Хохот аджина – и словно пелена с глаз упала.
– Вот так это и выглядит, Валера, – ведьма тоже смеялась, смотря на меня. – Если бы он захотел завести тебя в пропасть, то ты не думая пошел бы за ним. Ты был полностью в его власти, причем по доброй воле. И, заметь, никакой магии. Исключительно иллюзия.
– А ты что умеешь? – я с уважением посмотрел на волосатого здоровяка, который разливал остатки текилы по емкостям.
– Много чего, – уклонилась от ответа ведьма и взяла пластиковый стаканчик. – Ну, за сбычу мечт!
– За нее, – присоединился я к этому тосту. – И за хозяина этого места. Здесь здорово и вкусно!
Абрагим что-то проворчал, а после припал губами к своей пиале.
– Уф-ф-ф, – Стелла выплеснула текилу себе в рот. – Все, Валера, можно выдыхать. Карла Августовича заинтересовало наше предложение. Абрагим сказал, что он сам нас найдет, когда у него появится время.
– Вопрос, когда оно у него появится, – заметил я и опустошил стаканчик.
– Не бойся, это сказка долго сказывается, – успокоила меня Воронецкая, – а у нас все быстро делается. Москва – мегаполис, она, как и положено большому городу, живет на пределе скоростей, тот, кто стоит на месте, обречен. Он оказывается сначала в Лобне или в Шатуре, а после теряется на бескрайних просторах Среднерусской равнины. Это не значит, что в остальных местах жить хуже, чем здесь, просто город диктует свои законы. Ты либо существуешь по ним, либо выбываешь из игры.
Собственно, на этом наше пребывание в кафе Абрагима закончилось. Текила была выпита, шаурма съедена, цели достигнуты.
Когда мы уже выходили на улицу, аджин хлопнул меня по плечу и пророкотал несколько неразборчивых фраз.
– Он говорит, что ты ему понравился. Теперь можешь заходить сюда покушать, как рядом окажешься, он будет рад такому гостю, – перевела мне речи Абрагима Стелла, доставая из сумки телефон, заливающийся трелями. – Поздравляю, ты молодец, это дорогого стоит. Алло, слушаю вас!
– Рахмат, – я протянул аджину руку, которую тот пожал. – Обязательно загляну еще, и не раз.
Тот довольно оскалился.
– Да, – вещала тем временем Воронецкая в трубку. – Да. Не сегодня. Не сегодня, у меня дела. Да? Да! Хорошо!
Она убрала телефон в сумку, на прощание махнула шаурмячнику рукой и стремительно двинулась вниз по улице, туда, где была оставлена машина.
– Мы куда-то едем? – догнал я ее.
– Мы – нет, я – да, – ответила Стелла на ходу. – Станция «Парк культуры» вон там, вечером созвонимся. Или завтра. Все, Валера Швецов, пока-пока.
Баба с возу – кобыле легче. Пока так пока. Где там метро? Вон туда вроде она показала?
И ведь не так и далеко от меня эта самая станция находилась. Но, как известно, человек предполагает, а бог располагает. Или кто-то другой, тот, кто меня окликнул, когда я уже видел большую и красную букву «М» над арочным входом одной из старейших остановок московского метрополитена.
Глава седьмая
– Господин Швецов? – повторил немолодой и седовласый мужчина в летнем светлом костюме и приподнял старомодную серую шляпу с огромным количеством мелких дырочек. – Я ведь не ошибся?
– Нет, – прищурился я, разглядывая его. – И?
Не любил я подобные уличные вопросы с самого детства. Меня отец с пеленок приучал к тому, что никогда нельзя заговаривать с незнакомцами, особенно если те знают, как тебя зовут. Это почти всегда ведет к неприятностям, которые возникнут либо у меня самого, либо у него, что более вероятно. Так что если кто-то к тебе вот таким образом обратился, то надо не отвечать, а сразу бежать туда, где людей много. Ну, или бить не думая, если попробуют схватить и в машину затолкать. Он мне для этих целей даже заточенную отвертку в специальный карман рюкзака определил, в такой, откуда ее легко достать можно, а после еще и несколько «перехватов» показал. Она вроде как не оружие, предъявить потом мне никто ничего не сможет. Защищался ребенок от негодяя, что под руку подвернулось, то в ход и пустил. Ну а если что, если кому-то серьезно кровь пущу, так он пообещал меня потом отмазать. Какой же был скандал, когда про эти разговоры мама пронюхала! Ох, как она на отца орала! Какие слова говорила, как его только ни называла, как возмущалась тем, что он такой ересью занимается, вместо того чтобы плюнуть на свои принципы и обеспечить мне нормальные меры безопасности.
Кстати, не соврал папаша. Отмазал. Правда, позже и по другому поводу, вот только цена этого благодеяния больно высока оказалась.
А отвертка, небось, до сих пор в кладовке лежит в родительской квартире. Я ее ни разу в ход не пустил, слава богу. Жаль, сейчас, возможно, и пригодилась бы, очень уж у этого пожилого джентльмена вид благообразный. Настолько, что сразу ему не веришь.
– Ну-ну, – выставил перед собой ладони мой неожиданный собеседник. – Не надо подозревать меня во всех грехах, мне всего лишь хочется с вами познакомиться лично. Я тут гостил у одного приятеля, так вот, до него донеслась с болот информация о том, что Великий Полоз наконец-то расщедрился и наградил человека своим личным знаком и прилагающимся к нему даром. Само собой, что я невероятно обрадовался и сразу поспешил вернуться в город, что, впрочем, не так уж и странно, поскольку не каждый день в первопрестольной объявляется новый Хранитель кладов. Не соврать, лет тридцать как никого подобного в наших краях замечено не было. Кладов меньше не стало, а вот с Хранителями туго. Последнего некто Саша Маленький замучил до смерти, безуспешно пытаясь у него узнать, где именно находится либерея Ивана Грозного. После этот господин в полной мере ответил за свой поступок, причем не только на этом свете, но и на том, вот только милейшего Анатолия Дмитриевича, вашего предшественника, было уже не вернуть. Поверьте, для ряда лиц это была и есть невосполнимая потеря.
– А почему «безуспешно»? – заинтересовался я, не спеша при этом приближаться к странному старику. – Анатолий Дмитриевич оказался изрядным упрямцем? Или ему принципы мешали развязать язык под пытками?
– Либерея не есть клад в чистом понимании, вот в чем все дело, – охотно отозвался незваный собеседник. – Она неподвластна Хранителям. Это, если можно так выразиться, вещь в себе, существующая вне системы координат. К тому же на нее наверняка столько запретных заклятий навешали, что ни один Хранитель, если он не совсем сошел с ума, даже стоять рядом с ней не станет. Иван Четвертый был личностью парадоксальной, потому при невероятной набожности держал при себе пару тайных помощников далеко не христианского толка. Хотя… Я не исключаю того варианта, что Толя мог и на принцип пойти. Характер у него имелся, и серьезный. Как, впрочем, и у вас, молодой человек, я подобные вещи сразу примечаю.
Примитивный заходец-то. Крючок с наживкой под названием «любопытство», легкая лесть. Что дальше? Предложение побеседовать в более комфортной обстановке?
А я не против. Сдается мне, что поторопилась Стелла уехать, тот, кого она хотела видеть, уже нас нашел.
