– Что? – Он прижался к стенке, как на расстреле, и вытаращил глаза.
– У вас есть компьютер?
– Да. Старенький, – извиняющимся тоном произнес Гавр.
Маша достала флешку и помотала ею перед его лицом:
– Взглянем? Может, узнаем кого? Или, наоборот, не узнаем. Увидим незнакомого человека, который в ночь смерти вашей соседки заходил в подъезд.
Его реакция ее озадачила. Он смотрел на Машу, как на заклинателя змей, и крохотный кусочек пластика словно казался Гавру головой ядовитой змеи.
– Что-то не так? – Она натянула на сапоги бахилы, которые всегда носила с собой, чтобы не натоптать на месте происшествия.
– Все так, – слабым голосом отозвался Гавр, но Маша ему не поверила. Она прошла в комнату, села в предложенный угол на диване. Компьютер – старый, с огромным монитором, нашел себе место на полированном столе возле балкона. За него Гавр и уселся, вставив флешку в нужное гнездо.
– Смотрите, – зловещим шепотом позвал он Машу. – Вот человек… Незнакомый мне человек идет к нашему подъезду.
– Он в него входит? – спросила Маша, подходя к столу.
– Здесь не видно, – покачал головой Гавр. – Камера направлена на парковку, попадает лишь кусочек… До подъезда еще пара метров, но, с другой стороны, куда ему еще идти, так ведь? К следующему подъезду неудобно – там дворник сгреб кучу снега. В другую сторону тоже непонятно зачем. Вы смотрите, смотрите, товарищ старший лейтенант. Может, и узнаете…
Она совершенно точно не узнала этого человека, да и никто бы не смог. Лица не было видно ни на одном из кадров. Темная мешковатая одежда. Черная вязаная шапочка надвинута так низко, что, столкнись она с этим гражданином на стоянке, не узнала бы точно.
– Ваш дворник утверждает, что какой-то незнакомец в тот день дважды входил в ваш подъезд на его глазах и один раз вышел.
– А что же этот глазастый дворник не видел четвертого раза? – не без сарказма поинтересовался Гавр.
– Он ушел спать. Отдыхать. Тяжелая работа. – Маша оторвала взгляд от монитора и уставилась на макушку Хлопова. – Зато я знаю кого-то, кто не сильно утруждает себя трудовой деятельностью. И вполне мог видеть этого гражданина. Если предположить…
– Что предположить? – поторопил ее Гавр и вдруг закусил кулак.
– Если предположить, что этот гражданин не спал и глянул в дверной глазок, когда услышал шум на лестничной площадке. – И Маша, что было совсем уж непозволительно, ткнула Гавра кулачком между лопаток. – Отвечайте, Хлопов! Вы видели, как этот человек выходил из соседней квартиры и входил в нее?
Гавр всхлипнул и уронил голову на клавиатуру. Плечи, неприкрытые одеждой, были хилыми, бледными. Тощая спина щетинилась позвонками.
– На работу вам надо, Хлопов, – неожиданно вырвалось у Маши. – Иначе пропадете.
– Мне хватает денег, – возразил он слабым голосом.
– Я не о деньгах. Я о людях. Вам надо быть с людьми. Иначе пропадете.
Она взяла мышку, закрыла файл, вытащила флешку из гнезда и вернулась на диван. Гавр не двигался, так и сидел, уткнувшись носом в буквы «п» и «р».
– Итак, я повторяю свой вопрос, гражданин Хлопов. – Маша постаралась воссоздать те самые интонации майора Чекалина, которые так безотказно действовали на допрашиваемых. – Вы видели этого человека входящим или выходящим из квартиры вашей погибшей соседки?
Гавр вздрогнул и выдавил что-то нечленораздельное.
– Не слышу! – повысила голос Маша.
– Да, видел, – прошептал он.
Она с облегчением выдохнула, постаравшись не улыбнуться, и даже скрестила пальцы на левой руке на удачу.
– Вы видели его лицо?
– Да.
– При каких обстоятельствах это произошло?
– Я глянул в глазок после того, как она… – он резко сел прямо и сморщил брезгливую физиономию. – Они весь вечер творили черт-те что! Она стонала, как последняя шлюха! Мне все было слышно.
– То есть вы хотите сказать, что у нее был секс перед тем, как она умерла?
Маша нахмурилась: эксперты ничего не говорили об этом. Пропустили? Или она не заметила эту информацию?
– Я не знаю, свечку не держал. Но она стонала, как при сексе. – Его бледное лицо залило краской. – Потом все стихло, и через какое-то время он вышел из двери. Я не подглядывал, поймите меня правильно. Я просто пошел в коридор и услышал, как дверь квартиры Любы открывается. Я посмотрел в глазок, а он выходит. И дверь не закрыл, наверное, чтобы не хлопать. У них такой замок – надо хлопнуть дверью, чтобы он закрылся.
– И вы в этот момент рассмотрели его лицо?
– Да.
– Вы узнали его?
– В каком смысле?
– Этот человек показался вам знакомым? Вы его когда-нибудь видели с Любой?
– Нет. Не видел. И я его не знаю. – Гавр выдержал ее подозрительный взгляд и возмущенно добавил: – Точно не знаю, чего вы!
– Что было дальше?
– Я кинулся к окну. Увидел, как он выходит на улицу и идет к своей машине на стоянке.
– Что за машина? Вам удалось рассмотреть?
Маша записывала его слова на диктофон в мобильном, хотя и знала, что к делу эти показания не пришьешь. А будет ли Гавр говорить под протокол, еще вопрос. Ну и ладно! Главное, она теперь совершенно точно знает, что девушка не убивала себя. Ей нужно будет воссоздать по минутам весь вечер, предшествующий трагедии. Как Люба приехала во двор, как почти сразу уехала, как спустя два часа вернулась. Где была, с кем была, с кем говорила по телефону. И так далее.
Версия с самоубийством не прокатит. Так-то, товарищ полковник!
– Машину? – Гавр почесал макушку. – Да, удалось. Это был старый отечественный внедорожник.
– Номера?
– Не видно было из окна. Цвет темный, но не черный.
– Он сел в нее?
– Да, и уехал. Я почти сразу вышел на лестничную клетку, заглянул в квартиру, а там такое! Это ведь он? Убийца, да? Любочка не могла сама. Она не грешница. Вернее, грешница, но не настолько. И маму она не могла сделать такой несчастной. Она сейчас… просто сама не своя.
– Вы бы помогли ей. – Маша поднялась и направилась в прихожую.
– Чем? – Гавр топтался за ее спиной. – Чем я могу ей помочь, товарищ старший лейтенант?
Маша стащила с сапог бахилы, скомкала их, поискала, куда выбросить. Гавр послушно протянул руку, и она отдала их ему.
– Вы можете помочь ей быть не такой одинокой, стать ей если не сыном, то хотя бы товарищем. Это ей очень поможет, да и вам тоже – не сойти с ума от одиночества и безделья. Простите. – Она взялась за дверную ручку, обернулась и глянула на него чрезвычайно строго. – Никуда из города не уезжайте, вы нам еще понадобитесь для дачи показаний. Да, и берегите себя. Если он узнает, что вы его видели, то может попытаться и вас устранить.
