Десятого июля Ленин пишет письмо ЦК организациям партии «Все на борьбу с Деникиным!», которое начиналось словами: «Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции». Ленин публично – не часто с ним бывало – настаивает на усилении террора: «Выловить ли и посадить в тюрьму, иногда даже расстрелять сотни изменников из кадетов, беспартийных, меньшевиков, эсеров, “выступающих” (кто с оружием, кто с заговором, кто с агитацией против мобилизации, как печатники или железнодорожники из меньшевиков и т. п.) против Советской власти, то есть за Деникина? Или довести дело до того, чтобы позволить Колчаку и Деникину перебить, перестрелять, перепороть до смерти десятки тысяч рабочих и крестьян? Выбор не труден»1704.
На Восточном фронте весной колчаковцы заняли Уфу, Стерлитамак, Орск, Актюбинск, подходя к Волге, сближаясь с Добровольческой армией Деникина и отрезая сообщение Москвы с Туркестаном. Восточный фронт был объявлен большевиками «главным фронтом республики», на него бросались дополнительные силы, но белые продолжали наступать – Ижевск, Сарапул, Елабуга, Екатеринбург. Однако Ленин сохранял оптимизм:
– Ни одного полка, ни одной роты не возьмем мы с Южного фронта. Для Восточного фронта мы соберем новые армии, и для этого объявлена нами мобилизация. Эта мобилизация будет последней, она даст нам возможность покончить с Колчаком, т. е. кончить войну, и на этот раз навсегда.
СНК 10 апреля принял декрет о призыве в Красную Армию рабочих и крестьян 1886–1890 годов рождения (то есть 29–33-летних) в Петрограде, Москве и нескольких неземледельческих губерниях. Помогло не сразу. Ленин писал петроградским организациям: «Я имел подробный доклад Вацетиса и начальника штаба. Вывод печальный. – Необходимо деятельное напряжение сил. Надо не дать остыть теперешнему подъему, а продержать его минимум 2 месяца и еще усилить. Иначе не кончим войны, а кончить ее надо во что бы то ни стало, ибо признаки усталости масс (100 000 дезертиров) все учащаются»1705. 26 апреля части Восточного фронта Каменева перешли в контрнаступление, и за две недели колчаковцы были отброшены от Волги.
И здесь неожиданно… Рассказывал сам Каменев: «5 мая 1919 года было получено телеграфное распоряжение Троцкого о снятии меня с должности командующего фронтом. Увольнение с должности было произведено в весьма “деликатной” форме: был дан отпуск и денежное пособие. Но вот за что я был отстранен от командования – я и до сего дня не знаю». Каменев приехал в Москву и, не добившись ответа на этот вопрос от Склянского, собрался уже уезжать. Но тут его вызвали в Кремль. «ВИ, смеясь, о чем-то говорил с тов. Склянским и, когда я вошел, задал мне вопрос о Восточном фронте, – продолжал Каменев. – В начале моего доклада ВИ взял железнодорожный атлас “Железные дороги России”, издание Ильина, и по этому картографическому материалу мне и пришлось делать доклад… Обращая внимание ВИ на красивое в военном отношении развитие операции, я стал восхищаться ее красотой. ВИ немедленно подал реплику, что нам необходимо разбить Колчака, а красиво это будет сделано или некрасиво – для нас несущественно». Каменеву было «приказано возвращаться в Симбирск и вновь принять командование Восточным фронтом… Одновременно мне было передано приказание ВИ немедленно ехать в Серпухов, где находился тогда штаб главнокомандующего, и “договориться” с последним»1706.
Оказалось, что инициатива отставки Каменева принадлежала Вацетису и Троцкому, а сама отставка вызвала протесты командиров Восточного фронта. 20 мая Ленин телеграфировал Троцкому: «В связи с телеграммой шифром от трех командиров Восточного фронта я предлагаю назначить Каменева командующим фронтом». И 25 мая Реввоенсовету Восточного фронта: «По вашему настоянию назначен опять Каменев. Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной. Напрягите все силы».
