– А с какого числа начинается путевка?
– Заезд через три дня. Хочешь, помогу и с билетами. У нас в железнодорожной кассе броня имеется.
– Не знаю, как вас благодарить, – расплылся в улыбке Рюмин.
Я тут же воспользовалась Лешкиным желанием сделать для меня нечто приятное:
– Леша, у тебя, кажется, есть машина? – спросила я, прекрасно зная о том, что несколько лет назад Рюмин-старший подарил своему сыну на совершеннолетие старенькую иномарку. Леша всегда почему-то оставлял ее под нашим балконом, и каждое утро, перед тем как отправиться в свою архитектурную академию, он подолгу прогревал мотор. А поскольку делал он это загодя, то каждое утро я просыпалась под дребезжание его старенького авто и брюзжание моего мужа: «Когда же этот Пикассо разбогатеет и купит себе или гараж, или приличную машину?» Олег называл Лешу Пикассо за то, что тот круглый год не расставался с подрамниками и планшетом. Утром загружал их в свое авто, а вечером – выгружал, и так изо дня в день, исключая воскресенья, когда в академии не было занятий.
– Есть, – подтвердил наличие автомобиля Алексей.
– А не мог бы ты меня завтра кое-куда свозить? Бензин за мой счет.
– С превеликим удовольствием! Куда едем?
У меня в голове родился план. Когда завтра Алина поедет с сестрой Аврелией и отцом Венедиктом смотреть жилища для «избранных», мы с Алексеем сядем им на «хвост» и проследим весь путь, вплоть до самого поселка.
– Узнаешь, – неопределенно ответила я.
– Не понял?
– Алексей, мы поедем за город, куда именно, пока не знаю. Кстати, у тебя резина шипованная? Возможно, нам придется съехать с трассы.
– За машину не беспокойтесь, она только на вид страшненькая, а мотор – зверь: все запчасти новые. Весной в покраску отдам – и будет не машина, а ляля.
– Прекрасно. В половине девятого без опоздания жди меня во дворе.
Я простилась с Алексеем.
За полчаса до закрытия в «Пилигрим» прибежала Алина. Сотрясая над головой гербовой бумажкой, она бросила с порога:
– Дарственная готова! Или почти готова: не хватает только подписи нынешнего владельца «Пилигрима». Нотариус меня проконсультировал: даже если я под принуждением подпишу эту бумагу, договор силы иметь не будет, потому что там не твоя подпись, а моя. Ты всегда сможешь оспорить этот документ. Любая экспертиза докажет неправомерность сделки.
– Ты на всякий случай все равно ничего там не подписывай. В крайнем случае, обмани еще раз, скажи, что ты подпишешь документ в городе.
– Я так и думала поступить. Ты только не волнуйся и зря на мобильный телефон мне не трезвонь. Когда понадобишься, я сама тебя наберу. Пора закрывать «Пилигрим», – Алина посмотрела на часы. Было пять минут седьмого. – Да, чуть не забыла, ты завтра сюда не приходи. Не надо, чтобы сестра Аврелия и отец Венедикт тебя видели.
«И не увидят», – подумала я и не стала говорить Алине о том, что решила подстраховать ее и с этой целью попросила помочь мне соседа Лешу Рюмина.
– Алина, а отец Венедикт, какой он?
– А я тебе о нем рассказывала. Мужичок лет под шестьдесят, худощавый такой. На вид силы в нем немного, но как он проповеди читает: если все слушать, что он говорит, прослезиться можно. А на вид, дунешь – упадет. Так что не переживай, если что, с обоими справлюсь.
Я скептически на нее посмотрела, но вслух оценивать ее физические возможности не стала – в конце концов, уверенность в себе тоже сила.
Глава 16
В восемь тридцать Алексей Рюмин уже ждал меня в своем автомобиле. Как только я вышла из подъезда, он выскочил из своего драндулета, оббежал его и, лучезарно улыбаясь, распахнул передо мной переднюю дверцу.
– Доброе утро. Садитесь, пожалуйста.
«Какой вежливый молодой человек», – отметила я.
– Стекла затемненные? Это хорошо. Поехали к «Пилигриму». Там мы подождем кое-кого, а потом… Короче, ты следить умеешь?
– Следить? – заметно оживился Леша.
– Да, как в кино, – уточнила я. – Ты садишься противнику на «хвост» и следуешь за ним по пятам.
– А нас должны видеть те, за кем мы будем следить?
– Разумеется – нет! Если они будут нас видеть, какая ж это будет слежка?
– Тогда на «хвост» садиться нельзя, надо ехать на расстоянии, чтобы не бросаться в глаза, – деловито преподнес мне Леша. – А машина, которую мы собираемся преследовать, какой марки?
– Не знаю, – протянула я. – А это имеет какое-то значение?
– Имеет, если у них гоночный автомобиль типа «Феррари».
Я оценила шутку.
– А если будет не «Феррари», а что-нибудь попроще? В этом случае мы имеем шансы? – спросила я, сожалея, что раньше не подумала о замене автомобиля.
– Я же говорил, у меня только глушитель старый, а в остальном – не машина, а зверь!
Я поверила. «Зверь» взревел, как ему и подобает, рванул с места, и меня тут же впечатало в кресло. «Ничего себе!» – подумала я и на всякий случай накинула на себя ремень безопасности. Леха, демонстрируя всю мощь своего «зверя», давил и давил на «газ». Мне стало не по себе, я закричала что есть мочи, чтобы сквозь рев старого глушителя, он меня смог услышать:
– Верю! Хоть и не «Феррари» – догоним!
Леха сбросил скорость, Автомобиль поплыл по улице, и я перевела дух.
– Давай, пока мы ни за кем не гонимся, не будем привлекать к себе внимание работников Госавтоинспекции?
– Как скажите. Я хотел как лучше, чтобы вы успокоились.
– Считай, что уже успокоилась.
Без двадцати девять Рюмин, чтобы не бросаться в глаза, остановил машину на углу улицы, чуть в стороне от входа в «Пилигрим». Без пяти девять на такси подъехала Алина. В агентство она заходить не стала, остановилась на ступеньках. Пять минут она стояла словно памятник, глядя исключительно перед собой. Поскольку ни на случайных прохожих, ни на машины, стоявшие вдоль тротуара, Алина пока внимания не обращала, я догадалась, что ее голова занята исключительно мыслями о предстоящей поездке. Когда мысли закончились, она огляделась, спустилась со ступенек, прошлась до угла, бросила беспокойный взгляд на Лешкину легковушку. Я на всякий случай пригнулась, хотя меня и так сквозь темное напыление стекол видно не было. Может быть, она и хотела подойти к нам, но в это время у «Пилигрима» затормозил джип, изрядно заляпанный грязью.
Из джипа вышел мужчина, молодой, спортивно сложенный красавец.
– Марина Владимировна, простите за опоздание, – он посмотрел на часы. Я тоже взглянула на часы, которые показывали четверть десятого.
Очень интересно было наблюдать за Алининым лицом. Глаза у моей подруги широко раскрылись. Брови взлетели вверх, на секунду зависли, затем вернулись на прежнее место. Она кокетливо улыбнулась и нежным голоском спросила:
