– Ладно, я с этими отморозками разберусь,– Вертер самоуверенно тряхнул своей кучерявой головой,– отобью у них охоту зариться на чужие миры. И всё-таки странное у нас мироздание,– добавил он задумчиво. – Зачем Игра вообще создаёт всех этих уродов, которым только бы поломать то, что другие строят.
– Ты не прав, Вер, не надо думать, что разрушение – это непременно зло,– пояснил Антон. – Любое явление обязательно проходит через стадию зарождения, роста, затухания и разрушения. Это закон. Разрушить старое и отжившее так же важно, как создать новое. Но эти типы хотят разрушить то, что только набирает силу. Это неправильно.
– А без стадии разрушения никак нельзя? – полюбопытствовал Вертер. – Разве нельзя просто постоянно расти и развиваться?
– Нет, эти циклы пронизывают всё мироздание,– Антон понимающе улыбнулся. – Отжившие миры рассыпаются в прах, светила гаснут, и мы с тобой тоже когда-нибудь уйдём, растворимся в океане единого сознания. Ничто не вечно. И в этом есть своя логика и красота.
– Так зачем же ты тогда остановил для нас время? – удивился Вертер. – Мы ведь не стареем. Не стрёмно тебе было вмешиваться в механизм, который един для всего мироздания? А вдруг ты что-то важное поломал?
– Вообще-то, я говорил не о реинкарнационных циклах, а о гораздо более длинных, о существовании проявленных форм единого сознания,– пояснил Антон. – А насчёт нас с тобой ты можешь не беспокоиться. Я бы ни за что не стал изменять общие жизненные циклы, я же не сумасшедший. Просто добавил к этому механизму ещё один простенький цикл. Зафиксировал состояние твоего тела на определённый момент, и теперь каждое утро оно возвращается в это состояние. Только и всего. Остальные Творцы делают то же самое, только в ручном режиме и, наверное, не так часто.
– Уф, успокоил,– Вертер сделал вид, что стирает пот со лба. – Однако есть ещё одна загвоздочка. Вот я живу долго и не умираю, следовательно, мой ум остаётся прежним, не обновляется. Попахивает деградацией, не находишь?
– Расслабься, бессмертный,– рассмеялся Антон. – Деградация тебе не светит, пока, во всяком случае. Знаешь, я, когда копался в наших жизненных циклах, таких чудес нарыл. Просто загляденье. Оказывается, никто в нашем старом мире уже давно не живёт в соответствии с этими циклами, мы даже десятой доли положенного нам времени не проживаем, умираем раньше. И вовсе не потому, что у нас кончается завод, а от самых разнообразных причин. Нас убивают не законы мироздания, а карма. Да, наши умы часто обновляются, но в этом нет никакого смысла, так как наши сознания за столь короткий срок не успевают претерпеть таких уж значительных изменений, чтобы им требовался более продвинутый ум. Большинство людей в посмертии просто копирует свой старый ум. Так что у тебя в запасе ещё куча времени, чтобы благополучно окочуриться до того, как закончится твой естественный жизненный цикл.
– А зачем карма нас убивает раньше времени? – Вертер как будто обиделся.
– Да это же мы сами создаём причины своей преждевременной кончины,– вздохнул Антон. – Наши мысли и эмоции оставляют столько кармических следов, что просто перекрывают нам иные пути, кроме смерти. Кстати, обновление твоего тела никак не влияет на этот механизм. Карма и тебя может загнать в угол. Только ты умрёшь не от старости, а от какой-то другой причины.
– Мне кажется, что я и без обновления до старости бы не дожил,– ухмыльнулся Вертер. – И меня, кстати, это очень устраивает.
Друзья вышли на опушку леса. Дальше простирался зелёный луг, поросший высокой травой и полевыми цветами. Вертер вздохнул полной грудью и улыбнулся.
– Эх, хорошо тут,– с чувством произнёс он. – Тоха, а если меня эти типы сегодня прикончат, я в этом мире воплощусь или вернусь в старый.
– В этом,– заверил его Создатель,– только ты уж постарайся, чтобы не прикончили.
– Об этом можешь не беспокоиться,– Вертера хищно ухмыльнулся. – Слушай, до меня только что дошло. Наши Высшие ведь, наверняка, просекли эту фишку с кармой. Они потому так долго живут, что совсем не создают кармических отпечатков. Это же круто. Почему же ты их считаешь деградантами.
– Нет, Вер, я так не считаю,– возразил Антон. – Они не деградируют, а просто остановились в своём развитии. У них ещё довольно большой потенциал с точки зрения жизненного цикла, завод ещё не кончился. Но они тратят этот потенциал на то, чтобы зафиксировать некое комфортное состояние, которого честно достигли упорным трудом, а вовсе не для того, чтобы двигаться дальше.
– А чего им двигаться, если и так неплохо,– Вертер нахмурился, явно не понимая претензии друга к Творцам из Высшего Совета.
– Понимаешь, Вер, наша жизнь – это ПУТЬ,– задумчиво промолвил Создатель,– бесконечный путь познания и самосовершенствования. Этот путь в основном довольно тернистый, идти по нему непросто и опасно, всё равно, как карабкаться по обледеневшей скале или тащиться пешком через пустыню. Останавливаться нельзя, просто негде. Да, иногда наш путь вдруг превращается в проторенную тропу, но такие тропы, как правило, ведут в тупик.
– А как же тогда Творцы смогли остановиться? – Вертер скорчил ехидную гримасу.
– Вот представь,– продолжил объяснение Антон,– карабкаешься ты по скале и вдруг выползаешь ни ровную площадку. А там сухая пещера, источник, грибы растут съедобные, в общем, жить можно. Ты думаешь, что надо бы передохнуть. И это правильно, такие подарки судьбы случайными не бывают.
– А потом привыкаешь, и тебя больше не тянет в дорогу,– продолжил Вертер.
– Да, так оно и случается,– подтвердил Антон. – Но это не самый худший случай. Высшим достаточно просто одуматься и снова встать на свой путь. Именно так поступил Атан-кей. А вот если ты зашёл в тупик или пошёл чужим путём, то придётся сначала возвращаться и только потом начинать всё сначала.
– А чем мой путь может отличаться от любого другого? – удивился Вертер. – Разве мы все не в одно место стремимся?
– Нет, у каждого из нас путь свой,– Антон покачал головой,– и не существует двух одинаковых путей. Это вовсе не значит, что какую-то часть своего пути ты не можешь пройти вместе с другими. Нет смысла торить новую тропу, если в этом месте уже проложена скоростная магистраль. Пользуйся на здоровье. Но однажды тебе всё равно придётся отпустить руку ведущего и сделать шаг в неизвестность. Нельзя вечно маршировать строем, даже если ты маршируешь в хорошей компании и ловишь от этого кайф. Нужно всегда помнить, что идти чужим путём равноценно тому, чтобы свернуть со своего.
– Мы, что же, обречены на одиночество? – огорчился Вертер.
– Разве ты одинок, Вер? – Антон ободряюще хлопнул друга по плечу. – А ведь ты давно выбрал свой путь, идёшь по нему и не сворачиваешь. Я рад, кстати, что ты не стал никого слушать. Даже меня.
Друзья взобрались на высокий холм, откуда открывался замечательный вид на небольшой город, утопающий в зелени парков. Над пышными кронами деревьев взлетали в небо остроконечные шпили башен, над которыми развевались разноцветные флаги.
