– Спасибо, Карл Августович, – от души поблагодарил я антиквара, немного радуясь тому, что дело до ругани не дошло, а то и до чего похуже. – За то, что верно все поняли.
– Да-да, – покивал Шлюндт, спускаясь с чердака. – Да и я не очень-то прав. Что монета? Просто золото, сколько его еще у нас будет? А это все же вещь. Память.
Мне кажется, или екатерининский рубль, что я так и таскаю с собой, немного потеплел в кармане? Наверное, кажется. Но вот это «у нас» мне не очень понравилось, хотя в глубине души я понимал, что отчасти он прав. Отчасти, потому что золота именно у него прибавится, а не у нас. В том, что при расчете он нас со Стеллой наверняка надует, я не сомневался ни на секунду, особенно после его слов о беспримерной честности, когда так говорят, значит, точно собираются тебя «кинуть». И ведь ничего не сделаешь. Как проверить, что сколько стоит? А никак. По закону этот ларец ведь куда должен отправиться? В соответствующие органы, для инвентаризации и оценки, а потом нам, наверное, какой-то положенный процент выплатят. Сильно потом. Может быть.
Мы этого не сделали и не сделаем, и, следовательно, не в моих интересах вообще кому-то рассказывать о произошедшем, потому что я теперь, по сути, соучастник преступления. Не сильно страшного, но прописанного в уголовном кодексе. Или административном, я точно не знаю. Так и так плохо.
И, получается, слово Карла Августовича становится единственно верным, сколько скажет, столько и будет. Но устраивать дрязги пока не в моих интересах, поскольку, похоже, без его услуг в ближайшее время не обойтись. Вот и выходит, что эта кабала была первая, но не последняя.
В багажнике у антиквара, как оказалось, даже сейф имелся, небольшой, но очень надежный. Причем он был в автомобиль вмонтирован! Никогда такого не видел, хотя полагал, что в этой связи меня уже ничем не удивишь.
– Надо будет дом с садом кому-нибудь продать, – сообщил мне Шлюндт, перед тем как сесть в машину, и мотнул подбородком в сторону дома. – Теперь и то, и другое мне ни к чему, при этом налоги на недвижимость ниже не становятся, только растут. Завтра же займусь. К слову, Валерий, а ты не желаешь на самом деле стать владельцем этого здания, а? Тогда-то я шутил, а теперь делаю тебе вполне серьезное предложение. Если купишь у меня его, получишь замечательную скидку, обещаю. Сделаешь тут ремонт, облагородишь сад, вволю с этой бесполезной палкой походишь, еще монеты поищешь.
– Предложение интересное, но нет, – отказался я. – Для проживания за городом нужен особый склад характера, у меня его нет. И потом, я же госслужащий. Как я отсюда буду до работы добираться? Вставать ни свет ни заря? Нет уж, мне и дома хорошо.
– Долго ли ты еще на своей службе просидишь? – усмехнулся антиквар, погладив бок сейфа. – Не думаю. У тебя теперь другая жизнь, мой мальчик, и особый путь, которым ты по ней пойдешь. Пятидневная рабочая неделя в твой новый образ существования не впишется, уж поверь.
– Поживем – увидим, – буркнул я. – Вы лучше скажите, Карл Августович, когда мы отправимся в закрома? Мне хотелось бы получить то, что теперь по праву мое.
– Завтра же, – заверил меня он. – В десять утра буду тебя ждать у банка. Я всегда держу свое слово, даже если оно мне и не очень выгодно. Что до твоей доли, которую ты честно заработал, то с ней я тоже попробую определиться до завтра. Думаю, успею.
– Нашей со Стеллой, – поправил его я. – Вроде как она тоже в теме.
– Повторюсь – тут решай сам, – поморщился старик. – Я отдам тебе твою часть, а как ты ей распорядишься – не мое дело. Хотя я по-прежнему не понимаю – при чем здесь ведьма? Единственное, что госпожа Воронецкая сделала, – послала за нами шпиона. И данный поступок, кстати, характеризует ее не лучшим образом.
Шлюндт, как всегда, прав. Он купил дом и дал наводку на клад, я его нашел, а что делала Стелла? Хлестала где-то шампанское, грелась на солнышке и постоянно указывала мне, как надо жить. Вопрос – и в чем тут изюм?
Но это по сути. А по факту пока и с ней отношения обострять не резон, у нас впереди долгая счастливая жизнь вдвоем. Не стоит ее разбавлять скандалами до поры до времени.
До моего дома мы не доехали. Нет, антиквар предложил свой автомобиль в качестве транспортного средства, которое домчит мою особу прямо до подъезда, но я вышел раньше, у давно знакомого мне кафе, поскольку есть хотелось до невозможности. На прощание я попросил Карла Августовича подержать мой металлоискатель у себя в машине до завтра. Ну, не таскаться же мне с ним?
Когда я вышел из кафе, сытый и довольный, солнце уже почти скрылось за домами. Надо же, как быстро день прошел, вроде только-только было утро, а уже, вот, темнеет. Воистину долог день до вечера, если делать нечего, но когда количество событий в твоей жизни превышает все нормы, время мчится со скоростью поезда «Сапсан».
Жирная и сытная еда, а также двести граммов коньяку настроили меня на мажорный лад и более-менее развеяли хмарь, которая имелась в душе после того, что случилось на чердаке. Правда, браслет, спасенный мной из цепких лап антиквара, упорно молчал, не желая общаться, но это тоже ничего. Хотя, может, так и должно быть. Не исключено, что по отдельности подобные предметы не обладают способностью выходить со мной на связь. Может, они разговорчивы только тогда, когда собираются все вместе, а поодиночке остаются просто дорогими и красивыми вещами со скрытым от чужих глаз прошлым.
Город гулял, летом этот процесс особенно хорошо заметен. Зимой другое дело, зимой все сидят по домам, и даже воскресным вечером на улице никого не встретишь, кроме случайного прохожего, но летом все не так. Дороги запружены машинами – это служилый люд возвращается с работы, да и дачники катят из загорода, везя с собой корзинки с клубникой и пакеты с огурцами, выращенными в теплицах. Это предметы их особой гордости, завтра в офисах они будут с достоинством говорить коллегам: «Нам турецкого не надо, мы свои витамины целый год едим».
Там и сям слышен смех и гвалт, летние веранды многочисленных кафе забиты до отказа, никто не хочет сидеть внутри здания. Да, там тоже прохладно и приятно, но лето ведь. На улице лучше. И покурить можно, если осторожно.
Ну и девушки. Длинноногие, одетые так, что вроде все скрыто, но вроде и все видно (как им подобное удается?), легкие, почти невесомые, они заставляют сильнее биться мужские сердца.
Воистину бойся женщину летом, ибо в это время года она непобедима.
Все происходящее вокруг ввергло меня в такую пучину благодушия, что даже темная фигура у подъезда, вставшая с лавочки тогда, когда я приблизился к нему, не стала поводом для расстройства. Ну, мало ли, может человек не меня ждет, может, просто совпало так? Впрочем, эта версия недолго просуществовала. Незнакомец сделал шаг вперед, при этом подъездный фонарь осветил его лицо и оно оказалось мне знакомо. Присутствия духа я при этом не потерял, хотя, конечно, немного опечалился. Больно вечер был хорош, не хочется смазывать его окончание собственной безвременной смертью. Ну или если очень повезет, то убийством.
