Единственный раз он общался с Леру за последний год тогда, когда вышел отчет ООН, в котором описывалось предприятие в Сомали и его крушение. Клауссен и сам знал многие детали, например то, что один зимбабвиец был застрелен во время спора из-за оборудования. А его сомалийский помощник Либан Мохамед Ахмед на некоторое время угодил в результате в тюрьму. Когда организация Пола перестала платить арендную плату за земельные участки, их строения конфисковали, все доставленное туда исчезло. Об этом говорилось в отчете. Клауссен послал отчет ООН Леру с вопросом: «Что это за дерьмо?» Пол ответил: «Да забей на них. Это же всего лишь комиссия, они ничего не могут сделать». Тем их разговор и завершился.
Теперь человек, позвонивший Клауссену, Томас Синдрик, заверил его, что на самом деле работает на УБН, на Отдел спецопераций и ведет расследование по делу Леру. И ему не просто нужна информация. Ему нужен кто-то, кто поможет разрушить организацию Пола изнутри.
— И как вы себе это представляете? — спросил Феликс.
— Ну, для начала я бы хотел встретиться и послушать, что вы скажете.
Их разговор должен был состояться не в Дубае, чтобы никто не проследил за Клауссеном до порога его дома. Синдрик предложил Кипр, и Клауссен согласился встретиться там через несколько недель.
В назначенный день Синдрик и еще один агент УБН Эрик Стауч прилетели в аэропорт Дубая и встретили Феликса по пути к самолету, направлявшемуся на Кипр. В самолете Клауссен занял кресло в салоне бизнес-класса, тогда как агенты, его будущие наниматели, потащились на места экономкласса. Билет Клауссену купило УБН, но он сам доплатил за полет покомфортнее.
В конференц-зале отеля на Кипре они втроем уселись, чтобы обсудить, что есть у Феликса на Леру. О таком моменте он размышлял с тех пор, как ушел в 2010 году с работы в Сомали. Он достал диск, на котором хранил данные со времен той работы: электронные письма о покупках оружия, копии удостоверений личности Леру, фальшивых и подлинных, финансовые отчеты, списки контактных лиц. Показывая файлы агентам, он не заметил ни возбуждения, ни иных эмоций. Но все это было, по его словам: «Я чувствовал это. Чувствовал в самом воздухе». Когда он закончил рассказ, агенты наконец показали, насколько они воодушевлены.
Однако информации, предоставленной Клауссеном, было недостаточно. Ему объяснили, что хотя на ней, несомненно, может основываться судебный процесс против Леру, не хватает самого обвиняемого. Где бы Леру ни задержали — в Бразилии, на Филиппинах, в десятке других стран, — всегда останется большая вероятность того, что он откупится от властей. Пола нужно заполучить туда, где Синдрик и Стауч сумеют контролировать обстановку. Пол не дурак, чтобы взять и заявиться в США, значит, речь идет о какой-то иной стране. И нужно не только заманить его в ловушку, но и подготовить непробиваемое обвинение против него в США. Чтобы они смогли исполнить все задуманное, Клауссену следует опять наняться к Леру.
Когда Феликс сказал «да», он, Синдрик и Стауч стали чем-то вроде особого подразделения в рамках УБН, командой, изолированной даже от таких людей, как Бейли и Кимберли Брилл, продолжавших не покладая рук трудиться над делом в Миннесоте. Они втроем набросали план, как втянуть Леру в провокацию на мировом уровне, которая в арсенале средств Отдела спецопераций была припасена для поимки самых опасных наркобаронов. Первый шаг: Клауссен свяжется с Леру и попросит у него работу. Но он должен прийти к Полу не с пустыми руками. Он предложит прежнему боссу такую сделку, что Леру не сможет устоять.
Каждую деталь следовало отточить до совершенства. Когда в апреле 2012 года настало время звонить Леру, агенты привезли Клауссена в Нью-Йорк: преступная махинация должна была иметь американскую «завязку». Феликс набрал телефон Пола, сидя на ступенях изящного здания федерального суда в Нижнем Манхэттене. Пол ответил.
