Главная ударная сила – чехословаки. Ленин видит угрозу и 19 июля пишет Подвойскому: «Чехословацкая (и кулацкая) опасность так серьезна, что, по-моему, Вам бы взять на себя (и Троцкий, вероятно, согласится) объезд Западного и Южного (немецких) фронтов и т. п. для ускорения передвижки войск оттуда на чехословацкий фронт?» На следующий день петроградскому начальству: «Необходимо двинуть maximum рабочих из Питера… Мы погибнем наверняка от чехословаков, ежели не сделаем отчаянных усилий для прибавки сотен и тысяч руководящих рабочих для превращения киселя в твердое нечто». Чехословаки 22 июля вошли в Симбирск.
Ленин говорит по прямому проводу со Сталиным 24 июля: «О продовольствии должен сказать, что сегодня вовсе не выдают ни в Питере, ни в Москве. Положение совсем плохое. Сообщите, можете ли принять экстренные меры, ибо, кроме как от Вас, добыть неоткуда. В Ярославле восстание белых подавлено. Симбирск взят белыми или чехами». Сталин отвечал: «Позавчера ночью из Туркестана послано все, что можно было послать… запасов хлеба на севере Кавказа много, но перерыв дороги не дает возможности отправить их на север. До восстановления пути доставка хлеба немыслима. В Самарскую и Саратовскую губернии послана экспедиция, но в ближайшие дни не удастся помочь вам хлебом. Дней через десять надеемся восстановить линию. Продержитесь как-нибудь, выдавайте мясо и рыбу, которые можем прислать вам в избытке. Через неделю будет лучше». Ленин: «Посылайте рыбу, мясо, овощи, вообще все продукты, какие только можно и как можно больше».
Екатеринбург, где неделей раньше расстреляли семью Романовых, был взят чехословаками 25 июля. Ленин настаивает на новых мобилизационных мерах. 27 июля Зиновьеву: «Сегодня получили известия, что Алексеев на Кубани, имея до 60 тысяч, идет на нас, осуществляя план соединительного натиска чехословаков, англичан и алексеевских казаков… Категорически предупреждаю, что положение Республики опасное и что питерцы, задерживая посылку рабочих из Питера на чешский фронт, возьмут на себя ответственность за возможную гибель всего дела».
Первого августа Ленин писал командованию Восточного фронта: «Сейчас вся судьба революции стоит на одной карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань – Урал – Самара»1519. Карт окажется куда больше. 3 августа части Добровольческой армии Деникина вступили в Екатеринодар. Они также заняли Новороссийск, который стал главными морскими воротами для доставки военной помощи английскими судами. Тысячи красноармейцев на Юге России были уничтожены. «Из-под Екатеринодара ушло около двухсот тысяч войск и беженцев, – напишет Алексей Толстой. – Те, кто остался, были зарублены, повешены, замучены станичниками. В каждой станице качались трупы на пирамидальных тополях. Красным мстили теперь без пощады, не опасаясь их возврата»1520. К сентябрю численность Добровольческой армии возросла до 35–40 тысяч. Деникинцы заняли западную часть Кубанской области и Ставрополь и закрепились на побережье Черного моря.
Активные бои начались на Восточном фронте после того, как 7 августа чехословаками и белогвардейскими отрядами была захвачена Казань. Троцкий руководил операцией из Свияжска и бил тревогу по поводу сложившейся ситуации. 30 августа Ленин телеграфировал Троцкому: «Если есть перевес и солдаты сражаются, то надо принять особые меры против высшего командного состава, объявить ли ему, что мыслимо применим образец французской революции и отдать их под суд и даже под расстрел как Вацетиса, так и командарма под Казанью и высших командиров»1521.
