Ильич показывает свой документ: «Председатель Совета Народных Комиссаров – В. Ульянов».
– Рассказывай!
Молодежь заарестовала Ильича и повела в ближайший участок милиции. Там тотчас узнали Ильича и расхохотались. Ильич вернулся – поехали дальше. Повернули мы в Сокольнический парк. Когда проехали по одной из дорог, опять стали палить. Оказалось, мы проезжали мимо склада с оружием. Посмотрели документы, только воркнули, что по ночам невесть где ездим»1487.
Девятого июля V Съезд Советов продолжил работу, исключив левых эсеров из Советов всех уровней. Эта дата знаменует собой фактическое установление однопартийной системы в России.
На заключительном заседании съезда Советов была принята резолюция об организации и укреплении Красной Армии: регулярный характер, всеобщая воинская обязанность для трудящихся от 18 до 40 лет, централизованное управление, жесткая дисциплина. Была проведена регистрация бывших офицеров, военно-медицинского персонала. Создание профессиональной Красной Армии и широкое привлечение военспецов вызывали серьезное недовольство многих ортодоксальных большевиков, которые сформировали «военную оппозицию», продолжавшую отстаивать принципы добровольного пролетарского комплектования. В русле «военной оппозиции» действовали Ворошилов, Буденный, а также Сталин, что предопределило его первую серьезную схватку с Троцким. «Специалисты – люди мертвые и кабинетные, совершенно не приспособленные к гражданской войне», – уверял Сталин в письме Ленину и Троцкому 22 июня. И добавлял 11 июля: «Они, как “штабные” работники, умеющие лишь “чертить чертежи” и давать планы переформировки, абсолютно равнодушны к оперативным действиям, к делу снабжения, к контролированию разных командармов и вообще чувствуют себя как посторонние люди, гости»1488. Такие настроения были весьма распространенными.
Работу съезд завершил принятием первой советской Конституции. В ее текст полностью была включена январская Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Был закреплен классовый принцип организации власти и реализации гражданских прав. И законодательная, и исполнительная власть принадлежала Советам. Права голоса лишались бывшие капиталисты, помещики, чиновники царского режима, жандармы, духовенство, кулаки. На Всероссийские съезды Советов в городах один представитель избирался от 25 тысяч избирателей, а в деревне – от 125 тысяч. На собраниях непосредственно населением формировались городские, сельские и поселковые советы. Вышестоящие советские органы – начиная с волостных исполкомов и кончая ВЦИК – избирались на волостных, уездных, губернских и Всероссийских съездах. Конституция была уникальной, на что укажет Ленин уже на VI съезде Советов:
– Она не выдумана какой-либо комиссией, не сочинена юристами, не списана с других конституций. В мире не бывало таких конституций, как наша. В ней записан опыт борьбы и организации пролетарских масс против эксплуататоров и внутри страны, и во всем мире1489.
Действительно, конституция не была сочинена комиссиями или юристами и никакой мировой опыт в ней не учитывался. Ее Ленин составил сам, исходя из собственных представлений. Впрочем, юристом по образованию он был. «Первая советская Конституция июля 1918 г. была полна заявлениями о принципах, но оставила расплывчатыми институциональные механизмы фактической организации власти»1490, – справедливо подметил английский историк Ричард Саква. В конституции ни слова не говорилось о роли правящей партии, хотя на деле именно большевики, подчинявшиеся решениям своих руководящих органов, контролировали органы советской власти.
О левых эсерах уже не вспоминали. Большинство арестованных левоэсеровских делегатов вскоре освободили. Некоторые из них покинули партию. Спиридонову содержали под арестом с почетом – в Николаевском дворце Кремля. На допросе в следственной комиссии ВЦИК она взяла всю вину за мятеж и убийство Мирбаха на себя1491. 27 ноября 1918 года Верховный ревтрибунал при ВЦИК приговорит Спиридонову к одному году тюрьмы. Но уже через два дня ее амнистирует Президиум ВЦИК «за прежние заслуги перед революцией», и она выйдет на свободу.
Левоэсеровский мятеж по времени совпал с целым всплеском антибольшевистских выступлений внутри страны, что Ленин считал доказательством скоординированности действий всех своих недругов и их связей с иностранными интервентами. Под Самарой активно действовали антисоветские крестьянские армии. Полыхало вокруг Москвы, о чем рассказывал Муралов: «Не было губернии, входящей в Московский военный округ, где бы не было восстания. Повстанцы прежде всего арестовывали местных коммунистов, расстреливали их, захватывали почту, телеграф… Вначале я ограничивался посылкой из Москвы в местности, охваченные восстанием, в помощь местной власти мелких отрядов, вооруженных винтовками и ручными гранатами. В дальнейшем пришлось добавлять не только легкие (Льюиса), но и тяжелые пулеметы (Максима). С развитием волнений, принявших массовое явление, пришлось добавлять и легкую артиллерию (Рязанская, Калужская, Смоленская и Тульская губернии)»1492.
Шестого июля (как и в Москве) вспыхнуло восстание в Ярославле, организованное «Союзом защиты Родины и Свободы» Савинкова при поддержке эсеров и меньшевиков. После короткого боя был разоружен и арестован Особый коммунистический отряд, захвачены исполком, губчека, почта, телеграф, радиостанция, казначейство. В руках повстанцев оказалась центральная часть Ярославля, а затем и заволжская часть – Тверицы. Городская милиция, автоброневой дивизион и часть гарнизона перешли на сторону савинковцев.
«Громадный заговор в Ярославле», как расскажет Ленин через год, «был, как теперь доказано и признано участниками, вызван французским послом Нулансом, который подговорил Савинкова устроить этот заговор, гарантируя, что высаживающиеся в Архангельске французские войска придут на помощь в Ярославль, что при самом трудном положении Ярославля его ожидает соединение с Архангельском, соединение с союзниками и, следовательно, ближайшее падение Москвы»1493. Действительно, в те же дни англичане заняли Кемь, Сороку и двинулись на Мурманск. «Ярославские бои были более жестокие, чем октябрьские в Москве, – мог сравнивать Муралов. – ВИ был все время начеку и проверял почти все сводки по телефону, когда не мог сам лично – через секретариат. Ярославский белый мятеж нанес нам ущерб не только гибелью людей, но гибелью почти половины города, фабрик»1494.
После убийства Мирбаха реальной стала угроза возобновления войны с Германией. Чичерин уверял, что «можно было опасаться со стороны германской военной партии немедленного перехода в наступление»1495. 14 июля к нему пришел и. о. германского посла Рицлер и сообщил о желании Берлина направить в Москву немецкий батальон – в форме и с оружием – для защиты своего посольства. На следующий день членов ВЦИК собрали на экстренное заседание в большом зале «Метрополя». Там была Серафима Гопнер, уже как секретарь ЦК КП(б)У: «Нам бросилось в глаза, что Ленин вопреки своей обычной стремительности поднимался на трибуну очень медленно. Казалось, он сильно устал… Ленин, сохраняя полное самообладание, медленно прочитал заявление Советского правительства об отклонении предложения немцев. Громадное впечатление произвели на нас последние слова заявления о том, что если германское правительство все-таки попытается осуществить свое намерение ввести вооруженный батальон в Москву, Советское правительство не остановится перед необходимостью вооруженной рукой защищать Страну Советов»1496.
