Культурный багаж Ленина, как мы уже выяснили, был не слишком велик для образованного человека его поколения и был укомплектован, вероятно, в основном на гимназической скамье, а сам он был человеком с довольно старомодными по тем временам вкусами. «Новое искусство казалось Ильичу чужим, непонятным»2154, – свидетельствовала Крупская.
Его художественные критерии были по преимуществу политическими. Полагаю, чтение как удовольствие, театр как культурный процесс, были ему чужды, он читал или появлялся в театре скорее из утилитарных соображений. Ленину важны были политическая цель и практическая используемость. Ленин отдавал предпочтение МХАТовской театральной школе, был в восторге от Чехова. «Толстовец» для Ленина был синонимом истеричного хлюпика. Достоевского Ленин называл «архискверным писателем» и упоминал в тоне пренебрежения как реакционного религиозного мистика. Из-за этого, кстати, Достоевский надолго был запрещен для изучения в советских школах. Иное дело – Чернышевский. Из классической русской поэзии он воспринимал только Пушкина, Лермонтова, а также Некрасова и других «шестидесятников», а, скажем, Фета уже не терпел, считая «махровым крепостником».
Именно глава советского правительства формировал основы культурной матрицы страны. «В обществе, базирующемся на частной собственности, художник производит товары для рынка, он нуждается в покупателях, – говорил Ленин. – Наша революция освободила художников от гнета этих весьма прозаических обстоятельств. Она превратила Советское государство в их защитника и заказчика»2155. Кто платит деньги – тот заказывает музыку.
Всей культурной революцией ведал наркомат Луначарского, который рассказал: «В день составления первого Совнаркома встретил Ленина в коридорах Смольного. Он с очень серьезным лицом поманил меня к себе и сказал:
– Надо мне вам сказать два слова, Анатолий Васильевич. Ну, давать вам всякого рода инструкции по части ваших новых обязанностей я сейчас не имею времени, да и не могу сказать, чтобы у меня была какая-нибудь совершенно продуманная система мыслей относительно первых шагов революции в просвещенском деле. Ясно, что очень многое придется совсем перевернуть, перекроить, пустить по новым путям»2156.
Наркомпрос руководил всеми отраслями культуры: школьным, внешкольным, высшим образованием, литературой, театром, живописью, музыкой. Но Ленин с подозрением относился ко многим начинаниям Луначарского, считая его мягкотелым эстетом и закоренелым покровителем футуристов и модернистов, за которым нужен глаз да глаз. Закладывались и основы партийно-государственного руководства культурой.
Вопросами культуры и идеологии ведали также отдел агитации и пропаганды ЦК партии (агитпроп), Главное управление политического просвещения, Политуправление Красной Армии. Большую роль в области политпросвета играли профсоюзы и комсомол. 28 октября 1920 года ПБ приняло постановление о Главполитпросвете, который возглавила Крупская.
На месте ликвидированных творческих и профессиональных организаций, которые не разделили платформу большевизма – Всероссийского Учительского союза, Союза деятелей художественной культуры, Союза деятелей искусств и других, – создавались новые, провозгласившие линию на создание новой социалистической культуры.
Масштабные задачи воспитания нового человека были сопряжены с ликвидацией элементарной безграмотности. Перепись 1920 года выявила 54 млн взрослых, не умевших читать и писать. Но все слои потянулись к грамотности. И не только потому, что к этому призывал Ленин. В вихре перемен люди хотели понимать, что происходит и что их ждет дальше, и люди видели, что грамотность открывает путь к советской карьере: новая власть задыхалась от отсутствия грамотных кадров. «Девять десятых трудящихся масс поняли, что знание является орудием в их борьбе за освобождение, что их неудачи объясняются недостатком образования и что теперь от них самих зависит сделать просвещение действительно доступным всем», – утверждал Ленин
Грамотность должна была решать и задачи политического контроля, расширяя пул потребителей и ретрансляторов идеологически выдержанной информации. 10 декабря 1918 года Ленин выпускает декрет СНК «О мобилизации грамотных и организации пропаганды советского строя». Он предписывал произвести учет всего грамотного населения с выделением хороших чтецов. Их нужно было объединить в группы, которые должны «во-первых, осведомлять о всех мероприятиях правительства неграмотное население, а во‑вторых, способствовать политическому развитию всего населения вообще».
Декрет о ликвидации неграмотности вышел 26 декабря 1919 года. «Все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте на родном или русском языке». В 1920 году была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности. Повсеместно открывались пункты ликвидации неграмотности (ликбезы), курсы учителей-«ликвидаторов», школы грамоты, вечерние школы, народные университеты. К 1 сентября 1920 года в РСФСР действовало 24 650 пунктов ликбеза. Не хватало бумаги, карандашей, да и учителей тоже. Тем не менее за три послереволюционных года грамоте были обучены 7 млн человек. 17 октября 1921 года на совещании политпросветов Ленин заявлял:
– Уже то обстоятельство, что пришлось создать чрезвычайную комиссию по ликвидации безграмотности, доказывает, что мы – люди (как бы это выразиться помягче?) вроде того, как бы полудикие, потому что в стране, где не полудикие люди, там стыдно было бы создавать чрезвычайную комиссию по ликвидации безграмотности, – там в школах ликвидируют безграмотность…2157
В деле ликвидации безграмотности Ленин большое место отводил библиотекам. Уже в ноябре 1917 года Ленин обозначил план реорганизации библиотечного дела, 26 апреля 1918 года СНК заслушал доклад об организации Центрального управления архивами и библиотеками, а также о создании архива и библиотеки революционного движения. 7 июня Ленин написал Постановление СНК: «Совет народных комиссаров ставит на вид комиссариату народного просвещения недостаточность его забот о правильной постановке библиотечного дела в России и поручает Комиссариату немедленно принять самые энергичные меры, во‑1-х, для централизации библиотечного дела в России, во‑2-х, для введения швейцарско-американской системы»2158. Эта система предполагала доступ читателей в книгохранилище и возможность получать книги из библиотек почтой. В условиях, когда за книгами активно охотились как за топливом и бумагой для самокруток, а почта почти не работала, это звучало чересчур актуально.
Большевики довольно быстро взяли под контроль издательское дело. 30 декабря 1917 года (12 января 1918) ЦИК принял декрет о Государственном издательстве, которому для начала дела Совнарком открыл кредит в полтора миллиона рублей. «В этом же декрете была проведена монополия на русских классиков художественной литературы. В это же время произошла фактическая национализация типографий. При наркомате был организован Технический совет по управлению государственными типографиями»2159.
И конечно, Ленин уделил, мягко говоря, самое пристальное внимание прессе. Едва придя к власти, как мы помним, он издал декрет о печати, который давал право закрывать «контрреволюционные газеты». Против декрета выступили все небольшевистские партии и рабочие-печатники, которые оставались без работы, и их профсоюзы. Ленин обещал: «Члены союза печатников смотрят с точки зрения куска хлеба. Мы дадим им его, но в другом виде». Обещание выполнил. Печатников загрузили большевистской агитационной продукцией. А большинство из закрытых газет продолжили выходить под новыми названиями2160.
