– Взгляд или Игнат?
– Игнат со взглядом, – хихикнула Маша, прижимая ладошку к губам. – Он рассвирепел, когда узнал, что я не одна. Это совершенно точно.
– И совершенно точно догадался, что я не ждал тебя в машине, а прошелся по соседям.
– Ну да. Как он сказал, когда дверь тебе открыл? – Маша пощелкала пальчиками, пытаясь вспомнить: – «Всех опросили?»
– Нет, не так. Он спросил: «У всех все узнали?»
– Да. Точно. Он догадался, что, пока я письма читала, ты вел поквартирный опрос. Кстати, есть что-нибудь интересное?
Алексей поморщился, вспомнив, как летели слюни изо рта Нины Ивановны, когда она рассказывала о соседях сверху. Толковой информации ноль, одни сплетни.
– Кто на кого голос повысил. Кто когда громко стулом двинул. Как белье с веревки не снимают, и оно гремит. Ну что это, Маш, что?
– Да, ерунда полная, – она вжалась спиной в пассажирское сиденье. – И с письмами какая- то фигня.
– Что не так?
– Писанины много, а рассказать нечего. Пустота какая-то.
– А они реальные, письма-то? Не Ларисой написанные?
– Не, бумага пожелтевшая. Чернила старые.
– А конверты?
– Конвертов нет. Стопка писем, перевязанная атласной ленточкой. Наверняка в какой-нибудь шкатулочке хранились на антресолях, пока Лариса их не нашла.
– А как же она тогда адрес узнала, если конвертов нет?
– В письмах то там то сям упоминается город, улица, номер дома.
– Надеюсь, записала?
Маша посопела. Он прямо ее за новичка держит, считает, что совсем неопытная дурочка!
– Записала, – проворчала она и ткнула пальцем в сторону своего подъезда. – Близко не подъезжай.
Алексей догадливо хмыкнул. Женька рассказывал, что мама Маши всегда стоит у окна, дожидаясь ее возвращения, а потом мучает вопросами: кто ее подвозил, а женат ли он, где работает, есть ли у него свое жилье…
– Пока, – произнесла Маша, вылезая из машины. – До завтра. Спасибо, что сопроводил. Я же понимаю, это не твое дело.
– Не за что. – Леша тоже выбрался и стоял рядом с ней. – Обращайся.
– Да, вот еще что… – Она порылась в сумочке, достала что-то. – Не можешь отдать на экспертизу?
– Это что? – он приблизил к глазам лист бумаги в пластиковом пакете для улик. – Письмо?
– Оно.
– Стащила? Или сам дал?
– Взяла, – поправила его Маша с лукавой улыбкой. – Из самой середины.
– Тебе что-то не понравилось? – Леша сунул пакет в карман куртки.
– Не знаю. Не могу сформулировать. Может, завтра скажу…
А завтра началось с происшествия. На городской свалке был обнаружен труп парня со следами насильственной смерти. Мало того, он был истерзан.
– Его пытали, товарищ майор, – полушепотом сообщил ему участковый, встречавший их возле оградительной ленты. – Потому вас и вызвали из центрального управления. Так-то земля вроде не ваша, но больно пытки страшные. Решили, что без вас никак.
– Идемте, – коротко отозвался Алексей и нагнулся под ленту.
На месте преступления была целая толпа силовиков, следаки и прокурорские – их вот тоже подтянули. Не рядовой случай.
– Что там? – спросил майор Чекалин, вставая за спиной эксперта.
– Множественные гематомы. Точно скажу позже, но на первый взгляд его пытали электрическим током.
– Электрошокер?
– Запросто, – качнул головой эксперт.
– Что еще можете сказать на первый взгляд?
Вопрос прозвучал со скепсисом – Алексей этого парня не знал, тот был из района, поэтому особого доверия к его опыту не испытывал. Но парень удивил, принявшись перечислять возможные причины смерти.
– Эти следы видите? Точки синие? Указывает на то, что его душили.
– И он от этого умер?
– Не факт. Скажу после вскрытия. Но душили точно. Электрошокер, удушение, несколько колотых ран.
– Нож?
– Вряд ли, слишком узкие порезы. Может, штык-нож? Или заточка.
– От этого умер?
– Не могу сказать. Возможно, это были просто уколы, чтобы причинить ему невыносимую боль, но не умертвить.
– Невыносимую?
– Да. Кололи в те места, где расположены особенно болезненные точки. Видите? – Эксперт задрал футболку и принялся показывать пальцем на раны в разных местах. – В общем, помучался парень. Очень помучился, прежде чем умереть.
Совещание провели там же – в районе. Кабинет начальника был маленьким, и там сразу стало тесно от множества стульев, принесенных дополнительно.
Вступительное слово местного начальника было кратким – документов при погибшем не обнаружено, личность не установлена.
– Какие имеются соображения, коллеги? – поинтересовался подполковник столичной прокуратуры, на голову возвышаясь надо всеми сидящими. Он был очень высоким.
– Надо запрос сделать по всем пропавшим без вести, – проговорил Алексей, потому что подполковник посмотрел прямо на него. – На предмет установления личности. По утверждениям эксперта, убили парня не на свалке, туда лишь привезли и сбросили труп. Значит, надо просмотреть все записи с камер пятидневной давности.
– Почему пяти? – не понял кто-то из местных.
– Трупу по меньшей мере пять дней, – поднял на него взгляд Алексей и добавил негромко: – По утверждению эксперта. Установим автомобиль, доставивший труп на свалку, и начнем действовать.
– А если он в угоне? – снова пристал тот же парень из райотдела.
– Будем устанавливать момент угона, а также хозяина, когда и при каких обстоятельствах он был угнан. Есть ли свидетели и заявление от самого владельца, что крайне важно, – с ухмылкой перечислил Алексей следственные действия.
– А если труп привезли в мусоровозке? – не унимался все тот же дотошный малый.
– Установим мусоровоз, маршрут его следования. Что-то, да всплывет. Но главное и первоочередное: надо установить личность погибшего. Если понадобится, использовать средства массовой информации. Нет нужды показывать обезображенный труп, лицо можно отредактировать программой. Вдруг выстрелит.
– Спасибо, майор, – кивком поблагодарил подполковник, осмотрел всех присутствующих, остановил взгляд на местных. – План мероприятий ясен?
Послышался нестройный хор из «так точно» и «ясен».
– Обо всем докладывать лично майору Чекалину. Дело будет вести он.
Если Алексей и удивился, то никак не дал этого понять. Молча проследовал за коллегами на улицу, сел в машину, доехал до своего отдела, вошел в кабинет, и только там из него посыпались вопросы. А Женька, оказывается, уже обо всем знал, и даже смог ответить.
