– Не вопрос, – сразу же согласился я, доставая из кармана смартфон. – Диктуй свой номер, а я тебе перезвоню.
Дело было еще в мае месяце, а к лету я про эту встречу уже забыл совершенно. Ну, поговорили и поговорили, что теперь? Мы все, общаясь со старыми друзьями, которых давно не видели, непременно заканчиваем беседу фразой: «А вообще, надо бы встретиться, посидеть, поболтать». Но это желание почти никогда не становится реальностью, потому что у всех полно дел в дне сегодняшнем и нет времени на воспоминания о прошлом.
Потому, когда в начале июля раздался звонок и на экране высветилось «Паша Сивый», я удивился безмерно.
– Швец, здорово, – деловито проорал в трубку тот. – Через две недели едем, так что давай, бери отпуск. Надеюсь, проблем с ним не будет?
– Никаких, – подавленный таким напором, пробормотал я. – Слушай, только…
– «Заднего» включать некрасиво, – притворно-грозно гаркнул Пашка. – И Гендос не поймет, а ты его знаешь.
Гендоса я знал, да еще как. В годы детства и юности он был первым блюстителем неписаных пацанских законов, которые уходили корнями в легендарное прошлое нашего старого московского района, и требовал того же от остальных. Он никогда не трогал своих врагов, если встречал их с девушками, никогда не добивал тех, кто уже лежит на земле, и считал зазорным зажимать в кулаке «свинчатку» для усиления удара. Впрочем, ему и не надо было с такой накачанной бицухой.
Он не поймет, это верно. Детство наше давно прошло, но рука у Генки наверняка до сих пор тяжелая…
– Я не о том, – виновато просопел в трубку я. – У меня просто этого нет… Ну… Инвентаря. Металлоискателя то есть.
– Да не парься, – успокоил меня Сивый. – Я себе на Новый год подарок сделал – нового «гарика» купил. А тебе отдам свой старый «трактор». Вполне приличная машинка, три сезона с ней отходил.
– Переведи, – попросил я его.
Оказывается, под именем «гарик» скрывался металлоискатель фирмы «Гаррет», а «трактор» – это аналогичный прибор, но другого изготовителя.
Поняв, что теперь отказ точно невозможен, я подтвердил свое участие в походе, хоть глубоко в душе этого уже не очень и хотел. Приятно помечтать о подобном приключении, стоя вечером на балконе и куря сигаретку, а вот загрузиться в машину и помчаться невесть куда на самом деле – это, знаете ли, немного другой коленкор.
Но слово надо держать, раз уж оно дано, и потому через две недели я сидел на заднем сиденье черного «Хаммера» и смотрел в окно, за которым мелькали деревья.
– «Вкусное» место, – разорялся тем временем Сивый, сидя за рулем. – А, чтоб тебе, тут никакая подвеска не сдюжит, на таких колдобинах! Так вот, там раньше деревня стояла, старая, как дерьмо мамонта, ее еще во времена царя Гороха отстроили. Она царизм пережила, две войны, коллективизацию и все остальное. Но перестройку не осилила, это да. Зато теперь есть где походить, добра поискать.
– На таких местах много чего лежит, – подтвердил Генка. – Да и направление мы взяли хорошее, «Минка» – это «Минка». Здесь и «францы» попадаются, и «тевтоны». Хотя нечасто, конечно. И то, и другое уже здорово подвыбрали.
Это он, должно быть, имеет в виду Отечественную войну 1812 года и все то, что осталось в русской земле от доблестной наполеоновской армии. Ну да, они же как раз по этим дорогам в Москву шли, по ним и обратно брели. Ну а «тевтоны», надо думать, – это останки других завоевателей, тоже изрядно удобривших своими телами наши поля и леса.
Против моих ожиданий, мы не так и далеко от столицы отъехали, верст сто пятьдесят, не более. Ну и еще по проселкам километров двадцать отмахали, прежде чем свернули на совсем уж раздолбанную лесную дорогу.
– Это у нас, – заметил Сивый, вцепившийся в руль обеими руками. – А вот если под Питером копать, то там немецкого добра еще лет на триста припасено. Только дело это опасное – и на мину можно нарваться, и на гранату. Невская земля этим добром нашпигована.
– Да и не любят аборигены конкурентов, – добавил Генка. – Особенно из числа тех, кто болеет не за «Зенит», а за «Спартак». Запросто можно на пулю нарваться, у питерских с этим просто, они ребята резкие.
А вот про это я слышал. Говорят, в начале этого века там на особо «хлебных» местах даже перестрелки случались, причем в ход шло то самое оружие, которое было поднято из земли.
– Так что на фиг надо, – подытожил Пашка. – Мы же не для денег копаем, а для души. Я вот в прошлом сезоне наперсный крест шестнадцатого века «поднял». Мог бы себе оставить, но отнес в музей в качестве безвозмездного дара. Пусть будет.
– И два раза туда ходил, проверял, чтобы не спер кто из персонала, – хохотнул Гендос.
– Имею право, – с достоинством произнес Сивый, – как даритель. Ох, мать твою так, откуда же тут такие рытвины? Как танки прошли!
Но мы все же добрались до нашей цели. Надо признать, крайне неприглядной.
Да, когда-то тут на самом деле стояла большая деревня, это было понятно с первого взгляда, но с тех пор много воды утекло. Большинство домов представляло собой жалкое зрелище, зияя провалами крыш и наводя тоску слепотой бесстекольных окон. Нет, имелись и те, которые еще сопротивлялись времени, но все равно становилось ясно – это место заброшено и необитаемо. Об этом говорили и молодые березки, тянущиеся к солнцу везде, где только можно. Лес забирал обратно то, что когда-то у него отвоевали люди.
Еще мне стало немного жутковато, даже снова в машину захотелось залезть. Все-таки есть в некогда обжитых местах, которые люди покинули навсегда, нечто неприятное. Дискомфортное, я бы сказал.
А вот моих приятелей печалили совершенно другие детали в местном пейзаже.
– Козырное место, козырное место, – разорялся Сивый, махая руками. – «Выбитое» оно, это место!
– «Ямщики» поорудовали, – подтвердил Гендос, сплюнув на землю. – Козлы! Паш, ну откуда я мог знать, что они сюда нагрянут, а? Я ж не Ванга, будущее не вижу. Мне дали наводку, а решение мы с тобой принимали вместе.
– Да ты тут при чем? – отмахнулся Сивый. – К тебе претензий нет. Но вот встретить бы этих паразитов – я бы об них свои берцы обновил!
Оказывается, «ямщиками» называют тех «поисковиков», которые после того, как пороются в земле, так раскоп и оставляют. У кладоискателей, что профессиональных, что любителей, оказывается, тоже есть свои негласные правила и уложение, одно из них гласит: «Раскопал – закопай обратно». Но, разумеется, как и в любом обществе, находятся те, кто на подобные частности плюют, их и называют «ямщиками». Ну и бьют, если ловят, разумеется.
Сивый еще немного поорал, но после успокоился, поскольку выяснилось, что те, кто нас обогнал, копали только на окраине, а после то ли уехали искать более прибыльное место, то ли решили вернуться сюда потом. Это кое-как примирило нашего приятеля с действительностью, поскольку очень ему не хотелось еще сто верст ехать. У них с Генкой, оказывается, на подобный случай еще одна резервная точка имелась, аж где-то за Вязьмой.
