина, но правду все равно пришлось сказать. Шила в мешке не утаишь.
– На деньги Никиты. Он меня обидел, и я ему отомстила.
– Каким образом он тебя обидел? – вскинул брови мой муж.
– Не переживай, непоправимого ничего не случилось. Поскольку я на тот момент ничего не помнила, он мне дал понять, что у меня родители – алкоголики, а я сама в прошлом проститутка. И подруги у меня такие же, как я. И поведал он это мне в такой возмутительной форме, что я оскорбилась.
– Я бы тоже не перенесла подобного оговора! – встала на мою защиту Алина, вспомнив, что она является моей лучшей подругой.
– Да, не позавидуешь этому Никите. И сколько же ты потратила?
– Я не считала, может, тысяч десять, долларов естественно, может, немножко больше.
– Ого! Сколько же ему обещали за тебя отвалить, если он не утопил свою лжежену вместе с покупками?
Я с досадой посмотрела на Олега. Вот и храни мужу верность после подобных заявлений! Всего-то ничего потратила, и за что меня топить, да еще и с покупками? Жалко. Не покупки, конечно, меня.
– Хочешь сказать, будь ты на месте Никиты, убил бы меня за эту ничтожную сумму?
– Нет, конечно, ты мне близкий человек, мать моей дочери. Мне для тебя ничего не жалко. А ему кем ты приходишься? И потом, все дело в воспитании, подозреваю, какие у него «университеты». – Я хотела возмутиться и сказать, что Никита из очень интеллигентной семьи – мама педагог, папа архитектор. Но Олег не дал мне раскрыть рта. – Ты хоть отдавала себе отчет, где ты оказалась?
– Легко отдавать отчет, если ты ничего не помнишь?
– На счет воспитания ты, Олег, не прав, – подключилась к разговору Алина. – Иной раз убийцами становятся и профессора, и академики. Я могу вам рассказать тысячу историй.
– Давай о твоих академиках мы услышим в другой раз, – перебил ее Олег. – У нас не менее интересная история. Рассказывай дальше, дорогая.
И я продолжила свое повествование, добравшись до событий произошедших уже здесь, в Польше. Я в красках расписала: как мне было плохо, как меня бросил Никита, как появилась Татьяна, как она призналась в моем похищении, как я согласилась ей помочь. Я не упустила ничего, особенно старалась, описывая тот момент, когда нашла труп доктора, как умирала со страха от звука чьих-то шагов, как грубил мне в лицо противный Вацлав.
– Итак, если я правильно тебя понял, Ян, этот душевнобольной, похитил сына Татьяны и потребовал за информацию о местонахождении ребенка привезти тебя. Так?
– Так, – согласилась я, еще не зная, к чему клонит Олег.
– После того как ты появилась ему на глаза и дала обещание принять энную сумму, он спокойно тебя отпустил. Так?
– Так, ты же сам сказал, что он душевнобольной. Он сам мне посоветовал уехать, – в недоумении я пожала плечами.
– Но если все так, откуда синяки и ссадины? Ты что-то скрываешь?
– Абсолютно ничего. Дело в том, что Татьяна, чувствуя свою вину, решила мне помочь. У Яна есть племянник, он же первый помощник. Зовут его Вацлав. Надо сказать, премерзкий тип. Вот ему-то я и перешла дорогу. Чтобы не делиться наследством, он задумал меня убить. Татьяна предупредила о злых замыслах изверга и попыталась укрыть меня в землянке лесника. Мы убежали по темноте и только успели укрыться в этом домике, как на меня упала крыша.
– А твоя крыша у тебя, случаем, тогда же не поехала? Хотя нет, у тебя ее снесло значительно раньше.
– К чему такие издевки?
– Ладно, об этом позже. Что было дальше? Где эта Татьяна?
– Татьяну я больше не видела. Наверное, поехала за сыном. А я очнулась у себя в комнате. Вацлав запер меня и никуда не выпускал, даже еду мне приносили в комнату. Сидя взаперти, я смерилась со своею смертью и мысленно с вами простилась. – Я всхлипнула и для пущего эффекта сделала паузу, затем вновь продолжила: – Но, слава богу, вовремя появилась Алина. Я спустилась вниз с балкона по виноградным лозам. Вот почему у меня вся одежда порвана, а тело мое исцарапано.
Я замолчала и посмотрела на Олега и Игоря, они ехидно улыбались. Похоже, мои переживания и страдания их лишь забавляли. Черствые, бездушные люди! Зато Алина то и дело стирала наворачивавшиеся на глаза слезы, изредка по-бабьи подвывая.
– Женская логика: «Все женщины – мученицы, все мужчины – сволочи». Хватит рыдать, сырость разводить! – шикнул на Алину Олег.
– Да, мы мученицы! А разве нет? – отозвалась вместо подруги я, меня начали раздражать перемигивания моего мужа с Игорем. – Разве я не заслужила чуточку сострадания?
