После VIII съезда пленумы ЦК долго не собирались, как и Политбюро, поскольку, как расскажет Крестинский на IX партконференции, большинство членов находилось «в отъезде»1983. Это касалось, в первую очередь, Сталина и Троцкого. Оргбюро заседало регулярно и реально управляло партией и ее аппаратом.
Скоро ситуация кардинально изменится: на первый план выйдет именно Политбюро, которое при Ленине превратилось в сверхправительство. Именно Ленин начал трактовать решения ПБ как высший закон страны, предрешающий постановления всех других органов власти и перебивающий конституционные нормы. Волкогонов справедливо замечал: «Имеется ряд постановлений о конституировании Политбюро, определении регламента его работы, но никогда не обсуждались полномочия. Всегда считалось само собой разумеющимся, что они неограниченные»1984.
При этом роль ПБ в этом качестве тщательно скрывалась. Тщетно вы будете искать в статьях и речах Ленина даже упоминания о деятельности Политбюро. Она вся была за ширмой. Детальных стенограмм заседаний ПБ нет, дискуссии не фиксировались, записывались только сами постановления, да и то не все. 8 ноября 1919 года по докладу Сталина об утечке информации с заседаний ПБ было установлено: не заносить в протоколы решения по наиболее важным политическим вопросам. Директивы ПБ должны были проводиться «в советском порядке», то есть актами СНК, СТО и ВЦИК. 16 сентября 1921 года Политбюро пошло еще дальше в деле засекречивания своей руководящей роли: «Поручить президиуму ВЦИК, СТО, СНК и всем наркоматам строго следить за тем, чтобы в принимаемых ими решениях не делались ссылки на решения ЦК». А 2 февраля 1922 года ПБ постановило, что наркомы могут передавать дела во ВЦИК лишь после решения ЦК, чтобы ВЦИКу потом не пришлось менять своих решений.
Решения ПБ – по факту – решения Ленина. «Если раньше случалось, что важные решения от имени ЦК РКП(б) “единолично” принимал руководитель Секретариата ЦК РКП(б) Я. М. Свердлов, то теперь все вполне бюрократически точно оформлял В. И. Ленин», – замечал исследователь ЦК Сергей Войтиков. При этом формально Ленин не был руководителем партии! Он был просто членом ПБ и председательствовал в нем на правах председателя Совнаркома. И не позволял складывать все яйца в одну корзину, сохранив заметную роль для формально «своих» СНК и СТО. «В. И. Ленин сохранял лидерство в основанной им партии, умело балансируя между Политбюро как коллегиальным партийным органом (фактической надстройкой над ЦК) и Советом Рабочей и Крестьянской Обороны – Советом Труда и Обороны (фактической надстройкой над Советом Народных Комиссаров), в которой Ленин являлся не только фактическим, но и формальным руководителем»1985.
Партия стала ядром новой политической системы, возникла единая сеть партийных комитетов, замкнутых на Оргбюро и Секретариат ЦК на принципах демократического централизма, предполагавшего подчинение нижестоящих органов вышестоящим. Партии были подчинены и массовые организации: профсоюзы, созданный в 1919 году комсомол.
Главные приводные ремни от партии к пролетарской массе, – разъяснял Ленин, – профсоюзы, «которые насчитывают теперь… свыше 4 миллионов членов, будучи формально беспартийными. Фактически же все руководящие учреждения громадного большинства союзов и в первую голову, конечно, общепрофессионального всероссийского центра или бюро (ВЦСПС – Всероссийский центральный совет профессиональных союзов) состоят из коммунистов и проводят все директивы партии. Получается, в общем и целом, формально не коммунистический, гибкий и сравнительно широкий, весьма могучий, пролетарский аппарат, посредством которого партия связана тесно с классом и массой и посредством которого, при руководстве партии, осуществляется диктатура класса». Поэтому борьба за профсоюзы и их место в государственном механизме представлялась Ленину и другим большевикам столь важной.