Ленин гнал одну волну мобилизации за другой. 31 мая Совет Обороны принял написанное Лениным постановление. Первое: «На 4 месяца (с 15. VI по 15. Х) мобилизовать всех служащих в советских учреждениях мужского пола от 18 до 45 [лучше больше, ибо часть освободим] лет, заменив их женщинами или временно сократив известную часть работы… Мобилизованные отвечают по круговой поруке друг за друга, и их семьи считаются заложниками в случае перехода на сторону неприятеля или дезертирства, или невыполнения данных заданий и т. п.». 3 июня Ленин инструктировал Реввоенсовет Восточного фронта: «Обратите сугубое внимание на оренбургских казаков и на башкир, ибо при предыдущем наступлении мы наглупили, прозевали и не использовали этих сил. Мобилизуйте их спешно…»1707. Но красноармейцы явно перевыполняли задание вождя. 9 июня была отбита Уфа, в которую первой вошла дивизия Василия Ивановича Чапаева. Фрунзе, командовавший южной группой фронта, рапортовал: «Колчак сломан и разбит на пять шестых»1708. Ленин злорадствовал:
– Не только рабочих и крестьян, но и патриотически настроенную интеллигенцию, поголовно саботировавшую в свое время, ту самую интеллигенцию, которая в союзе с Антантой, – и ее оттолкнул Колчак… Даже кулаки восстают против Колчака!1709
При этом Каменев продолжал самовольничать и даже провоцировал конфликты с Вацетисом: «В июне я в полном смысле слова не исполнил приказа главнокомандующего. Наступление на Восточном фронте развивалось вполне успешно. Белогвардейские армии Колчака откатывались за Уфу, и в это время главнокомандующий отдал приказ остановиться на реке Белой. Я отказался остановить наступление. Решение вопроса перешло к ВИ»1710.
В разгар жарких боев на всех фронтах разыгралась целая драма, которая привела к смене Лениным Главнокомандующего Красной Армией. Сам предсовнаркома образно объяснит свои мотивы в письме в ЦК: «Т. Троцкий ошибается: ни причуды, ни озорства, ни каприза, ни растерянности, ни отчаяния, ни “элемента” сих приятных (Троцким с ужасной иронией бичуемых) качеств здесь нет. А есть то, что Троцкий обошел: большинство Цека пришло к убеждению, что ставка “вертеп”, что в ставке неладно, и в поисках серьезного улучшения, в поисках средств коренного изменения, сделало определенный шаг. Вот и все»1711. Что же произошло?
В верхушке разгорелся жаркий спор о стратегических приоритетах: куда бросать основные силы? Вот как позиции сторон описывал Троцкий. «Вацетис считал, что после первых наших крупных успехов против Колчака нам не следует зарываться слишком далеко на восток, по ту сторону Урала. Он хотел, чтобы Восточный фронт зазимовал на горном хребте. Это должно было дать возможность снять с востока несколько дивизий и перебросить их на юг, где Деникин превращался во все более серьезную опасность. Я поддержал этот план. Но он встретил решительное сопротивление со стороны командовавшего Восточным фронтом Каменева… и членов Военного Совета Смилги и Лашевича». Ленин резко выступил против предложений Троцкого.
Пятого июля, «чтобы разрубить гордиев узел», Троцкий предлагает ЦК свою отставку. Политбюро и Оргбюро решают: «принять отставки абсолютно не в состоянии». Но возможности руководить Восточным фронтом его лишает. Необходимо «сделать наиболее удобной для т. Троцкого и наиболее плодотворной для Республики ту работу на Южном фронте, самом трудном, самом опасном и самом важном в настоящее время, которую избрал сам т. Троцкий». Ему предоставлялось право «всеми средствами добиваться того, что он считает исправлением линии в военном вопросе, и, если он пожелает, постарается ускорить съезд партии». Тот уверял: «Само по себе разногласие имело чисто деловой характер. На отношениях моих с Лениным оно, разумеется, не отразилось ни в малейшей мере»1712. Полагаю это было не совсем так. Обратимся к мемуарам Данишевского.
