– Да что ж там уметь? Тебе четырнадцать лет! Десятилетний Александр Македонский укротил Буцефала, от которого за буйство отказался целый царь! А ведь за коня заплатили серебром – практически по весу!
Рядом хихикнул Илья. Подойдя к трактору, он похлопал его по синему кожуху движка.
– Давай, Александр, твой Буцефал ждет! Укроти же этот строптивый… – наклонившись, он прочитал название на радиаторе: – МТЗ «Беларус»!
– Дозубоскалишься когда-нибудь… – намекнул я Илье и одним прыжком заскочил на подножку.
Заглянул в кабину, удовлетворенно кивнул. Ушатанная коммунальная машина заводилась без ключа. Провода стартера выведены на кнопку, сиротливо болтающуюся на двух разноцветных жилах.
Усаживаюсь на жесткое, до блеска затертое сиденье. Бегу взглядом по рычагам и приборам. Вроде все о’кей. Я ведь не великий спец, так – уровень любительских покатушек. Просто не смог как-то пройти мимо, когда увидел открывшееся окно возможностей.
Тракторист в той деревне, где у нас дача, страдал без опохмела, а его машина рвалась в бой. Вот за «толику малую» я и договорился на экспресс-курс колхозного вождения. Арендная плата – банка самогона «от СеменоФны». Местный элитный бренд.
Характерный запах тяжелой техники всколыхнул память, вытаскивая наружу уже слегка подзабытый навык.
Пальцы замелькали над панелью управления.
Рычаг коробки – на нейтраль. Задний и боковой ВОМ – выключены. Краны топливных баков – основного и пускового – открыть. Шторку радиатора – строго наоборот, закрыть. Дроссельную заслонку – распахнуть на четверть. Поплавковую камеру карбюратора – залить солярой. «Масса» и «магнето» – включить. Кнопку стартера – вдавить до упора!
Вал двигателя завибрировал, натужно поворачиваясь. Трактор кашлянул – раз, другой. Грозно рыкнул, выбросил черное облако несгоревшей солярки и мелко затрясся, выходя на рабочий режим.
Илья победно вскинул руку с сжатым кулаком и дурашливо заорал:
– Азохен вей и танки быстры!
Сбиваю рычаг сцепления назад, шестерню привода штатно выбивает. Бинго! Закрываю кран пускового бака. Удовлетворенно оглядываюсь. Триумф!
Восхищенные лица пацанов – достойная награда. Это вам не в «контру» шпилить! Обращаюсь к парням с двухметровой высоты воспрянувшего эга. Ну ладно, ладно… С высоты водительского кресла.
– Ну что, однокнопочные? Чего стоим, кого ждем?
Невольно улыбнувшись от вида сморщенных лбов, расшифровываю:
– Отойдите, говорю. Зашибу ненароком.
Мысленно перекрестившись, осторожно трогаюсь с места. Хорошо хоть нож отвала уже поднят до нужной высоты. С ним у меня практики нет, даже приблизительно не знаю, как управлять. Нет, разобрался бы, конечно, – методом научного тыка. Если б не угробил в процессе…
– Поберегись!
На последнем метре дистанции втапливаю газ, одновременно вспоминая, что забыл пристегнуться.
Тормоз! Во всех смыслах!
Трактор юзом волочит вперед. Лысые покрышки и тормозные диски третьего срока службы не одобряют резких маневров.
Бам!!!
«Беларус» въезжает в микроавтобус, вздрагивает всей конструкцией и с натугой вышибает лобовое стекло. Нож отвала скрывается в салоне, где и вязнет окончательно. Двигатель трактора болезненно взвывает, гремит железными потрохами и ожидаемо глохнет. Причем есть крепкое ощущение – что навсегда.
Пошатываясь, спрыгиваю с подножки. В голове звенят суровые колокола, с рассеченного лба часто капает кровь. Оглядываю дело своих рук.
Ха! А зачетное ДТП я устроил! Начинаю понимать тех, кто играл во дворе «в машинки».
Участники рукотворной аварии сцепились намертво. При должной фантазии трактор выглядел как закованный в ржавую сталь рыцарь. А бронированный микроавтобус – походил на могучего, пораженного дракона.
– Лепота!
Мой восторг почему-то никто не разделил.
Генка торопливо юркнул в салон микрика, сразу же вывалился наружу, упал на четыре кости и теперь громко блюет, пугая окрестности раскатистым «буэ!».
Илья поднял глаза к небу и что-то шептал себе под нос. Прислушавшись, различаю лишь: «…дай ему разума, а то сам сдохнет и меня за собой утащит…».
Хм, это он о ком?
Юный химик открыл глаза, обреченно выдохнул и полез в закрома, в поисках очередного пластыря. Не удержавшись, он все же ляпнул:
– Брюс Виллис гребаный…
Я покосился на хромированную решетку радиатора в поисках своего отражения. Да ну, не похож ни разу…
– В смысле?
Илья разорвал стерильную упаковку и по-садистски крепко прижал к моей голове салфетку, смоченную в какой-то едкой дряни. Зашипев, с трудом удержал себя, чтобы не отшатнуться.
– В прямом. Тот тоже за первый час фильма умудряется ухайдакать себя до кровавых соплей. Зато второй час – гордо бегает в окровавленной майке и с героической ссадиной на переносице. Девочки пищат от восторга.
Я приосанился. Вот, значит, как? Будем знать. Девочки – это важно. А то в вопросах женского пола я больше теоретик.
– Выдохни, командир. У нас не Голливуд. Попадет в рану бактерия столбнячной палочки – и накроешься ты рваной пилоткой. Скажу по секрету – жутко поганая смерть… Умолять будешь, чтоб пристрелили поскорей. Но не дождешься.
Я приподнял бровь:
– Почему? Впадлу товарищу в затылок стрельнуть?
– Бестолково жил, бестолково и помереть хочешь. Ну уж нет, пусть другие посмотрят, до чего идиотизм доводит. Саня, я не шучу – кончай дурить. Ты уже как дуршлаг – в дырках весь. У меня пластырь заканчивается!
Хмыкаю, на грани фола сравниваю счет по подколам:
– Не жидись. Я тебе целый аптечный склад подарю.
Илья разочарованно сплевывает, обреченно машет рукой.
– Ага, подари. А я из тебя мумию сделаю. С твоей скоростью получения повреждений – превратишься в Тутанхамона через шестьдесят два часа.
– Ого! Вычислил среднюю площадь одного пореза и взял интеграл поверхности?
– Нет. Вычислил одного дурака и прикинул, как скоро он меня достанет!
Перепалку прервал Генка. Тупо отвлек своим появлением.
Утирая рукавом рот, он вышел из-за броневика и вновь настойчиво полез в салон. Любопытный Илья тут же позабыл о словесной пикировке. Вскочив на силовой бампер, он сунул свой любопытный нос в темное нутро автомобиля. Секунда, и химик вываливается назад. Лицо изменило цвет на зеленоватый, кадык судорожно дергается.
– Слышь, Македонский! А ведь ты ему голову срезал.
– Кому?
– Коню, блин! Водиле, кому же еще? Ковшом. Если сдашь назад – будет лежать на отвале, как ананас на блюде. А ну, заводи!
