– На предмет? – Ева встала рядом. – Обнаружения отпечатков?
– И не только. – Он не собирался ей врать. – Существует версия, что на твоей машине перевозили похищенных людей. К тому же водительское сиденье в крови. Это может быть кровь убитого человека.
– Егор, ты идиот? – Она схватила его за локоть и рванула на себя, прижалась своим лбом к его щеке, зашептала: – Нет! Слышишь?! Я ни при чем! Я не знала ничего! Я не сливала информацию! Я не виделась с ним еще ни разу. Он мне словно на пятки наступает и остается при этом в тени, сволочь! Я не видела его еще ни разу!
– А в доме своем поселила, – возразил он слабым голосом.
– Это Лидочка.
Ева отпрянула, ткнула его в грудь руками. Он не смотрел на нее, потому что знал, что увидит: потемневшие от злости глаза, трясущиеся губы. Выдержать это ему было сложно. Он не смотрел.
Ева крикнула звенящим от обиды голосом:
– Ты мне не веришь?! Ты! Мне! Не веришь?!
– Я не знаю, – признался он. – Я не знаю, могу ли верить тебе. Все поменялось. Давно поменялось. Сначала роман с Сергеевым. Потом грабят его магазины. Ты в страховой компании, ведешь его дело. Потом увольняешься. Все так переплелось. Теперь еще и друг твоего детства! Ева, я запутался! Запутался в твоей жизни и в твоих историях.
– Я тоже, – отозвалась она тихо.
Обошла его стороной. Каблуки ее ботинок простучали по старым доскам ступенек.
Егор щелкнул выключателем, гася свет на веранде. Вышел на улицу. Глянул на соседний дом. В ярко освещенном окне кухни маячила Лидочка с прижатыми к груди руками. Голова ее медленно покачивалась из стороны в сторону. Кажется, она плакала…
Ева сидела в комнате для допросов. Такое уже случалось. Но тогда ее допрашивали прокурорские, сотрудники службы собственной безопасности и психологи. Последние все пытались выяснить, что с ней не так. Почему она пустила в ход оружие, выстрелив в зад сыну уважаемого человека и его друзьям?
– Вы не знали, с кем имеете дело? – без конца интересовались они.
– Вы не знали, что на капоте была проститутка, которая поехала с ними по доброй воле? И то, что с ней делали в тот момент, как бы… Как бы предусмотрено условиями ее контракта.
– Это как-то связано с воспоминаниями из вашего детства?
Нелепые вопросы. Куча нелепых вопросов, на которые она отвечала очень правильно, как ей велел адвокат.
Тогда напротив нее сидели совершенно незнакомые ей люди. Сейчас напротив сидел Егор. И она должна была говорить ему только правду. Иначе все бесполезно, ради чего она жила.
– С чего начнем, Ева Валентиновна?
– Задавайте свои вопросы, товарищ майор. Только сначала мне хотелось бы уточнить: вы меня в чем-то подозреваете?
И Ева уставилась ему в глаза, нашла то, что искала: растерянность, смятение, обиду. И поняла, что ответа на вопрос у него нет. Он не знает, может ли ей верить. Не знает, виновата она или нет. И имеет ли право подозревать ее, он не знает тоже.
– Хорошо, – кивнула она, уголок ее рта слегка приподнялся в подобии улыбки. – Задавайте свои вопросы, товарищ майор.
Егор направил на нее видеокамеру. Глянул исподлобья:
– Это не потому, что я тебя… в чем-то подозреваю.
– Я знаю, такой порядок. – Ей стало почти весело. – Начинай уже, майор Минаков.
– Хорошо… Гм-м… – Он откашлялся, уткнулся в бумаги и спросил: – Расскажите, Ева Валентиновна, при каких обстоятельствах произошло ваше знакомство с господином Сергеевым?
Вон даже как! Она опешила. Думала, что вопросы начнутся с Тимура. А оно вон даже как!
– Обстоятельств точных не помню. Но он долго оказывал мне знаки внимания, прежде чем я ответила ему взаимностью. Длится это недолго. Всего несколько месяцев. Три или четыре. Не помню точно.
– Ваши встречи носят постоянный характер?
Она мысленно рассмеялась. Этот вопрос, по ее мнению, совершенно не было необходимости задавать. Это никак не могло заинтересовать следствие и повлиять на его ход тоже. Это могло быть интересно только Егору. Напрямую у нее он ни разу не спросил. И мучился. А тут вот воспользовался ситуацией. Ну-ну…
– Нет. Никакой периодичности, – решила она его утешить. – Иногда два раза в неделю, иногда один, иногда раз в две недели. Просто созваниваемся, встречаемся.
Она подумала и добавила, чтобы он не искал правильных слов для своего любопытства:
– Когда встречаемся, спим.
Его уши сделались багровыми.
– Вы начали встречаться задолго до ограблений его магазинов, я правильно понял?
– Да, наверное.
– В страховую компанию он помог вам устроиться?
– Да.
И вот тут до нее дошло наконец, куда он клонит. Захотелось обидеться, наорать на него, послать к черту и покрутить пальцем у виска. А потом вдруг подумалось: а вдруг? Вдруг он прав, прокладывая такие параллели?
– Это случилось до того, как его магазины ограбили?
– Да.
Это она помнила совершенно точно. И звонок его помнился отлично. И помнился голос, вибрирующий от радости, показавшейся ей наигранной.
– Что было потом, Ева Валентиновна?
– А что было потом? Я начала работать. Не скажу, что это так уж интересно. Но работать везде надо. Я старалась.
– Почему уволились?
Ева задумчиво уставилась на Егора. Рассказать или нет ему о своих подозрениях? Рассказать или нет? Не обернет ли он против нее ее откровения? Егор? Ее надежный, годами влюбленный в нее дружище?
– Поняла, что это не мое, – ответила она сдержанно. – Стало скучно.
– Стало скучно после того, как вас отстранили от ведения дела Сергеева? Вы ведь должны были помогать ему в продвижении его проблемы. А руководство сочло это конфликтом интересов и…
– Никак нет, товарищ майор. – Ева резко встала и скорее угадала, чем заметила, как напрягся Егор. – Все с точностью до наоборот. Я уволилась, когда поняла, что Сергеев ждет от меня чуда, хотя вслух просил не лезть в это дело. Но он ждал. Я теперь это понимаю. И отстранить меня от дела я попросила руководство сама, намекнув на конфликт интересов. Уж не знаю, доложили моему любовнику или нет о строптивости его любовницы, но больше мы с ним об этом никогда не говорили.
– То есть вы утверждаете… – Егор заметно повеселел, потер затылок ладонью и указал ей на стул. – Присядь, Ева, чего ты вскочила.
Она послушалась.
– То есть ты утверждаешь, что Сергеев устроил тебя туда намеренно?
– Майор, я так не говорила. – Ева поморщилась и погрозила ему пальцем. – Ты перескочил сразу через три вопроса, Егор. Ты должен был спросить: заподозрила ли я Сергеева в том, что он ждал от меня помощи. Ответ – да. Второй вопрос: пытался ли он оказывать на меня давление с целью положительного решения по третьему эпизоду, который до сих пор не решен? Ответ… Скорее, нет, чем да. Делалось это очень незаметно. Завуалированно. Но я же не дура. Поэтому и попросила забрать у меня его полисы.
