Маркус, недолго думая, послал Леру резюме кандидатов на вакансии, но потом переписка между ними внезапно прервалась. Лишь годы спустя Маркус «сообразил, что этот поганый ублюдок был в тюрьме и пытался засадить меня туда же».
То же самое повторялось с участниками других предприятий Леру. Скотту Стэмерсу, силовику-контрактнику, работавшему на Пола в Таиланде, тот позвонил в конце 2012 года. Стэмерс — британский подданный, родившийся в Гонконге и чудом сохранивший бледность кожи, несмотря на годы жизни в тропическом климате. Тогда ему было тридцать четыре. В прошлом он занимался тем, что помогал Леру устраивать сделки в сфере торговли наркотиками и оружием, он набил руку в поставках от тяжелого вооружения до химических веществ для производства метамфетамина и находил химиков-«поваров».
Леру хотел, чтобы Стэмерс занялся логистикой метамфетаминовой сделки вместе с Филипом Шекелзом — татуированным ирландцем, игравшим на службе у Пола одно время центральную роль в наркоторговле и находившим ему партнеров в южноамериканских картелях. На этот раз речь шла о новых компаньонах из Колумбии, где прежде Леру не удавалось найти нужных людей.
По воспоминаниям Стэмерса, Леру сказал: «Меня какое-то время не будет на Филиппинах, там стало слишком жарко. Мои партнеры хотят встретиться с тобой в Таиланде». Операция повторяла по схеме одну из прежних, с участием Е Дюн Дань Лима, организовавшего покупку почти пятидесяти килограммов в 2012 году. Лим, лысеющий китаец в очках в металлической оправе, занимался легальным импортом и экспортом, но поддерживал отношения с триадой в Гонконге.
Чтобы добиться согласия Лима на новую сделку, Пол связался с Келли Перальтой, тридцатидевятилетним филиппинцем, когда-то распоряжавшимся баром Леру в Маниле. В Компании Перальта не играл особой роли. Дейв Смит нанял его на работу в баре «У Сида», познакомившись с ним в «Блю Рок Ризорт» в Субике. Через два года бар закрылся, и Перальта пришел к Полу с предложением свести его с Лимом, через друзей которого из триады можно было получить метамфетамин высшего качества из Кореи. Леру платил Перальте 25 000 долларов в месяц за то, что он, говоривший по-английски лучше, чем Лим, стал посредником и переводчиком в общении Лима и Пола.
Итак, год спустя Пол попросил Келли Перальту о тех же услугах, но уже с участием южноамериканцев. В начале 2013 года Лим и Келли приехали в Таиланд на встречу с этими южноамериканцами, которые утверждали, что они старшие члены колумбийского картеля. Они планировали продавать мет в Нью-Йорке. Сначала им нужно было прислать образец в Либерию, чтобы они проверили качество. В целом замысел был тот же, что и в провокации против Пола Леру.
Требование выслать образец казалось немного необычным, но это не обеспокоило Лима. Китаец ответил: «Мой босс берет только у самих производителей». Производители находились в Северной Корее. Эта страна включилась в международную торговлю метамфетамином в середине девяностых, и к 2007 году там каждый год изготовлялись целые тонны наркотика, «экспортного продукта высочайшего качества», по оценкам, указанным в отчете для конгресса США. Товар контрабандой привозился на северо-восток Китая. К 2013 году поставки уменьшились: Госдепартамент полагал, что «либо финансируемый северокорейским режимом вывоз наркотиков прекратился или значительно сократился… либо правительство КНДР стало лучше скрывать финансирование нелегального экспорта вредных веществ».
То же самое сказал и Е Дюн Дань Лим колумбийцам: «В Северной Корее власти уничтожили уже все лаборатории, чтобы показать американцам, что они больше не торгуют дурью». Но у Лима, по его словам, еще сохранился доступ где-то к тонне чистого северокорейского мета: «Только наши лаборатории не закрыты».
