Глава 17
Ожидание
Торонто, небоскреб CN Tower, 17 октября 2084 года, 0:30
Хелен приняла уже две сверхсильные снотворные таблетки, но сон по-прежнему не приходил.
Да и как можно заснуть, когда меньше чем через сутки по меньшей мере миллион ни в чем не повинных людей погибнут в мучениях, в том числе по твоей личной вине. Может быть, она слишком заигралась в эту дьявольски увлекательную азартную игру, чудовищную по своей сути? Одно дело – убивать мужчин, чем-то тебя обидевших или просто неприятных, поодиночке. В таком убийстве есть элемент честной первобытной охоты. Ты выслеживаешь жертву, соблазняешь ее тем или другим способом, и затем делаешь фатальный для нее выпад. Собственно, все хищники на Земле испокон веков поступали именно так, просто чтобы прокормиться, выжить. И она была такой же хищницей до мозга костей – от рождения. У ее жертв, если это было угодно высшим силам, всегда имелся хоть и малый, ничтожный, но все-таки шанс на выживание. Самый первый ее парень вполне мог отказаться пить вино в тот вечер, тем более – накануне марафона. Но он оказался слабым, не захотел расстраивать ее, и эта слабость была его виной и приговором. А Роберт и вовсе остался жив, целехонек и, вероятно, уже и забыл о том неприятном происшествии.
Другое дело – завтра. Кто попадется под безжалостные «жала» напичканных смертью железных мух? Она перебрала в памяти своих подруг, живших в центре Манхэттена, на Пятой авеню и в других модных фешенебельных районах. Таких было десятка два, у большинства уже дети, и любая из них могла оказаться на улице в момент атаки. Даже дома никто из них не был защищен: мухи запрограммированы на поиск людей по их тепловому следу, в том числе внутри зданий, справляясь с такой задачей блестяще.
«Проклята в веках». Да, это будет именно так. Хелен ни секунды своей жизни не верила в Бога и уж тем более – в сказки о Страшном Суде и загробных страданиях грешников. Но сейчас что-то внутри нее трепетало, как робкое пламя свечи на ветру в ожидании урагана. Совесть? Страх? Что такое угрызения совести, она не знала никогда, даже в раннем детстве. Не потому, что была такой уж нравственно испорченной уже тогда. Скорее, ее гибкий, изощренный ум, анализируя происходящие вокруг события, логически пришел к ясному выводу о том, что «совесть» понижает твои шансы на успех в любом соревновании. Совесть подобна ограничителю скорости на гоночной машине. С ней ты не победишь ни в одном по-настоящему серьезном деле. Как говорится, «приятные парни придут к финишу последними». Значит, что-то другое. Страх? Но чего ей бояться? Вряд ли ее можно было причислить к организаторам теракта. Просто удачливая финансистка с хорошей интуицией. Почувствовала, что грядут биржевые волнения, на все свои деньги стала агрессивно играть на понижение рынка. Никто не докажет ее связь с «Белым превосходством» и вообще состав ее преступления. Не она начиняла дроны смертью, и не она их запустит завтра. Тогда что же это?
Хелен встала с постели и достала из сумочки, лежавшей на столе, микроскопический диктофон. По пути, разумеется, взглянула в зеркало. Хороша. Яркие, блестящие карие глаза, стройная фигура. Мужчины – идиоты, если еще ни один не сделал ей на коленях предложения. Ладно, не отвлекаться. Андерс – хоть и с харизмой, но тоже не семи пядей во лбу. Помешан на конспирации и мерах осторожности, а сам даже не подумал о том, что их разговор за столом в кафе она записала.
Хелен снова легла, наслаждаясь видом сияющего даже ночью делового центра Торонто из панорамного окна гостиницы в самом известном небоскребе города CN Tower. Она переслушала трижды запись беседы, и трепет в ее душе наконец-то улегся. Теперь она точно знала, что упорно не дает ей заснуть. Разумеется, Андерс, это было ясно как день по тону каждой произнесенной им фразы, ненавидел ее точно так же, как и любого другого представителя элиты. Он бы только усмехался, глядя, как она корчится в кровавой агонии рядом с ним на тротуаре улицы в Нью-Йорке или любом другом городе. Но она была отчаянно нужна ему как исполнитель важной части всего глобального замысла. И если завтра у организации все получится, скорее всего, он постарается как можно быстрее избавиться от нее как от опасного и уже ненужного ключевого свидетеля. Очень вероятно, что он отдаст приказ о ее убийстве сразу после того, как она перечислит на указанные им счета миллиарды, которые завтра заработает ее брокерская компания. Единственное, что сможет остановить этого конченого маньяка, – эта запись. Прослушав ее, общество узнает о теракте столетия и о виновных в нем абсолютно все.
Хелен включила компьютер и вошла в свое виртуальное облачное хранилище данных. Сбросила в Сеть запись разговора с Андерсом и послала его на свой аккаунт. Зашифровала письмо простым, коротким программным кодом, который сама же написала минут за пять. Суть кода состояла в том, что в случае, если она не подтверждает пароль раз в два дня, начиная с завтрашнего вечера, эта запись с облачного хранилища автоматически направляется в миллионах копий на серверы всех мировых информагентств. Она расскажет об этом сразу после терактов Андерсу. И это будет ее защитой.
Из хранилища пришло подтверждение о том, что аудиофайл с прикрепленной к нему программой принят. Что ж, до завтрашнего вечера никакие спецслужбы не прочтут его. А если и прочтут случайно, вряд ли решат, что речь идет о реальной угрозе. А потом… Потом дело будет уже сделано.
Хелен заснула мгновенно, как ребенок в мягкой защищенной колыбели. Теперь она, кажется, продумала все. Разумеется, ни разу не вспомнив о секретной национальной программе по созданию универсального искусственного интеллекта.
Замок в пустыне Руб-эль-Хали около Дубая, 1:30 того же дня по местному времени
Вечером, на закате, охрана замка впервые за три дня пленения Роберта разрешила ему недолго погулять на воздухе. Разумеется, под строгим контролем. Отходить от необычных ломаных, изогнутых, непропорциональных стен этого шедевра восточной архитектуры из списка всемирного наследия дальше, чем на несколько шагов, запрещалось: охранники держали его на прицеле. Хотя убегать в его положении было бессмысленно. Замок со всех четырех сторон окружала мертвая, бесплодная пустыня с отсутствием даже намека на оазисы и источники воды. Закат, как и во всякой песчаной пустыне с высокими барханами, был великолепен. Правда, Роберту показалось, что его цвета в этот раз слишком насыщенные, тяжелые, багровые, почти кровавые. Невольно он вспомнил странное предупреждение Шейна. Может быть, компьютер принял за национальную угрозу чьи-то детские шутки? Или пересланный кому-то кем-то остросюжетный сценарий фильма о террористах? И все же чувство неясной, подступающей незаметно к горлу опасности не покидало Роберта до последней минуты прогулки.
Сьюзи обычно звонила ему в номер в районе одиннадцати вечера. Но сегодня телефон упорно молчал, а Шейн в воплощении Брандо «выключился» до следующего утра. Откинувшись на диване, Роберт пролистал несколько электронных книг. Время быстро, незаметно перевалило за полночь. Около часа он лег, выключив свет, но не спал, все еще обдумывая тревожные новости.
В это время в дверь внезапно раздался робкий несильный стук. Роберт попросил подождать минуту, включил свет, надел на себя халат, и затем открыл дверь.
