Запал дымит натурально, и я вновь ухожу в перекат. Опять занимаюсь математикой для боевых первоклашек – отсчитываю секунды горения замедлителя.
Четыре, три, два, один…
С грохотом врезаюсь в стол. Ревя от боли и натуги – опрокидываю его на бок, сжимаюсь младенцем за круглой столешницей. Осколки, пощадите мои ноги!
– Граната! – уже не так уверенно вновь вопит Илья.
Второй пакет влетает в помещение, на этот раз более точно – прямиком к барстойке, на которой нервно пляшет перезаряжающий обрез Зураб.
Загнанно скалюсь, сбрасывая отстрелянный магазин и нащупывая на поясе запасной. Эх, Илюха, блефовать ведь тоже надо уметь! Не мог реально нахимичить какой-то взрывпакет? Времени же было – вагон!
Бум!!!
Бахнуло так, что мир мгновенно окутался звенящей тишиной. Звук словно выключили. Спиной почувствовал, как вздрогнула столешница, принявшая на себя густое облако осколков. Ногу в крепком ботинке подбило кувалдой – в резиновой подошве образовалась глубокая вмятина с рваными краями.
Сквозь вату в ушах пробился истеричный крик:
– Сука!!! Я твою маму драл!!!
Вбиваю магазин в рукоять пистолета. Высунув оружие из укрытия, дважды стреляю. Вслепую, подавляя противника и повышая градус паники.
Спешно отдергиваю руку – внутренний таймер вопит тревожным аллертом.
Вовремя!
Бумм!
Вторая бомбочка ахнула так же раскатисто и басовито. Взвизгнули осколки, посыпалось битое стекло. Ай да Илья, ай да сукин сын!
Тут же выпрямляюсь, вскидывая пистолет. Ну?!
Никого нет, лишь дым, хаос и тела на полу. Постепенно восстанавливающийся слух доносит звуки из внутренних помещений ресторана. Сдавленный мат, грохот заваливающихся стеллажей, хлопок тяжелой двери.
Сбежали, твари!
Опускаю оружие, сплевываю кровавую слюну. Глядя на распростертые на полу тела, резюмирую давно желанным:
– Овец ты в горах драл…
Глава 7
Гуляющий по ресторану сквозняк закручивает дым в замысловатые спирали и быстро вытягивает пороховые облака сквозь разбитые витрины. Видимость восстанавливается, дышать становится значительно легче.
Настороженно замерев и стараясь не опираться на лениво кровящую ногу, я вслушивался в тишину.
Клокотал простреленным горлом раненый «хаджиевец», стонал и всхлипывал свернувшийся калачиком Скрипач. Со стороны улицы лениво лаяла потревоженная стрельбой собака. А совсем уж вдалеке кто-то вдохновенно орал – взахлеб, истерично и невнятно, даже не разобрать на каком языке.
Кручу головой – вроде все спокойно, без явной опасности? Не лязгает железо затворов, не шелестят крадущиеся шаги… Отбой тревоги?
Рванувшего ко мне Илью останавливаю резким движением вскинутой руки.
Вроде хрустнуло что-то в подсобке? Или показалось?
Юный химик послушно замер, испуганно глядя на меня анимешными глазами. Могу поверить, что выгляжу сейчас страшновато. Ибо «болять мои раны глыбоки»…
Впрочем, даже в шоковом состоянии чернявый живчик не мог долго сохранять неподвижность. Закрутив по сторонам головой, он тут же поплатился за любопытство. Вид пенящейся и лопающейся пузырями крови, толчками выходящей из разорванного горла хаджиевца, мгновенно согнул Илью в приступе жесточайшей рвоты.
Странно, но меня картинка не напрягала. В голове по-прежнему приглушенно рокотали боевые тамтамы. Нервы вибрировали в резонанс, мозги разрывало противоречивыми желаниями.
С одной стороны – я тварь дрожащая, вырвавшая пулей горло подростка, страшно умирающего у моих ног. Хотелось сжаться в комок, взвыть безумцем и впасть в оцепенение. Нет поступка сильнее, чем убийство человека. Поступка – столь кардинально пластающего психику и меняющего судьбу. Я уже никогда не буду прежним…
А вот с другой стороны…
Словно чужая воля подталкивала меня в спину, раззадоривая и науськивая на драку.
Сила, победа, кровь! Больше трупов богу трупов! Больше знатных трофеев на стену у родового камина! Шрамированные черепа и красные бриллианты, узорчатые клинки и плененные души!
Бррр! Трясу головой, как мокрый пес. Алые брызги веером летят в стороны, но помогает слабо.
Оскалившись, отвешиваю себе пару тяжелых плюх – тыльной стороной ладони, по лбу. Бью неожиданно крепко – до звонкого лязга зубов и ослепительных вспышек в глазах. Вошедшие в раж барабаны выдали фальшивую ноту и умолкли. Мысли и чувства вновь стали моими. Глубокая ссадина на виске опять закровила. Выпущенная Аликом пуля с хирургической точностью вспорола кожу головы, но, к счастью, – не задела череп. Он у меня вообще – слабое и невезучее место…
Игнорирую катящиеся по щеке теплые капли, облегченно выдыхаю. Вновь осматриваюсь – на этот раз без хищной прицельной сетки поверх привычной картины мира. Осматриваюсь – и тут же отворачиваюсь к стене, сгибаясь в мгновенном приступе рвоты. Теперь блюем в унисон – на пару с Ильей.
И если ты готов назвать меня слабаком – вскрой кошке горло и понаблюдай, как она уходит… Останешься безучастным – и я признаю твою правоту, но уже никогда не повернусь к тебе спиной. А может, и вовсе – ударю на опережение…
Шорох шагов за спиной заставляет меня резко распрямиться и обернуться. Одновременно вскидываю руку с зажатым в ней пистолетом.
Ловлю стволом силуэт, и лишь в последнюю секунду удерживаю себя от выстрела.
Девчонка…
Избитая девчонка медленно бредет по устеленному коврами залу. За ее спиной колышется цветастая тряпка, закрывающая проход в боковую подсобку.
На шее у девушки веревочная петля с разлохмаченным концом, в руке – осколок стекла в алых разводах. Опухшие губы, слипшиеся волосы, от уголка рта и до самого подбородка – засохшая полоска крови. Из одежды – одна лишь футболка, да и та разорвана до самого пупка. Грудь и бедра в темных пятнах синяков.
Пораженно охнул Илья. Наконец-то прекратил стонать и что-то торопливо забормотал Скрипач.
Инга?
Да, она…
Узнать тяжело, но образ постепенно складывается. Поступь королевы, дерзкий излом бровей, благородные скулы от Джоли – это действительно она. Главная красавица двора, ледяная и неприступная. Предмет робких вздохов ботанов и причина половины школьных драк. Всего лишь пятнадцать лет от роду – но красивые девочки взрослеют раньше своих невзрачных подружек.
Глаза Инги сверкают ненавистью, а взгляд прикован к хрипящему на полу телу.
Средний из братьев Хаджиевых. Подстреленный мной, истерзанный осколками от взрывпакета Ильи и неумолимо отходящий в свой загробный Джаханнам. Труден путь по лезвию меча…
Засуетился на полу раненый Скрипач. Разогнуться он не мог – судя по всему, получил полновесный дуплет картечи в живот. Но вот руку от раны оторвал и, с трудом улыбнувшись, потянулся к девушке окровавленной ладонью.