Колумбийцы пожелали побывать в этих лабораториях и убедиться в том, что наркотик из того же источника. УБН, вероятно, намеревалось использовать Леру, чтобы проникнуть в тайны северокорейского производства наркотиков. Но Лим разубедил мнимых представителей картеля, сказав, что люди, не говорящие по-корейски, вызовут подозрения.
В следующем месяце Лим передал Перальте два образца метамфетамина, а тот доставил их Филипу Шекелзу. Шекелз и Стэмерс отправили образцы спрятанными в фотоальбом в Монровию посредством FedEx. По электронной почте Стэмерс сообщил Полу номер доставки.
Колумбийцы оценили чистоту образцов в 96 и 98 процентов. Стэмерс написал Леру, называя образцы «А» и «Б»: «Что касается мальчиков, оба хорошие и очень сильные, но из двоих они предпочитают «Б».
К марту 2013 года Джозеф Хантер потратил уже несколько месяцев на сбор и сортировку резюме, присланных наемниками из Польши, Германии и ЮАР. Наиболее подходящие он переслал на одобрение Полу. Вместе они выбрали троих человек, из которых ни один не работал прежде на Компанию. Им предстояло неведомо для себя работать на ее призрак, искусно вызванный к жизни УБН.
Двадцатисемилетний Деннис Гебель прежде пересекался с очень многими наемниками, работавшими на Леру. Его вырастила бабушка в маленьком городе Штадтхаген на севере Германии, поскольку его мать умерла от астмы, а отец не стал заботиться о нем. Деннис вступил в армию, чтобы, как он сказал, самому распоряжаться своей жизнью. Он служил в элитном отряде и был послан миротворцем в Косово. После увольнения в 2010 году он стал работать в частных службах безопасности, сначала в Афганистане, а потом на кораблях, которые подвергались угрозе со стороны сомалийских пиратов.
Во время одного из заданий товарищ, служивший тоже по контракту, рассказал Гебелю о высокооплачиваемой работе в «высокопрофессиональной группе охраны для защиты богатых и влиятельных». Он дал Деннису электронный адрес, и тот послал резюме Джозефу Хантеру, который отписался через несколько дней: «Получено. Ты, несомненно, подходишь».
Гебель дал Джозефу адрес другого немецкого солдата, прежнего сослуживца, исключенного из высшей школы Михаэля Фильтера, тоже уволившегося в 2010 году. У Фильтера были две маленькие дочери на содержании, поэтому он ухватился за хорошо оплачиваемую работу на клиента, про которого Гебель сказал ему: «Тебе лучше не знать подробно». Для Фильтера это была «возможность сделать что-нибудь полезное и нормально обеспечивать девочек», как вспоминала его сестра.
Третьим членом команды стал бывший польский полицейский Славомир Соборски. Он проработал пятнадцать лет в правоохранительных службах, в том числе в охране польского президента, а также, как утверждал позднее, обеспечивал безопасность президента Джорджа Буша и папы Иоанна Павла. В феврале Соборски получил предложение о найме от Хантера через одного друга из французского Иностранного легиона и написал Джозефу: «Убежден, что мой опыт, верность и профессионализм, подтверждаемые ссылками в резюме, послужат успеху вашей компании и взаимному удовлетворению». Он упоминал в резюме, что он «снайпер», «специалист по ближнему бою» и «парашютист».
С такими сотрудниками Хантер считал, что можно начинать работать с южноамериканцами. Он написал Полу, что в особенности Соборски и Гебель «люди с отличными данными, которые сумеют много чего сделать для нас». В марте Джозеф поехал на Пхукет в Таиланде и познакомился с друзьями Леру из Южной Америки в одном из принадлежавших тому владений, оштукатуренном сельском домике с красной терракотовой крышей возле гольф-клуба «Лох Палм». Туда Гебель, Фильтер и Соборски прибыли на первую личную встречу с работодателем. Они, по приказу Хантера, были одеты как туристы. Хантер перевел им деньги на билеты.
