– Мама, пап, – произнес он, прокашлявшись, чтобы прочистить странно саднившее горло. И вдруг заплакал, зажимая глаза рукой. – Вы это… Простите меня, ага? Я больше так не буду…
Глава 25
Маша топталась на пороге жилищно-эксплуатационной конторы. Дверь была заперта – она как раз подъехала в обеденный перерыв. Возвращаться в машину, которую она оставила за пару кварталов отсюда, не хотелось, можно просмотреть возвращение сотрудников. Кто-то очень ей нужный запросто снова отойдет или отъедет, или заболеет, или даже – тьфу-тьфу – умрет. Ей не очень везло сегодня с самого утра. Почему должно повезти к обеду? Нет, на это надеяться не приходилось. Она невезучая!
– Кого ждешь, красавица? – с явным акцентом спросил у нее мужчина в униформе дворника.
– Руководство ваше. – Маша кивком указала на запертую дверь.
– Обедают, – авторитетно заявил дворник. – За справкой или за пропиской?
– По делам, – лаконично ответила Маша и неожиданно уточнила: – К Светлане Ивановне.
– Ой, Светлана Ивановна очень хороший женщин. Всем помогает. Меня на работу взял. Кума моего взял. Комнату дал. Хороший женщин. Очень занятой.
Маше сделалось смешно, но она сдержалась, покивала.
– Она поможет. Уже скоро. Обед кончается, – заявил дворник и глянул на крупный циферблат недорогих наручных часов.
– Она не опаздывает? Никогда? – уточнила Маша.
Она замерзла, ей не терпелось войти внутрь.
– Никогда! – почему-то стукнул себя кулаком в грудь дворник. – Всем помогает. И мне, и куму. И жильцам всем.
– А кому особенно? – улыбнулась Маша.
Она спросила шутки ради, не надеясь на ответ, а дворник неожиданно разговорился, принявшись перечислять жильцов: у кого проблемы с отоплением, у кого крыша потекла, у кого кран сломался.
– А у него что сломалось? – заинтересовалась Маша последней фамилией.
– У него? – Дворник почесал затылок и прошептал с хитрой улыбкой: – У того голова, однако!
– Голова? А что у него с головой?
– Непорядок. – И дворник для наглядности постучал себя кулаком по лбу. – Работать не хочет. Справки собирает. Субсидии получает. На них живет. Хитрый Хлопов. Хитрый. Светлану Ивановну мучает.
– Да? И чем же?
– Ходит, ходит, цветок носит. А у нее муж. Она хороший женщин. Честный. А Хлопов плохой.
Дворник сморщил лицо, как от кислого, подумал и решительно плюнул в сторону.
– Дворник маленький человек. Незаметный. – Его и без того узкие глаза стали крохотными щелками. – А дворник, однако, все видит. Его никто. А он всех.
– И что же видит дворник? – Маша игриво улыбнулась и погрозила ему пальчиком. – Меня тоже видит?
– Тоже. – Он опустил голову, хитро глянул исподлобья. – Видит, что из полиции вы. Когда девушка померла рядом с хитрым Хлоповым, вы был там.
– Был, – со вздохом призналась Маша. Переть против таких аргументов было глупо.
– Вот! Дворник всех видит, – добавил он не без гордости.
– И что же вы видели в тот день? Когда девушка померла?
– Ничего, – произнес тот с горестным вздохом и широко развел руками. – Она приехала. Уехала. Снова приехала.
– Так, стоп! – скомандовала Маша, насторожившись. – Что значит: приехала, уехала, снова приехала?
– С работы, однако, приехала, а в дом не пошла. По телефону поговорила и назад в машину. Я как раз мусор вывозил с детской площадки. Гадят и гадят, нехорошо…
– Кто-то был с ней?
– Нет. Один она.
Маша заметила: когда он волновался, путал женский и мужской род.
– А в ее подъезд кто-то входил до нее, а после выходил? И когда она вернулась, кто-то с ней был? Посторонний?
Он сильно наморщил лоб, уставил взгляд в небо, обещавшее очередную волну снегопада.
– С ней не был, – выпалил он, подумав. – Но чужой был. Я дворник, человек маленький. Меня не видят. А я всех вижу. Всех запоминаю. Жильцов всех знаю в лицо. И частых гостей знаю. Этот был чужой.
– Когда? Когда был? – Маша достала телефон, открыла раздел заметок и приготовилась записывать.
– Был до нее. Потом она уехал. Он вышла. Потом она приехал. И он пришла, – безбожно коверкая русский язык, вспомнил дворник. – Выходил или нет, не знаю. Спать я пошел. Устал сильно. Гадят и гадят на площадке. Нехорошо.
Из-за угла вышла маленькая женщина в длинном темном пуховике и быстро направилась в их сторону.
– Пора мне, – прошептал дворник, опасливо втягивая голову в воротник рабочей куртки. – Светлана Ивановна пришел.
Он исчез так стремительно, что Маша усомнилась, не привиделась ли ей эта встреча. Не приняла ли она вымысел за реальность, потому что ей хочется, чтобы все так и было?
Но Светлана Ивановна развеяла ее сомнения. Она с извинениями положила на стол перед Машей флешку и, натянуто улыбаясь, призналась, что совершенно случайно обнаружила запись в компьютере.
– Такая незадача, Мария Дмитриевна, уж простите. Компьютерщик из меня тот еще, – она всплеснула руками и делано рассмеялась. – Куда-то сохранила запись и думать забыла. А наткнулась совершенно случайно.
У Маши не было повода сомневаться в ее словах. Она очень обрадовалась, что записи сохранились, и поспешила уйти, чтобы просмотреть их дома на компьютере. К тому же у нее имелись показания дворника, который видел чужого человека, который трижды проходил мимо него: сначала в подъезд, где проживала Люба, потом обратно, потом снова в подъезд. Если она сейчас обнаружит этого незнакомца на записи и распечатает фото, то вполне можно пройтись по жильцам с опросом. Если никто не опознает на этом фото своего гостя, то у них появится первый подозреваемый в возможном убийстве Любы.
Так просто!
Правильнее, второй: она все еще подозревала Гавра Хлопова в неискренности и тайно считала, что он вполне мог быть влюблен в соседку. А когда она ответила ему отказом, то…
– Кто там? – раздался из-за двери слабый голос Хлопова.
Маша, невзирая на нетерпение, все же решила навестить Гавра, если она рядом. Домой еще успеет.
– Полиция, откройте. – Маша поднесла к дверному глазку свое удостоверение.
Замки загремели. Через мгновение Гавр предстал ее взору. Она чуть не рассмеялась: более жалкого создания мужского пола ей вряд ли приходилось видеть. В тренировочных штанах с растянутыми коленками и резинкой, завязанной узлом на пупке. Майка в дырочку. Волосы дыбом, глаза красные, – то ли спал, то ли плакал.
– Что вы хотели? – Гавр топтался на пороге, явно не собираясь ее впускать.
– Поговорить. – Маша сделала два широких шага вперед, тесня его в квартиру. – И кое-что еще…
