– Вы меня выручили, – поблагодарила она водителя «ауди». – Теперь я пешком.
Бывший гонщик не спешил ее отпускать.
– Обычно я пассажиров не беру, – пояснил он. – Но увидел, как вы ловите машину, и не смог проехать мимо. Будто чувствовал, что нам по пути. У меня в Озерном друг живет. Хотите, зайдем в гости?
– Простите, я должна идти.
– Жаль, – искренне огорчился мужчина. – Можно было бы провести чудесный вечер на природе. Морозец, шашлычок, красное вино… Ну, нет так нет. Уговаривать не в моих правилах.
Лариса помахала ему рукой и свернула на протоптанную в лесопосадке тропинку. Под ногами поскрипывал снег, в обледенелых ветвях стрекотали сороки.
Лариса надвинула на лоб шапочку, поправила темные очки и прибавила шагу. Сквозь разрывы облаков выглядывало красноватое солнце. Тропинка петляла между деревьев и скоро вывела на тихую улочку, по обеим сторонам которой возвышались кованые и деревянные заборы. Особняки скрывались в глубине дворов, за голубыми елками и молодыми соснами. В вольерах лениво брехали сторожевые псы.
Машина Алека проезжала тут совсем недавно… Где же дом, куда он направился? Если парень заехал во двор, увидеть «мерседес» за глухим забором нереально. Надежда только на собственное чутье.
Точного адреса Тисовских-старших Лариса не знала, а звонить Ренату не хотелось. Он рассердится, начнет ее отчитывать: «Кто тебя просил тащиться в Озерное? Решила поиграть в сыщицу? Ну и что? Прикажешь срываться и ехать за тобой? Какого черта, Лара?!»
Она упрямо шагала вперед.
«Не может быть, чтобы я потеряла “след” и вернулась ни с чем. В дом Тисовские меня, конечно, не пустят, да и не надо».
«Какую цель ты преследуешь? – насмешливо осведомился Вернер. – Допустим, парень приехал к родителям излить душу. Твои действия? Напросишься в гости? Станешь поджидать Алека на дороге? Думаешь, он сжалится над замерзшей женщиной и предложит подвезти? Наивная…»
Гуру был прав. Однако Лариса подчинялась собственной логике и шла, «схватившись» за энергетическую ниточку, оставленную разъяренным мажором. Если бы не его злость, след бы быстро рассеялся. Злиться чревато! Почти осязаемые сгустки человеческой ярости, словно рассыпанный по снегу горох, вели ее за собой.
Странно, что след уводил Ларису дальше и дальше, пологим уклоном в низину. На переметенных участках проселка выделялись глубокие отпечатки шин, не давая ей ошибиться. В низине лежал туман. А за туманом дорога опять поднималась вверх, к солнцу, березкам и темной полосе леса на холме.
Дома здесь были разбросаны далеко друг от друга, заборы тянулись низкие, кое-где их совсем не было. Несколько новостроек, окруженные сосняком, выглядели гораздо скромнее, чем шикарные особняки, мимо которых прошла Лариса.
«Мерседес» Алека стоял во дворе одноэтажного дома с мансардой. Кирпичные стены, бордовая крыша из металлочерепицы. Узкая протоптанная дорожка ведет от ворот к крыльцу. Тишина. Нигде ни души, ни дымка, ни собаки…
Из-за угла выскочила огромная трехцветная кошка и кинулась навстречу Ларисе. Она чуть не вскрикнула от неожиданности.
«Та самая кошка!»
Почему-то Алек вместо родительской усадьбы приехал сюда и, соответственно, привез кошку. Когда он выходил из машины, животное выбежало следом. Мурлыка остановилась возле Ларисы, подняв хвост трубой. Глаза у нее были большие, желтые, как блюдца, носик розовый, ушки торчком.
«Это какой-то знак мне!» – подумала Лариса. Она решила не лезть на рожон и сперва обойти дом со всех сторон, присмотреться…
Глава 17
Москва
Ренат вел наблюдение за Аллой с чувством, что он напрасно тратит время. В обед блондинка встретилась с подругой, они посидели в кафе, прошвырнулись по магазинам, поболтали о всяких пустяках.
– Представляешь, Кир, мы с Алеком опять поссорились, – жаловалась Алла. – Он спал в гостиной, одетый. Как бомж! Лицо расцарапано до крови, злющий, бормотал что-то во сне. Я подумала, он по телефону с кем-то любезничает, заглянула в комнату… а он лежит на диване и сам с собой разговаривает. Меня такая жуть пробрала…
– Хорошо, хоть с балкона не сиганул, – усмехнулась Кира.
Алла округлила глаза, и ее накладные ресницы достали кончиками до татуированных бровей.
– Ой! Боюсь, у него была очередная попытка суицида, – наклонившись к подруге, заявила она. – После того как он меня выгнал из гостиной, там что-то подозрительно хлопнуло. Я прибегаю и вижу: Алек упал на пол рядом с балконной дверью и странно дергается.
– Может, у него падучая болезнь? Ты бы тайком засняла на видео и показала толковому доктору.
– Если Алек заметит, что я его снимаю… не сносить мне головы.
– Да ладно, – махнула рукой Кира. – Не сгущай краски. Неужели все так плохо?
– Хуже некуда. Только это строго между нами. Обещаешь?
Кира кивнула и приложила наманикюренный пальчик к губам. Что означало молчание.
Алла понимала, что дает подруге пищу для злорадства, но ничего не могла с собой поделать. Надо было поделиться горем, высказать наболевшее. Она привыкла все проблемы обсуждать с Кирой, а от привычек не так просто избавиться.
Ренат умел улавливать смысл разговора на расстоянии. Для этого ему не надо было приближаться к девушкам или использовать подслушивающие устройства. Стоило ему направить на собеседников внимание, и слова начинали как бы звучать у него в голове.
– О нас с Алеком, небось, и так сплетничают, – предположила Алла. – Зачем подливать масла в огонь?
Кира пожала плечами и спросила:
– Ты выяснила, с кем снюхался твой муж? Может, его пассия приворот заказала? Вот Алека и колбасит.
– Я наняла частного детектива, он работает. Пока ничего определенного узнать не удалось, – уклончиво ответила Алла.
Несмотря на проблемы подруги, Кира продолжала завидовать ей.
– Тебе достался главный приз, – язвительно улыбнулась она. – Смотри, не упусти. Я бы на все пошла, лишь бы… – у нее чуть не вырвалось «быть с Алеком», но она спохватилась и произнесла: – … сохранить семью.
– Мечтаешь стать домохозяйкой? – не осталась в долгу блондинка. – Нянчить детей и ублажать мужа?
– У меня не так много денег, как у некоторых… но на домработницу хватит.
– И на суррогатную мать тоже? – поддела ее Алла, зная, как болезненно Кира переживает малейшие изъяны во внешности, которую считала своим основным капиталом.
– Почему бы нет? Роды ужасно портят фигуру…
Ренату наскучил этот пустой разговор, и он переключился на Бартини. Кем этот человек был для Гребневой? И при чем тут Порт-Артур?
Он перелопатил практически всю доступную информацию об итальянце, но не смог сделать однозначных выводов. Разные источники сообщали разные факты, которые не складывались в общую картину. Якобы юношей Бартини жил в роскоши: барон, миллионер, баловень судьбы. Закончил военное училище, попал на фронт, так как уже шла Первая мировая война. Во время Брусиловского прорыва оказался в русском плену, где выучил язык и «заразился» коммунистическими идеями. По другой версии, он был в плену в Хабаровске…
