– Об этом много народу знает? Может, информация просочилась и они их уже перепрятали? – решил напоследок подсыпать перца Женя.
– Никто не знал. Группа вообще не в курсе, куда мы поедем. Об этом знали: я, полковник да вот ты теперь. Докладывать полковник пока не стал: так же, как и ты, сомневается в правдивости слов Ломова. Вернее, поверить не может в подобный ужас. Но что-то подсказывает мне – Ломов не врет. В отличие от того персонажа, который сейчас вышел из нашего кабинета.
Глава 20
Его назначенная на два часа беседа с Чекалиным по поводу самоубийства глупой Любочки не состоялась. Игнату позвонили, сказали, что майор в отъезде и разговор переносится на завтра. Если Игнату удобно, то все будет именно так, если нет, пусть он созвонится с майором, и они обо всем договорятся.
– Мне удобно, – поспешил ответить он.
– Хорошо, – буркнул безликий голос в трубке городского телефона. – Всего доброго.
Игнат еле сдержался, чтобы не послать говорившего к черту. Всего доброго?! Серьезно?! Что может быть доброго в том, что он лишился жены и помощницы? С крохотным временным интервалом – в каких-то несколько недель. Он осиротел, получается, дважды. Остался один, и теперь уже не сможет ловить на себе восторженные взгляды карих глаз своей помощницы. Не будет мысленно сопротивляться ее откровенному натиску. Не позволит себе запретно мечтать о ее теле.
– Дура! Какая же дура! – едва слышно простонал Игнат и затих, съежившись в своем рабочем кресле, как от боли.
Больно ему, конечно же, не было, лишь досадно и противно. Снова придется общаться с полицией, слушать их осторожные вкрадчивые вопросы, искать умные правдивые ответы, выдерживать их пронзительные взгляды, от которых у него потом полдня дергалось левое веко.
– Дура! – повторил он уже тверже. И выпрямился: – И черт с тобой!
Он с головой ушел в работу – без Любочки был полный аврал. Приходилось принимать клиентов, без конца говорить с ними по телефону, разъяснять, убеждать, уговаривать. Бумаги росли на его столе, он запаниковал. Еще пару дней, и он может завалить работу! Этого никак нельзя было допустить. Игнат сорвался после обеда и помчался к начальнику.
– Мне срочно нужен помощник, – молитвенно сложил он руки перед грудью. – Объемы такие, что одному никак.
– Что-нибудь придумаем, – отозвался начальник, попыхивая трубкой.
С чего-то он решил, что курение табака придает ему больше веса! Что за ерунда! Провонять шикарный кабинет – это статусно? Бред! Игнат пробежался взглядом по стенам и мебели: он бы здесь все поставил иначе и запустил из окон свежего воздуха, тем более что выходили они в парковую зону с хвойными деревьями.
– А Люба? Никак не может выйти на работу?
– Лев Эдуардович! – воскликнул театрально Игнат. – Я же говорил вам, она мертва! Мне звонили из полиции. Вернее, я позвонил ей.
– Зачем? – вдруг перебил его начальник и тяжело глянул. – У вас было принято созваниваться в нерабочее время?
– Нет, но… Было как раз рабочее время, которое она проигнорировала. Она не явилась на работу. А дел срочных много, и я…
– Вы позвонили, Игнат Федорович, и что? – Он снова заткнул рот мундштуком и запыхтел.
– А ответил мне сотрудник полиции, который как раз находился в ее квартире. Он-то мне и сообщил, что Люба мертва. Предположительно-суицид.
– Предположительно? – вскинул брови Лев Эдуардович.
Брови у него были густыми, кустистыми, как две огромные мохнатые гусеницы. Он любил пускать их в ход, изображая разную степень эмоциональности.
– Так мне сказал майор полиции, – ответил Игнат.
Темные гусеницы над глазами начальника минуту оставались неподвижны и вдруг зашевелились.
– А вы, Игнат Федорович, что думаете по этому вопросу?
– Я?! – испуганно выдохнул он и едва не разразился бранью. С какой, помилуйте, стати ему об этом думать? Разве больше не о чем? Он настолько не занят, чтобы размышлять о мотивах, побудивших глупую девушку покончить с собой?
– Вы, вы, – Лев Эдуардович ткнул в его сторону дымившей трубкой. – Она была у вас в подчинении. Вы неоднократно встречались с ней в приватной обстановке.
– Я?! В приватной обстановке?! – он чуть не задохнулся от возмущения и страха. – Полноте, Лев Эдуардович! Если я подвозил Любу до службы, это еще ничего не значит…
– Вы вчера поздно вечером ужинали с ней в нашем кафе, голубчик. – Брови начальника вытянулись в горизонтальную линию. – Кое-кто видел вас там.
– Люба попросила подъехать, – неуверенно начал Игнат. – Когда я прибыл, она уже поужинала. Мы переговорили, и она уехала домой.
– О чем?
– Что, простите?
Игнат чуть наклонился в его сторону, поймал себя на том, что выглядит официантом, принимающим заказ, и поморщился от неуважения к себе. Он тут же резко выпрямился.
– О чем говорили, Игнат Федорович? – Глаза начальника строго смотрели сквозь дымовую завесу, он, не уставая, пыхал трубкой.
– Частная беседа, Лев Эдуардович. Ничего серьезного. Девушке просто не хотелось возвращаться домой так рано.
– Ну-ну…
Начальник осторожно вытряхнул перегоревший табак на металлическое блюдце, затушил. Пожевал губами, недовольно поморщился, – видимо, табачный вкус во рту был отвратительным.
– Понимаете, Игнат Федорович, – начал он медленно, неохотно сглотнув. – Если есть что-то, о чем я должен знать, чтобы помочь, то говорите прямо сейчас.
– Но, Лев Эдуардович! – Игнат растерянно развел руками.
– Или не говорите никогда, – перебил его начальник. – Мы ведь с вами не на макаронной фабрике работаем. У нас юридическая контора – крупная, с именем. Хозяева очень ценят нас за профессионализм и незапятнанность репутации. Соответственно, платят нам щедрую зарплату. Поэтому я повторяю вопрос: есть что-то, о чем я должен знать прямо сейчас?
Игнат наморщил лоб, принявшись вспоминать. Вдруг на память пришел тот самый звонок на корпоративный мобильный, который Люба забыла в столе.
– Я даже не смог установить, кто звонил. Номер был подавлен, – признался он, рассказав обо всем.
– В какое время звонили? – деловито поинтересовался Лев Эдуардович.
Игнат назвал точное время, он его запомнил.
– Хорошо, я распоряжусь, чтобы установили, с какого номера ей звонили. Вполне возможно, девчонка вляпалась в нехорошую историю. Мы… Сами понимаете, должны подготовиться.
– Да, да, конечно.
– Есть что-то еще?
– Ну… Не знаю, имеет ли это отношение ко всему.
– Прекратите мямлить, Игнат Федорович. Что вы как красна девка, в самом деле! – Брови-гусеницы стремительно взлетели, спрятавшись под низкой седой челкой начальника. – Что еще?
