В участке Дю позволили позвонить юристу. Потом он сделал второй звонок и протянул телефон инспектору Р. Тот услышал мужчину, говорившего по-английски, по мнению Р. — Пола Леру: «Я вижу, вы взяли Герберта, — сказал Пол. — Мы могли бы с вами подружиться. Чего вы хотите? Я дам вам все, что захотите. Хотите «Мерседес-Бенц»? Я подарю вам. Решайте».
Инспектор Р. сказал, что отклонил предложение и предупредил собеседника, что намерен завести уголовное дело на Дю.
«О’кей, пришлю адвоката», — сказал Леру и бросил трубку.
Было ясно, что Дю замешан не только в продаже нескольких стволов. На его телефоне были входящие и исходящие звонки на номер, принадлежавший Дейву Смиту. В голове у инспектора Р. начала складываться общая картина: рейс «Уфука», убийство Брюса Джонса и история Дю. Он связался с австралийскими властями, узнав об австралийском гражданстве Леру, и услышал от них, что и они, и американцы тоже присматриваются к этому человеку.
Дю освободили из тюрьмы, и вскоре он исчез, судья закрыл дело. Через несколько недель родственник Чито, того филиппинца, кто первым указал полиции на Дю, сообщил, что Чито тоже пропал. Затем инспектор Р. обнаружил, что кто-то следит за одним из его собственных офицеров. Курьеры, по словам того офицера, доставляли в его дом еду, которую он и не думал заказывать, а соседи получали деньги за сведения о нем. Когда этот офицер пришел к заключению, что и Дю, и осведомитель мертвы, он тоже прекратил следствие.
Но инспектор Р. проявил настойчивость. Через полтора года после того, как агент УБН Кент Бейли просил власти в Маниле установить слежку за Леру, именно инспектор Р. сделал это. Он узнал, что Пол редко покидает те два дома, которыми он владел в Дисмариньяс Виледж и в одном из которых потребление электричества было в пять раз больше, чем обычно. Р. также отыскал взлетно-посадочную полосу, сооруженную Леру в Батангасе на берегу Южно-Китайского моря и служившую ему, по-видимому, для ввоза и вывоза грузов на маленьких частных самолетах. Еще Р. обнаружил, что Леру приобрел островок у восточного берега Филиппин на берегу Тихого океана, где, по предположению Р., испытывались взрывчатые вещества. Когда годом позже был убит мастер по стрельбе Майкл Лонток, инспектору Р. удалось проследить связь его гибели с Леру. Он сказал про Лонтока: «Это был один из моих друзей, мы, бывало, вместе стреляли по мишеням». Имя матери Лонтока носил один из складов Леру, на котором, как выяснил Р., хранились запчасти для самолетов. Инспектор по-прежнему обменивался полезными сведениями с иностранными службами, в том числе с офисом ФБР в Майами и австралийской федеральной полицией. Р. хватался за клочки информации, откуда бы она ни поступала. Не был исключением и американский Департамент внутренней безопасности, где «наблюдали за нелегальной деятельностью ЛЕРУ и его помощников, в особенности за их участием в финансировании террористов», как говорилось в бумаге, показанной мне инспектором Р. Королевская полиция Малайзии располагала сведениями о том, что Леру «занимался транспортировкой гидрохлорида метамфетамина и его химических ингредиентов в различные транзитные пункты Юго-Восточной Азии».
Все это дополняло представления о кровавом картеле, открыто орудовавшем на Филиппинах. Но докладные на Леру, которые Р. посылал начальству, не вызывали никакого отклика. В конце концов, он решил перепрыгнуть через несколько ступеней и отправил рапорт генералу, стоявшему во главе всей национальной полиции Филиппин. Генерал ответил: «Мне это не интересно. Возьмись за что-нибудь другое».
«Таков был стиль Леру, — объяснял мне Р., — если кто-то вел расследование касательно него, он находил способ сделать так, чтобы ему все сошло с рук. Он просто поднимался на ступеньку вверх по лестнице. Он же понимал, как работает система».
