В тот день, когда казаки Краснова пошли на Питер, а в городе бушевало восстание юнкеров – 29 октября (11 ноября), – еще одну большую неприятность создал большевикам Викжель. Он объявил всеобщую забастовку и потребовал создать правительство из представителей всех соцпартий, грозясь в противном случае не дать поезда для отправки войск навстречу Керенскому. В тот же день Викжель организовал соответствующую межпартийную конференцию. ЦК большевиков в отсутствии Ленина и Троцкого, занятых обороной города, отправил делегацию в составе Каменева и Сокольникова. Те «ответили от имени Смольного, что коалиционное правительство всех социалистических партий вполне приемлемо…»1112. Ленин же отправился – за опорой на силу – на совещание представителей Петроградского гарнизона, где заявил:
– Здесь все знают, что эсеры и меньшевики ушли, потому что остались в меньшинстве, Петроградский гарнизон это знает. Если они не хотели совместной работы, тем хуже для них. Я не сомневаюсь, что на любом рабочем и солдатском собрании девять десятых выскажется за нас.
На следующий день Викжель поднял планку требований, добиваясь полного ухода большевиков из правительства. ЦК – опять же без Ленина и Троцкого – обсуждал сложившееся положение. Каменев предлагает компромисс: пост премьера занимает Чернов, ключевые портфели получают эсеры и меньшевики, большевики оставляют себе второстепенные. Трудно сказать, чем бы кончилось дело, но красновцев рассеяли, Керенский бежал, и 1 (14) ноября Ленин появился на заседании ЦК, где разразился бранью. «Тов. Ленин считает, что политика Каменева должна быть прекращена в тот же момент. Разговаривать с Викжелем теперь не приходится…»1113. Большинство ЦК доказывало, что власть все равно не удержать, и 10 голосами против четырех (Ленина, Троцкого, Сокольникова и Дзержинского) решило продолжить переговоры.
Раскол ЦК? Троцкий предлагает спасительную компромиссную формулу: разговаривать только с левыми эсерами. Большинство она устроила, но только не Ленина. Как всегда, он апеллировал к партийной массе и для начала появился в комнате Петербургского комитета.
– Наши впали в пессимизм. Москва, мол, громится, мы взять власть не можем. И тут возник вопрос о соглашении… Зиновьев и Каменев говорят, что мы не захватим власти и пр. Я не в состоянии спокойно выслушивать эти доводы как измену… Троцкий давно сказал, что объединение невозможно. Троцкий это понял, и с тех пор не было лучше большевика… Если будет раскол – пусть. Если будет их большинство – берите власть в ЦИК и действуйте, а мы пойдем к матросам… Вот викжелевцев арестовать – это я понимаю. Без соглашений!1114
Петербургский комитет склонился к поддержке Ленина, а тот настоял, чтобы на следующий день ЦК вновь собрался. Полагаю, позиция ПК сыграла не последнюю роль в том, что десятью голосами против пяти (Каменева, Рыкова, Зиновьева, Милютина, Ногина) ЦК принял резолюцию, где ключевыми были слова о том, что «без измены лозунгу Советской власти, нельзя отказываться от чисто большевистского правительства».
На проходившем ночью – со 2 на 3 (15–16) ноября – заседании ВЦИК левые эсеры заявили об отказе от сотрудничества с большевиками, если в правительство не войдут эсеры и меньшевики. Председатель ВЦИК Каменев попросил часовой перерыв, в ходе которого уговорил большевистскую фракцию согласиться на продолжение межпартийных переговоров. Подобное прямое нарушение воли ЦК Ленин прощать не собирался. Он лично написал «Ультиматум большинства ЦК РСДРП(б) меньшинству», где потребовал категорического ответа: обязуется ли меньшинство подчиняться партийной дисциплине, поскольку «честный и открытый раскол сейчас несравненно лучше внутреннего саботажа». На первом заседании Совнаркома 3 ноября Ленин возражал «против всяких соглашений с Викжелем, который завтра будет свергнут революционным путем, с низов»1115.
Кардинальнейшие вопросы российской государственности – о характере правительства и о соотношении исполнительной и законодательной властей – драматически решались 4 (17) ноября. Пятерка ответила Ленину в «Известиях»: они все вышли из ЦК, заявив, что без создания однородного социалистического правительства Россия окажется перед лицом «дальнейшего кровопролития и голода»1116. А Ленин и Троцкий были вызваны на заседание ВЦИК, где от них левые эсеры потребовали объяснить, с какой это стати они присвоили право единолично издавать декреты, тогда как законодательная власть принадлежала ВЦИК. Ленин дал, как ему казалось, исчерпывающий ответ:
– Издавая законы, идущие навстречу чаяниям и надеждам широких народных масс, новая власть ставит вехи по пути развития всех форм жизни. Советы на местах, сообразно условиям места и времени, могут видоизменять, расширять и дополнять те основные положения, которые создаются правительством…
А каким образом появился декрет о печати, запрещавший «буржуазные газеты», возмущаются члены ВЦИК.
– Терпеть существование этих газет, значит перестать быть социалистом, – отвечал глава правительства. – И закрывали же ведь царистские газеты после того, как был свергнут царизм1117.
По вопросу о печати Ленин легко выиграл голосование. Тогда левые эсеры поставили – первый и единственный раз в советской истории – вопрос о доверии правительству. И проиграли 20 голосами против 25. Большевики ответили резолюцией Урицкого, позволявшей правительству заниматься законодательной деятельностью. Ее приняли голосованием 25:23, причем два решающих голоса «за» подали Ленин и Троцкий, которые, полагали левые эсеры, как заинтересованные лица не имели права голосовать. С этого момента и до начала 1990-х годов лидер партии (фактически руководивший и правительством) пользовался неограниченными прерогативами.
Бухарин в ЦК требовал жестких мер против отступников, утверждая, что «время слюнявой власти прошло»1118. Ленин предъявляет им ультиматум: «либо немедленно в письменной форме дать обязательство подчиняться решениям ЦК и во всех ваших выступлениях проводить его политику, либо отстраниться от всякой публичной партийной деятельности и покинуть все ответственные посты». После этого Каменев покинул пост председателя ВЦИКа. Рыков, Ногин, Милютин, Теодорович вышли из правительства. Все они плюс Зиновьев убрались и из ЦК (Теодорович не был его членом).
Ленин разъяснял происшедшее стране: «Ушедшие товарищи поступили как дезертиры, не только покинув вверенные им посты, но и сорвав прямое постановление ЦК нашей партии»1119. Но не похоже, что он сильно переживал по поводу раскола. По крайней мере, Крупская уверяла: «Ильич, всегда говоривший на прогулках о том, что его больше всего волновало в данный момент, ни разу даже не касался этого инцидента»1120.
Ленин 8 (21) ноября добился избрания ВЦИКом Свердлова на место Каменева. А затем уже без всякого ВЦИКа сам назначил наркомом внутренних дел Петровского, земледелия – Александра Григорьевича Шлихтера. А Шляпников добавил к вопросам трудовых отношений торговлю и промышленность. Зиновьев был снят с поста председателя Петросовета, а Ногин – Моссовета. В ЦК из всех отступников в итоге остался один Зиновьев, взявший свою отставку назад и выступивший с публичным покаянием»1121. Прощен был и Каменев. Но в узком составе ЦК и высшего руководства ни Каменева, ни Зиновьева в ближайшие месяцы не окажется.
