Рабочие восприняли себя хозяевами предприятий. Поэтому выносили с заводов и фабрик все что хотели – и продукцию и инструменты. Хотели работали, хотели не работали. Хозяева ведь. Никто из них никогда раньше даже не задумывался о том, как, что и в каком количестве надо производить, откуда брать сырье, оборотные средства, деньги на зарплату, куда сбывать продукцию, особенно в условиях отказа от товарно-денежных отношений. И продолжал не задумываться. Пока же рабочий контроль – с изгнанием хозяев, менеджмента и инженеров – привел к тому, что предприятия стремительно вставали одно за другим. Даже Ленин позднее – на VIII съезде партии – самокритично признает:
– Достаточно припомнить, насколько беспомощны, стихийны и случайны были первые наши декреты и постановления о рабочем контроле над промышленностью. Нам казалось, что это легко сделать. На практике это привело к тому, что была доказана необходимость строить, но мы совершенно не ответили на вопрос, как строить. Каждая национализированная фабрика, каждая область национализированной промышленности, транспорт, в особенности железнодорожный транспорт… – все это воплощало в себе сконцентрированный опыт капитализма и причиняло нам неизмеримые трудности1247.
До общих вопросов организации экономической политики, ее стратегии Совнарком добрался только на второй месяц Советской власти. 27 ноября (10 декабря) рассматривалось предложение Ленина о создании особой комиссии для проведения в жизнь социалистической политики в экономической области. В тот день он делает набросок плана для обсуждения в СНК: «1) Национализация банков. 2) Принудительное синдицирование. 3) Государственная монополия внешней торговли. 4) Революционные меры борьбы с мародерством. 5) Разоблачение финансового и банкового грабежа. 6) Финансирование промышленности. 7) Безработица. 8) Демобилизация – армии? промышленности? 9) Продовольствие»1248. Вот, собственно, и вся экономическая политика.
В качестве высшего органа управления экономикой Ленин предложил Советы народного хозяйства. В вышедшем 5 (18) декабря декрете об учреждении ВСНХ было записано, что его задача – «организация народного хозяйства и государственных финансов. С этой целью Высший совет народного хозяйства вырабатывает общие нормы и план регулирования экономической жизнью страны, согласует и объединяет деятельность центральных и местных регулирующих учреждений соответствующих народных комиссариатов»1249. Ленин говорил, что он «должен быть таким же боевым органом для борьбы с капиталистами и помещиками в экономике, каким Совет Народных Комиссаров является в политике»1250. ВСНХ получил право конфискаций, реквизиции, секвестра, принудительного синдицирования, распределения продукции и финансирования промышленности. Высшим органом, решения которого были обязательными для всех субъектов хозяйственной деятельности, был объявлен съезд советов народного хозяйства. ВСНХ 23 декабря принял положение о создании своих вертикальных структур – областных СНХ, которые должны были руководить экономикой нескольких смежных губерний.
Идея ВСНХ принадлежала все тому же Юрию Ларину, которому Ленин доверил выработку хозяйственной политики государства. Он не имел систематического образования, а его познания в экономике были почерпнуты из нескольких прочитанных книг. Ларин был тяжело больным человеком, страдавшим прогрессирующей дистрофией мышц. Президиум ВСНХ под руководством Осинского стал местом приложения сил его соратников из фракции ультралевых коммунистов – Бухарин, Ломов, Сокольников. Другую часть руководящих работников составили рабочие и профсоюзные активисты – член Центрального совета фабзавкомов Влас Чубарь с орудийного завода, председатель профсоюза текстильщиков Ян Рудзутак и другие. Теоретическое руководство осталось за Лариным. Ричард Пайпс замечал: «Этот полупарализованный, страдавший страшными болями инвалид, мало известный даже специалистам, может по праву считаться автором уникального в истории достижения: вряд ли кому-нибудь еще удавалось за невероятно короткий срок в тридцать месяцев пустить под откос экономику великой державы» 1251.
Председатель Совнаркома появился на первом заседании бюро ВСНХ. «Здесь т. Ленин сделал один из наиболее интересных своих докладов, – рассказывал Осинский, – обосновывая проект декрета: …национализация всех банков, национализация всех крупных промышленных предприятий, аннулирование государственных займов, введение трудовой повинности, потребительских коммун и бюджетно-трудовых книжек. Члены бюро были весьма смущены этим проектом. Принципиально (кроме тов. Лозовского и Рязанова) они не возражали против положений декрета, но, очевидно, сомневались в том, что все эти меры можно было осуществить сразу. Т. Ленину был задан вопрос, считает ли он этот проект программой экономических мероприятий (на деле он ею и оказался), или он полагает, что все это можно провести сразу, одним законом. Т. Ленин ответил, что имеет в виду последнее»1252.
Ломов объяснял принципы работы высшего органа руководства экономикой России: «Нам приходилось брать на себя решение целого ряда вопросов, которые надо было решать тут же в кабинете; в крайнем случае приходилось обращаться к телефону и в течение пяти минут решать – выдать три миллиона или десять миллионов рублей тому или иному заводу, который находился в тяжелых условиях, или же нет. Прорабатывать эти вопросы, устанавливать ту или иную сумму приходилось на “революционный глазомер”. Надо было не дать закрыться заводу, надо было поддержать рабочих с заработной платой, и только в том случае, если размер выдачи превосходил “обычный”, “нормальный”, член президиума переносил этот вопрос на обсуждение в президиум, где мы по вечерам и разрешали ряд подобных вопросов». То есть раздавали ничем не обеспеченные деньги неработающим предприятиям.
«Нами был установлен еще один порядок, название которого принадлежит т. Ларину. Это – порядок “веселого анархизма”. Не имея возможности проработать целую кучу вопросов важнейшего значения на службе, мы время от времени собирались где-нибудь в одном из номеров “Астории” (здесь же большинство из нас и жило), залучали сюда т. Менжинского – тогдашнего народного комиссара финансов, т. Пятакова – управляющего Государственным банком и других товарищей и здесь иногда за полтора-два часа намечали решение крупнейших вопросов (такого порядка, как аннулирование государственных долгов), обычно тут же набрасывали проект декрета, а после он шел к Ленину и в Центральный Комитет.
На этих совещаниях Ларин лез в один из своих бесчисленных карманов, и оттуда появлялась грязная бумажонка, исписанная со всех сторон в разных направлениях, а на ней – десятка полтора проектов различных декретов. 9/10 мы тут же забраковывали, а 1/10, принятая в принципе, затем перерабатывалась и представлялась Ленину в Совет Народных Комиссаров». Что же было в бумажонках Ларина, которые становились декретами Ленина?
«Одна за другой национализировались фабрики и некоторые заводы, – рассказывал Ломов о политике Ленина. – …Любой декрет о национализации он подписывал в два счета. Надо было подойти к вопросу о том, как управляются национализированные фабрики и заводы. Мы все ухватились за идею т. Антипова – “об организации главка Главкожи”. Ленин одобрил эту идею, и главки начали появляться во всех отраслях хозяйства. Каждый из главков (Главное управление) на первых порах строился по такому принципу: одна треть – от профессиональных союзов, одна треть – от хозяев и одна треть – от Высшего совета народного хозяйства». Вскоре Ленин предложил перейти от «случайных национализаций» к планомерной национализации целых отраслей, в соответствии с программой партии. «Одной из первых таких отраслей им была выдвинута нефтяная промышленность… Кажется, второй, вслед за нефтяной промышленностью, пришла очередь нашего волжского водного транспорта»1253.