«Затем, разумеется, вся работа партии идет через Советы, которые объединяют трудящиеся массы без различия профессий». Через них осуществляется руководящая роль пролетариата по отношению к крестьянству, осуществляется диктатура городского пролетариата, систематическая борьба с богатым, буржуазным, эксплуататорским и спекулирующим крестьянством и т. д. Вот ленинская схема осуществления диктатуры пролетариата. Он придумал ее сам.
Ничто не выходило из-под контроля партии, тогда как сама она не была подотчетной никому и ничему. При этом партия большевиков оставалась всего лишь общественной организацией, не упомянутой в Конституции.
Ленин продолжал настаивать на жестких требованиях приема в партию в ущерб массовости. «Мы боимся чрезмерного расширения партии, ибо к правительственной партии неминуемо стремятся примазаться карьеристы и проходимцы, которые заслуживают только того, чтобы их расстреливать. Последний раз мы широко открыли двери партии – только для рабочих и крестьян – в те дни (зима 1919 г.), когда Юденич был в нескольких верстах от Питера, а Деникин в Орле (ок. 350 верст от Москвы), т. е. когда Советской республике угрожала отчаянная, смертельная опасность и когда авантюристы, карьеристы, проходимцы и вообще нестойкие люди никоим образом не могли рассчитывать на выгодную карьеру (а скорее могли ожидать виселиц и пыток) от присоединения к коммунистам»1986.
Действительно, в августе – сентябре 1919 года была организована специальная «партийная неделя». Ленин призывал: «Мы не сулим вам выгод от этого, мы зовем вас на трудную работу, на работу государственного строительства. Если вы искренний сторонник коммунизма, беритесь смелее за эту работу, не бойтесь новизны и трудности ее, не смущаясь старым предрассудком, будто эта работа посильна только тем, кто превзошел казенное образование. В результате «партийной недели» по 38 губерниям европейской части РСФСР в ряды РКП(б) влились свыше 200 тысяч человек, из них половина рабочих. В Красной Армии в партию была принята четверть всего личного состава.
Но все равно после Гражданской войны Ленин был недоволен составом партии, уверяя, «к партии правящей примазались авантюристы и прочие вреднейшие элементы. Ни одной революции без этого не было и быть не может. Все дело в том, чтобы правящая партия, опирающаяся на здоровый и сильный передовой класс, умела проводить чистку своих рядов»1987. На IX съезде партии Ленин со ссылкой на Мандатную комиссию обозначил численность партии в 600 тысяч человек. К весне 1920 года в РКП(б) насчитывалось уже 750 тысяч членов, из них 12 тысяч представляли дореволюционную «старую гвардию».
Впервые большевистские лидеры стали раскрывать на публику истинную роль РКП(б). Крестинский в марте утверждал, что решениями съездов Советов «завершилось конституционное строительство советской власти и стала вырисовываться задача, как Коммунистической партии руководить этой конституционно устроенной Советской Россией»1988. Сам Ленин 3 ноября на совещании политпросветов разоткровенничается:
– Вся юридическая и фактическая конституция Советской республики строится на том, что партия все исправляет, назначает и строит по одному принципу…
На Московской губернской партконференции 21 ноября Ленин признавал, что «верхушки партии являются верхушками советского аппарата: это одно и то же»1989. При этом, замечал Бажанов, тогда «внутри партии была свобода, которой не было в стране; каждый член партии имел возможность защищать и отстаивать свою точку зрения. Так же свободно происходило обсуждение всяких проблем на Политбюро»1990. Но постепенно Ленин стал натягивать вожжи партийной дисциплины, хотя еще не видел большого вреда от внутрипартийной дискуссии. 26 октября было принято вышедшее из-под пера Ленина постановление: «Просить Дзержинского и Преображенского работать не менее 3 часов в день в Контрольной комиссии, чтобы действительно сделать ее настоящим органом партийной и пролетарской совести».