— Как идут дела? — спросил Клауссен. — У вас все еще есть для меня работа в США?
Леру разговаривал приветливо, однако ответил, что уже отдал месяцами раньше эту работу другому человеку. Тогда Клауссен сказал, что сам может кое-что предложить. У него появились кое-какие знакомые в мире наркоторговли, но нет ресурсов Пола, чтобы извлечь выгоду из этих знакомств. «Это большие люди, они играют по-крупному, — говорил Феликс Леру. — Колумбийцы. Сотни килограммов».
Потом Феликс удивлялся тому, что Леру так и не спросил, почему так резко переменились его настроения: он ушел из организации из-за ее уголовной деятельности, угрожал донести на Пола — и вдруг вернулся, предлагая кокаиновую сделку с колумбийцами. Феликс сказал: «Он и не подумал спросить, его это не тревожило. Он ведь знает, на что идут люди, когда им нужны деньги. Большинство его подчиненных в любую минуту согласились бы переступить черту. Я был одним из первых, кто уперся и сказал: «Нет, хватит, я тебе не уголовник». Это его немного шокировало, хотя нет, не берусь утверждать. По-моему, такого парня ничем не шокируешь». Клауссен думал, что его покорное возвращение удостоверило Пола в его взглядах на человеческую природу. Он представлял себе, что босс говорит самому себе: «Вот видишь, и этот ничем не лучше остальных».
Пол опять нанял Клауссена. Его жалованье теперь понизилось до 3000 в месяц плюс дополнительные вознаграждения. А Клауссен и двое агентов стали прокладывать пути для намеченной «сделки». Они послали Полу список людей, с которыми Феликсу нужно повидаться. Началось с его личной встречи с колумбийцами. Из Нью-Йорка они втроем вылетели в Панаму, где представили Феликсу платного осведомителя УБН, которому предстояло играть роль босса колумбийского картеля. В отличие от Клауссена, у того уже был опыт провокаций под прикрытием. Самого его агенты УБН взяли за несколько лет до этого, и тогда он стал сотрудничать, чтобы не попасть в тюрьму. Теперь он работал за деньги.
Из Панамы Феликс позвонил Полу и стал подталкивать его к тому, чтобы тот поговорил с колумбийцем. Но Пол ответил: «Не, не, я с такими людьми не разговариваю». — «Да ладно, с ними тут все в порядке, — убеждал Клауссен. — Просто поговорите с чертовым парнем. Он хочет встретиться с вами, хочет устроить встречу и заключить сделку. Они ничего не решают с мелкими сошками вроде меня, они всегда хотят говорить с боссом».
И он передал телефон воображаемому наркобарону. Боссы, притворный и настоящий, пообщались две или три минуты. Немного, потому что колумбиец хотел показать, что он не тремор, а профессиональный наркоторговец. «Полу это пришлось не по душе, но он стерпел, — сказал Клауссен. — Поэтому я понял, что он клюнул».
Двое агентов и Клауссен корпели по двадцать четыре часа в сутки без выходных. У них были разные мотивы: Клауссен хотел отомстить, агенты — отличиться. Но в ходе напряженной операции между ними быстро возникло полное взаимопонимание. И Том Синдрик, и Стауч оттачивали свои навыки, работая уличными полицейскими в Балтиморе. Стауч также был детективом в Пенсильвании до поступления на службу в УБН. Гибкий и подтянутый, он занимался триатлоном, носил очень короткую стрижку. Клауссен сказал, что «Эрик — тихий и спокойный, но очень наблюдательный человек». Синдрик, начинавший полицейским в округе Колумбия, был циником. Он говорил, что думал, не церемонясь, обижайся не обижайся. Они обсуждали, к чему подстрекать Леру, чему он поверит, а что внушит ему подозрения. Стаучу и Синдрику был знаком ход мыслей преступников. А Клауссену были известны безумные методы Пола.
