– Куда отправишься, если не секрет? – нарушил молчание Атан-кей.
– Не секрет,– улыбнулся Антон. – Мы поедем на плато Путорана. Я давно уже хотел разгадать одну загадку из нашего с Алисой прошлого.
– Это ты про ваше проклятье?
– Не было никакого проклятья,– Антон покачал головой,– был кармический узел, который связал наши смерти и перевоплощения. Пятьсот лет мы умирали вместе и вместе перевоплощались. А там, на далёком севере этот узел развязался. И развязал его один очень странный сон. Я хочу понять, откуда он взялся.
– Может быть, просто пришла пора развязаться кармическому узлу,– предположил Атан-кей. – Карма же не вечна. Так уж было определено судьбой, что это случилось именно там, на севере.
– Всё может быть,– не стал возражать Антон. – Только жизнь меня научила, что за каждой абстрактной рукой судьбы обычно стоит очень конкретный исполнитель кармического приговора. Посмотрим.
Солнце коснулось линии разделяющей небо и море, и золотая дорожка протянулась к ногам собеседников. Подул лёгкий ветерок, пригибая длинные стебли травы к нагретой за день земле. Двое Творцов молча смотрели на закат. Вот и закончился ещё один этап Игры. Они расставались надолго, возможно, навсегда. Кто знает, что за сюрпризы готовит для нас Большая Игра, пока мы самоуверенно думаем, что сжимаем в руках поводья своей судьбы.
Эпилог
Было раннее утро, часов около шести. Плотный серый туман медленно сползал с гор в долину, постепенно открывая ряды разлапистых сосен с длинной мягкой хвоей и заросли цветущих кустов. Двое маленьких монашков в бордовых рясах и шлёпанцах на босу ногу бодро карабкались по узенькой крутой тропинке на вершину зелёного холма. Они всё ещё находились в полосе тумана и поэтому зябко поёживались от утренней сырости, стараясь поплотнее завернуться в тёплые накидки. Крупные капли росы то и дело срывались с деревьев и кустов на их бритые затылки, но мальчишки лишь весело смеялись и размазывали их по лицу, с благодарностью принимая это дармовое благословение природы.
Наконец они выбрались из тумана под ясное розовеющее небо и остановились передохнуть. Малыши жили и учились совсем рядом, в бонском монастыре Тингри, что расположился в сотне метров от склона горы, на который они взбирались этим утром. Им было лет по семь, не больше, оба были худощавые и крепкие, примерно одного роста и телосложения. Однако была в них одна странность. Они и близко не были тибетцами. У мальчиков была типичная европеоидная внешность. Один был светленький с почти белыми бровями и ресницами, у него даже глаза были светло-серые, а другой, напротив, был брюнетом с выразительными синими глазами и яркими красиво очерченными губами. Каким образом эта парочка оказалась в бонском монастыре, да ещё в качестве учеников школы для монахов, оставалось только гадать.
Немного отдышавшись, приятели полезли выше в гору. Их целью была небольшая ровная площадка на перегибе склона, откуда открывался замечательный вид на всю долину. Утренняя прогулка не была чем-то исключительным, когда погода позволяла, они частенько забирались на эту площадку, чтобы встретить восход солнца. Мальчишкам нравилось сидеть рядышком, прижавшись друг к другу, и наблюдать, как невидимое пока солнце начинает подсвечивать розовым светом тёмно-сиреневые облака, как кроны растущих на вершине противоположного склона деревьев превращаются в золотое кружево, когда солнечный диск выныривает из-за горы, как лежащий на дне долины плотный серый туман начинает таять, открывая стоящий внизу храм с золотой крышей. Это было сродни посвящению. Только давал его не лама. Их бритых макушек касалось своими тёплыми лучами само мироздание.
Мальчишки добрались до своего наблюдательного поста и расстелили в траве кусок туристической пенки, доставшейся им по случаю от заезжих туристов. Они уселись рядом и принялись терпеливо ждать. Немного погодя, белобрысый монашек вдруг беспокойно заёрзал и оглянулся назад, почувствовав на затылке чей-то пристальный взгляд. Высокий мужчина средних лет стоял под деревом метрах в десяти выше по склону, опираясь спиной о гладкий ствол, и приветливо улыбался. Светло-серые глаза монашка засветились радостью, он улыбнулся в ответ и вскочил на ноги. Его приятель недоумённо уставился на незнакомца, но не сделал ничего, чтобы остановить друга. Белобрысый подобрав полы рясы вприпрыжку поскакал к улыбчивому мужчине и буквально прыгнул к нему в объятья.
– Я знал, что ты меня найдёшь, отец,– прошептал он, прижимаясь к его щеке.
– Ты не потерял память при перевоплощении, Дэл,– удивился тот. – Как это возможно?
– Память вернулась пару лет назад,– отвечал Дэлвиг.
Голос у него был высокий, мальчишеский, но интонации выдавали сознание взрослого человека в маленьком теле. Антон потрепал паренька по бритому затылку, уселся под дерево прямо в мокрую траву и посадил его к себе на колени.
– Мне очень тебя не хватает, малыш,– проговорил он,– и Алиса скучает. Ты не хочешь вернуться?
– Не могу,– Дэлвиг улыбнулся и бросил взгляд на своего приятеля.
Словно почувствовав этот взгляд, монашек обернулся. Из-под чёрных бровей сверкнули пронзительные синие глаза.
– Это…,– у Антона перехватило дыхание.
– Ага, он самый,– подтвердил Дэлвиг. – Он ничего не помнит, но что-то чувствует. Бедняга напуган и дезориентирован.
Услышать такое мудрёное слово от семилетки было очень забавно. Антон невольно улыбнулся.
– Но ведь Сабин обязательно вспомнит,– он задумчиво покачал головой,– рано или поздно способности к нему вернутся.
– Я знаю,– согласился мальчик,– и постараюсь помочь.
– Ты у меня действительно ангел,– Антон прижал к себе худенькое тельце. – Он ведь тебя убил, а ты ему помогать собираешься.
– Вот именно,– обрадовался Дэлвиг,– он должен был меня убить, чтобы мы оказались вместе в этой жизни. Я для этого и отправился к нему в тюрьму.
– Что-то я ничего не понял,– возмутился Создатель. – Ты же уверял меня, что идёшь в тюрьму, чтобы скрасить последние дни Дэвики. А теперь получается, что она как бы и ни при чём.
– Мы не всегда в состоянии осознать наши истинные побудительные мотивы,– спокойно объяснил ангел. – Мы чувствуем, что должны поступить определённым образом, но не понимаем почему. И тогда наш ум находит какое-нибудь логическое объяснение нашим поступкам и желаниям. Вот так и с Дэвикой. Мой ум, будучи не в силах объяснить, зачем мне понадобился этот самоубийственный шаг, придумал рациональную причину. Кстати, я ей действительно помог избавиться от страха. Но это был лишь побочный эффект. По логике Игры, я должен был умереть от рук Сабина, чтобы создать кармическую связь между нами. Именно поэтому мне нужно было оказаться в тюрьме. Понятно?
– Но ты же мог отказаться от такой сомнительной миссии,– возразил Антон,– разве нет?
– Игра всё равно вырулила бы в нужное русло,– пожал плечами Дэлвиг,– только с более запутанным сценарием. Проще было сразу принять свою роль.
