– Алек, случайно, к наркоте не пристрастился?
– Что ты, Паша? Он курит обычные сигареты. Я не смогла его отучить, как ни билась. Помнишь, сколько скандалов на этой почве было? Все как об стенку горох.
– Он с детства упертый.
– Весь в тебя, Паша. Вы очень похожи…
– Внешне да. Но характер у него твой. И не спорь, пожалуйста.
– Выходит, я ленивая баламутка? – обиделась жена. – По-моему, я себя полностью посвятила семье. Отказалась от собственной карьеры, от увлечений. Мама меня предупреждала, что этой жертвы никто не оценит. Но я ее не послушала!
– Видишь? Ты тоже не слушала своих родителей.
Елизавета Юрьевна хотела возмутиться, но передумала и жалобно всхлипнула. Этот ее излюбленный прием всегда срабатывал. Муж сразу смягчался, чувствовал себя виноватым и отступал. Она получала короткую передышку, чтобы укрепить оборону или подготовиться к новой атаке.
В комнате, где Павел Иванович собирался на работу, стояли мягкая мебель и письменный стол, раздвижные двери вели в гардеробную. Целую стену занимало большое окно, выходящее в сад. Хозяин любил этот умиротворяющий пейзаж.
– Деревья в снегу… – медленно проговорил он, похлопывая жену по руке. – Красота! Я здесь душой отдыхаю. И ты отдохни, Лиза. Хватит себе нервы трепать. Пожалуй, попрошу охранника втихаря проследить за Алеком. Пусть выяснит, где и с кем наш сын проводит время…
* * *
Москва
Днем «Чайный домик» казался необитаемым. Но снег на дорожках кто-то расчистил, а из ближайшего к Ларисе окна раздавалась музыка. Это была игра на сямисэне.
Лариса пряталась в узком проходе между соседней постройкой и подсобным помещением, откуда был виден черный ход в клуб. Она была уверена, что Юко пользуется именно этим ходом, когда хочет проскочить незамеченной.
Гейша произвела на Ларису сильное впечатление. И не только мастерством обольщения. Что-то в поведении Юко вызывало недоумение и настороженность.
Дул ветер. С крыши подсобки свисали сосульки и сыпалась снежная труха. Лариса прижалась к стене, чтобы труха не падала ей за воротник. Ждать неизвестно чего было нудно, и Лариса подумывала о том, чтобы пойти перекусить и согреться.
Неподалеку от «Чайного домика» ютились несколько маленьких кафешек, где подавали кофе и выпечку. Сладкая булочка бы ей совсем не помешала. Глотая слюну, Лариса посмотрела на часы и вспомнила, что не завтракала.
«Наберись терпения, – сердито произнес Вернер прямо ей в ухо. – Иначе пропустишь самое интересное».
Она оглянулась, но кроме кирпичных стен и узкой полоски света ничего не увидела.
«Ха-ха-ха! – развеселился гуру. – Ты меня умиляешь! Вместо того чтобы без толку крутить головой, делай то, зачем пришла».
В это время на клубную парковку лихо вкатился черный «мерседес».
«Тисовский!» – догадалась Лариса, хотя и без ясновидения было понятно, кто приехал на этой крутой тачке.
Мажор вышел из машины и стремительно двинулся к входу в «Чайный домик». Высокий, широкоплечий красавец в джинсах и модной куртке, но без головного убора. Не узнать Алека было невозможно.
Лариса растерялась. Идти вслед за ним или оставаться на месте и ждать? Она выбрала второе.
«Хвалю, – одобрил ее выбор Вернер. – Самое главное обычно происходит за кадром. Скоро ты в этом убедишься».
Пока Лариса мысленно настраивалась, чтобы увидеть сцену в клубе глазами Алека, из черного хода выбежала огромная трехцветная кошка, потрусила к машине Тисовского и… юркнула внутрь.
– Это еще что? – прошептала Лариса. – Парень забыл закрыть свой «мерс»? Похоже, так и есть.
Алек выглядел возбужденным, и не мудрено, что он бросил авто открытым. Сейчас между ним и Юко наверняка разыграется бурная сцена.
Лариса ошиблась. Либо молодого человека не пустила к гейше охрана, либо Юко с порога выгнала его вон. События разворачивались с такой скоростью, что Ларисе оставалось действовать по обстоятельствам.
Тисовский, вне себя от злости, выскочил из «Чайного домика», пересек двор и сел в машину. Лариса прислушалась, не пикнет ли пульт. Звука, похожего на этот характерный сигнал, не последовало. Значит, ей не почудилось, и «мерседес» был не заперт, благодаря чему внутрь забралась кошка.
Текли минуты, а черная машина не трогалась с места. За тонированными стеклами было не разглядеть ни взбешенного водителя, ни шуструю мурлыку.
Лариса улыбнулась, воображая, как Алек обнаруживает в салоне кошку, и… Что – «и»? Сейчас ему явно не до четырехлапой пассажирки. Он переживает отказ Юко… или унижение, причиненное охранниками клуба, которые не церемонятся даже с постоянными клиентами?
Наконец «мерседес» взревел, как дикий зверь, и рванул с места, вздымая колесами веера снега…
Глава 16
Гене снились кошмары, он проснулся совершенно разбитым. Едва доковылял до ванной и там, стоя под горячим душем, заметил, что боль в спине и ноге притупилась. Порошок из кожаного мешочка помог!
– Совпадение, – пробормотал он, наученный горьким опытом. – Надо проверить еще раз.
Сколько чудодейственных лекарств уже пришлось выбросить за ненадобностью. Страшно вспомнить. Чего только он не перепробовал, к каким экзотическим способам не обращался за исцелением, – все напрасно.
– Не обольщайся, Гена, – сказал он себе, растирая полотенцем хилое тело. – Чтобы потом не разочароваться, нельзя лелеять надежду.
Накинув халат, он отправился в кухню с необъяснимым ощущением, что наконец его проблема сдвинулась с мертвой точки. С этой мыслью Гена приготовил себе овсянку и чай. Здоровое питание обычно докучало ему, но сегодня вкус заваренных в молоке хлопьев показался на удивление приятным.
За едой в его памяти всплыли некоторые эпизоды, пережитые под действием порошка. Неужели он видел шамана и тот что-то ему говорил? В сознании возникла глубокая яма со сложенными на краю мешками… какой-то грязный мужик с винтовкой… громовые раскаты…
«Что это было? – ломал голову Гена. – Шаман что-то болтал… Якобы я должен встретить какого-то человека?.. Кого? Где?.. Как я вообще оказался в траншее?»
Воспоминания вспыхивали и гасли, подобно искрам в ночи. Не найдя ответов на свои вопросы, парень занялся ежедневными упражнениями. Физическая нагрузка не мешала мыслительной деятельности. И Гена вспомнил езду наперегонки с Алеком и случившуюся аварию…
– Черт! Тисовский!.. Без тебя и там не обошлось…
Когда с него сошло семь потов, он опять встал под душ, теперь холодный. Образ шамана поразил его воображение. Скуластое лицо цвета меди, длинные седые волосы и пронзительный взгляд. Старый индеец стоял перед ним и презрительно улыбался.
«Я думал, ты храбрее, – будто бы укорял он. – Иди и смотри на свою смерть. Иного пути у тебя нет».