Слова инспектора Р. напомнили мне об истории, которую я слышал от одного из доверенных наемников Леру. Однажды при встрече Леру обыденным тоном рассказал о женщине, отвергшей его сексуальные притязания. «Тогда он забил ее бейсбольной битой, — передал наемник слова шефа. — Я этого не видел. Я только слышал от него и потом от других, кто на него работал». Женщина оказалась дочерью сенатора, случай был весьма серьезный. «Конечно, нельзя забивать дочерей сенаторов, такое даром не проходит. На Филиппинах виновный погибает или оказывается в адовой дыре до конца своих дней. Потому что есть люди, которых лучше не трогать». Но Леру обернул безумный акт жестокости к собственной выгоде или, по крайней мере, так сказал. Он пригласил сенатора к себе и предложил ему «два или три миллиона долларов» и жалованье как компенсацию «за вашу девочку». Сенатор все принял, «потому что это был Леру, с его могуществом на Филиппинах. Если он вертел не президентом, то ближайшими помощниками президента. Командующими. Генералами. У него на жалованьи были все филиппинцы из штата американского посольства. Поэтому он знал обо всем, что бы ни происходило».
К тому времени, как мы встретились с инспектором Р., он давно оставил в покое Леру, но сам не мог успокоиться, даже прийти в себя от изумления, зная, как легко Леру откупался от всех угрожавших ему неприятностей. «Я все время думаю о нем, — сказал инспектор. — Может быть, Пол Леру выкрутится. Может быть. Но Господь все видит».
Был еще один человек, который, как я надеялся, мог пролить свет на историю с убийством Джонса и на цепь последовавших исчезновений, — Джон Нэш, силовик из Субик Бэй и бывший начальник охраны «Океанского приключения», один из немногих, кто последним видел в живых Джонса и Суньигу. Но Нэш был недосягаем по иной причине, чем они.
Однажды в конце майского дня в 2015 году Нэш мчался по узкой прибрежной дороге неподалеку от «Блю Рок Ризорт» в Субик Бэй. Внезапно перед ним вынырнул внедорожник. Прежде чем он развернулся, другой заблокировал путь у него за спиной. Агенты Национального бюро расследований с оружием в руках выскочили из машин и, вытащив Нэша из его автомобиля, затолкали в один из внедорожников без отличительных знаков, который повез его по шоссе в Манилу. Подозревая, что у Нэша есть свои люди в полиции, НБР провело секретную операцию, да так удачно, что на следующий день местные полицейские заявили, что Нэша похитили вооруженные неизвестные.
Но обстоятельства ареста Нэша казались все же не столь исключительными, как его причина. Когда НБР занялось Нэшем в связи с делом Суньиги, они проверили его американский паспорт в посольстве. Документы принадлежали Джону Нэшу, уже давно скончавшемуся. Посольство отозвало паспорт, и Бюро расследований задержало Нэша.
К тому времени, как я познакомился с агентом Лугаем, Нэш уже помыкался в заключении восемнадцать месяцев. Его не в чем было обвинять, кроме использования чужих документов, но и депортировать его было некуда, поскольку Нэш не говорил, откуда он родом. Они не позволили мне увидеться с ним. Похоже, никто не знал настоящего имени Нэша. Более того, Тимоти Десмонд, дрессировщик из «Вилли на воле», нанявший Нэша как главу службы охраны, сам находился в международном розыске. В ноябре 2014 года после обвинения в обмане инвестора, вкладывавшего деньги в «Океанское приключение», Десмонд тоже исчез.
Казалось, этим странностям конца и края нет. Не имея возможности повидаться с Нэшем, я решил попробовать узнать что-либо о нем в Субике. Там местный репортер посоветовал мне порасспрашивать о Нэше в «Блю Рок Ризорт», завсегдатаем которого раньше был Дейв Смит. Мы с Алмендраль миновали по прибрежной дороге розовый фасад яхт-клуба Субик Бэй, откуда Оз отправился вместе со Смитом на купание с акулами. «Блю Рок» оказался группой сооружений на открытом воздухе, с плавучим баром в море, куда надо было добираться паромом. Днем во время уикэнда эту пляжную зону заполняли в основном белые мужчины с филиппинками, по меньшей мере, вдвое младше их. Мы с Алмендраль заказали напитки, и мне пришло в голову подойти к столу, где сидели массивные, обожженные солнцем молчаливые мужчины. Как выяснилось, они австралийцы и никогда не слышали о нем. Женщина, казавшаяся менеджером бара, сказала только, что не видела Нэша пару лет.