И в это время открыто выступили уже сами страны Антанты. В Архангельске и Мурманске были высажены английские, французские, сербские войска, Американские экспедиционные силы в Северной России (AEFNR), которые 31 июля захватили Онегу. Рассказывал командовавший войсками Северной области генерал Владимир Владимирович Марушевский: «Отдельные группы этих войск, постепенно подвигаясь от Архангельска по всем направлениям, заняли, вернее, закупорили все подходы к Архангельску по долинам рек, являющихся сосредоточием возможных на Севере путей сообщения. Этим свойством и объясняется тот секрет, что небольшие части могли удержать область в своих руках в течение полутора лет. Кроме рек были заняты и Мурманская, и Архангельская железнодорожные линии»1522.
Кедрову Ленин поручил остановить интервентов. «Было решено предоставить мне некоторую воинскую часть, также несколько орудий и пулеметов, с которыми я через два-три дня выехал на Архангельск. И, находясь в пути на Архангельск и участвуя в первых стычках со вторгшимися в край англо-французами, я держал связь с Кремлем и чувствовал невидимую руку, которая направляла и руководила всеми военными операциями… В первую же неделю продвижение англо-французов в глубь страны было приостановлено, и непосредственная угроза занятия Вологды устранена»1523.
Созданное на Севере российское правительство во главе с эсером Чайковским ждала нелегкая судьба: англичане организовали переворот, который осуществил капитан Чаплин. «Приблизительно через три недели после восстановления на севере России демократического правительства в одну прекрасную ночь все были арестованы по соглашению Чаплина с генералом Пулем и отправлены на Соловецкий остров в монастырь»1524, – возмущался Керенский. Западным правительствам и спецслужбам не нужны были в новом руководстве России болтуны и социалисты. Николаю Васильевичу Чайковскому, участнику еще легендарного народнического кружка «чайковцев» 1869 года, на тот момент было 79 лет. После протеста находившихся тогда в Архангельске союзных дипломатов, правда, правительство Чайковского было возвращено с Соловков. Но сам он уехал в Париж, и на его место был посажен русский генерал Миллер. «Фактически полным хозяином края был британской службы генерал Мейнард, который командовал всеми оккупационными силами союзников»1525.
Японское правительство 2 августа заявило, что пошлет во Владивосток войска для защиты чехословаков. В тот же день японский десант захватил Николаевск-на-Амуре. Во Владивосток под командование генерала Отани прибыли две японские дивизии, два британских батальона, два американских пехотных полка и три тысячи французов и итальянцев. К сентябрю японские войска занимали уже огромную территорию – от Камчатки до Байкала. Численность только японских войск на Дальнем Востоке достигла 70 тысяч. Помощь им оказали подразделения казачьих атаманов Семенова и Калмыкова, а также созданные интервентами Временное правительство автономной Сибири, сменивший его Деловой кабинет, Сибирская областная дума с ее Сибирской армией.
Начали высаживаться американские экспедиционные силы на востоке России, которые возглавлял генерал Уильям Грейвс. «В то время, когда я прибыл во Владивосток, представители союзников, говоря о русских, имели в виду бывших царских офицеров и чиновников, которые чувствовали себя достаточно спокойно и не боялись каждый вечер появляться на Светланской – главной улице Владивостока – в своих роскошных мундирах. Представители других классов назывались “большевиками”… Все уверяли меня, что большевики объединились с немецкими и австрийскими пленными и планировали захватить находившиеся во Владивостоке склады». Восьмого сентября Грейвсу сообщили, что англичане, французы, японцы и чехи хотят идти до Волги и желают знать, как поведут себя Соединенные Штаты. Грейвс проинформировал Вашингтон и 27 сентября получил телеграмму: «американские войска не продвинутся западнее озера Байкал»1526. Ленин ответил на прямую американскую интервенцию, как мог. В августе 1918 года он написал «Письмо американским рабочим», где утверждал: «Американские рабочие не пойдут за буржуазией. Они будут с нами, за гражданскую войну против буржуазии»1527. Естественно, это послание, вызвавшее живой интерес в леворадикальных кругах Америки, не добавило Ленину симпатий в официальном Вашингтоне.
