Краузе надолго замолчал, сдавливая поочерёдно пальцы и уставившись в пол. Затем медленно произнёс:
– И совсем последнее. Чтобы обеспечить принцип случайности, я предлагаю вам вашу же народную и весьма забавную игру под названием «бутылочка». Что это такое, объяснять вам тоже не стоит. И чтобы совсем вам было приятно, – с издёвкой произнёс Краузе, – бутылочку будет крутить милая девушка, дочь руководителя партизанского отряда, Зоя. На кого укажет горлышко, тому развязывают руки, и он идёт в комнату для подписания документа о поступлении на службу в Абвер.
«Артист, первоклассный артист, – подумал про себя Егор. – Не зря ему дали такую кличку. Прямо спектакль разыгрывает, негодяй и подонок».
Меж тем Вальтер Краузе поднял руку, и в комнату втолкнули миловидную девушку в национальном русском костюме. В этом праздничном одеянии девушка явно контрастировала с гнетущей обстановкой в комнате. Её всю трясло, и было видно, что она здесь по принуждению либо под страхом смерти.
Начался первый акт смертельного спектакля, поставленный сумасшедшим режиссёром, не хватало только занавеса. Офицеры, сидящие у стола, предвкушали азартное действо, которое щипало нервы и будоражило кровь. Немка-стенографистка безучастно, с немецкой педантичностью, строчила за несмолкающим Вальтером Краузе.
Майор вышел из центра круга и любезно пригласил туда даму. Вся съёжившаяся девушка какими-то короткими перебежками зашла в круг и, положив на пол бутылку, раскрутила её. Когда бутылка остановилась, горлышко было направлено на Петра Тахно – самого молодого разведчика в группе. Один из охранников развязал Тахно руки, а Зоя быстро удалилась в соседнюю комнату, откуда виднелся стол, на котором лежали какие-то документы и стояли вазы с фруктами.
Разведчик медленно встал, растирая затёкшие руки.
– Ну и? – театрально произнёс режиссёр кровавого спектакля. – Впрочем, даю вам минуту на раздумье, после чего вы получите пистолет с одним патроном.
По истечении минуты Краузе как тень приблизился к окаменевшему Петру Тахно и сунул ему в руку заряженный пистолет.
Все, не моргая, глядели на Тахно. У Петра в этот момент были безумные глаза, его начинало трясти. Вдруг взгляд его сверкнул как молния, и он, резко повернувшись к Краузе, разрядил в него пистолет.
Вальтер как подкошенный упал на пол. Разведчики, привязанные к стульям, задёргались, пытаясь освободиться, а Тахно в порыве нервного припадка начал производить пустые щелчки курком пистолета, целясь в офицеров. Те, в свою очередь, сохраняли спокойствие, так как, по-видимому, были предупреждены заранее. И только после того, как с пола поднялся живой и невредимый Краузе, дружно зааплодировали. Выстрел был холостым.
– Ну что ж, побаловались и хватит, – зло произнёс поднявшийся Краузе, отряхивая испачкавшиеся галифе. – Я это предвидел, а потому, чтобы не произошло подобного инцидента, я предусмотрел следующее, – и он щёлкнул пальцами.
По его команде за спинами пленных расположились шестеро охранников с автоматами, готовых в любой момент пристрелить нарушителя правил. Кроме того, один из слушателей школы опустил на верёвке некое подобие большой люстры и включил свет над сидящими разведчиками. Таким образом, всякий, кто находился в круге, ничего не видел за ним. Яркий свет ослеплял сидящих на стульях людей. Петра Тахно вновь грубо усадили и связали руки за спиной.
– Ну точно сумасшедшие, – тихо произнёс один из разведчиков.
– Патроны теперь будут настоящими, так что не вздумайте шутить.
Краузе вновь поднял руку. Из комнаты вытолкнули девушку, и она, зайдя в круг, снова завертела смертельную рулетку.
В этот раз, когда вращение закончилось, горлышко было направлено в сторону Егора. Охранник уже собрался развязывать ему руки, как бутылка из-за неровности пола перекатилась, и горлышко указало на соседа по стулу Сергея Прохорова. Охранник стоял в нерешительности, но Вальтер показал на Сергея.
После того как у него были развязаны руки, Сергей встал. Из-за ослепляющего света ламп он не видел, что делается вокруг. Быстро пролетела минута. К Сергею кто-то подошёл из тени и вложил в его руку заряженный пистолет. Рука у парня задрожала, но он мужественно поднёс к виску пистолет.
– Прощайте, ребята, – дрогнувшим голосом произнёс лейтенант Сергей Прохоров.
– Палач! Сволочь! – неожиданно закричал не-выдержавший Егор. – Краузе, немедленно прекрати это издевательство. Негодяй! Ты в сто раз хуже, чем инквизиторы и гестапо.
Прогремел выстрел. Сергей Прохоров, сражённый наповал, рухнул на пол. Воцарилась смертельная тишина. Но через некоторое мгновение раздался щелчок пальцами, и охрана вытащила застрелившегося Сергея Прохорова, маленького юношу, который так много сделал для разведчиков.
Вновь вошла Зоя, точнее, её ввели два слушателя школы, держа под руки. Увидев кровь в центре круга, девушка упала без сознания. Но безумный спектакль продолжался по железному сценарию Вальтера Краузе, и никто в этой комнате не посмел ему противоречить.
На этот раз бутылочку крутила немка, невозмутимая стенографистка. Горлышко неумолимо остановилось в направлении всеобщего весельчака Матвея Кривоносова. Разведчику развязали руки, и он медленно поднялся в свой огромный рост.
– Ну что, братцы? Здесь нас за баранов держат, устроили бойню. Эх, жаль Серёгу. Ну ничего, помирать – так с музыкой.
После этих слов он резко развернулся и выскочил из света в надежде ухватить кого-либо из охранников. Но те, в свою очередь, были начеку и ударили его по голове рукояткой автомата, а затем выволокли из комнаты.
В четвёртый раз бутылочка сделала свой смертельный выбор, вновь указав на Петра Тахно. Ему повторно развязали руки.
После перенесённого стресса самообладание окончательно покинуло его. Тахно опустил голову и медленно пошёл в комнату подписывать документ о постановке на службу в Абвер.
– Всё! На сегодня хватит! – раздался зычный голос Вальтера Краузе. – Советую до завтра как следует подумать и дать согласие до начала второго действия. Антракт.
На этом первое действие кроваво-сумасшедшего спектакля было окончено.
Глава 6
На ночь всех заперли в этой же комнате. Каждые два часа сменялся часовой, приглядывающий за пленными, которые были связаны теперь по рукам и ногам.
– Слышь, командир, – произнёс один из разведчиков. – Надо что-то придумывать, а то мы завтра сами себя, как скорпионы, перекусаем.
– Давай придумывать. Только ты громко не говори, видишь, часовой прислушивается.
– Да он ни бельмеса не понимает по-нашему, для него главное, чтобы мы не развязались.
– Да нет, сдаётся мне, что он из учеников школы, а значит, понимает. Русский, сука.
– Командир, – зашептал другой разведчик. – Давай втихаря зубами верёвки развяжем.
– Как? – зашептал сосед слева. – Видишь, этот циклоп у двери глаз со всех не сводит?
