В ходе боя был подбит один Т-34, который был отбуксирован в Ямугу. У другого Т-34 оказалась пробита прокладка в двигателе. Для пополнения боеприпасами и горючим и обеспечения продовольствием личного состава в 24.00 танки отвели в Ямугу, поскольку огонь противника не позволял подвезти все необходимое прямо на место. К 6.00 бронетехнику предполагалось вернуть в район шоссе
[984].
По данным нашего танкового батальона «в результате боя было уничтожено: транспортных машин до 49, солдат до 30 ч., 2 средних танка, 2 орудия, 5 мотоциклов»
[985]. Потерь в личном составе танкисты не имели. Только в результате артобстрела д. Голяди был ранен связной. В батальоне майора Шестака был убит один и ранено пять человек
[986].
Планы на 11 декабря
Таким образом, 10 декабря наиболее тревожная ситуация для противника сложилась в районе западнее Клина. Здесь явно обозначилась опасность окружения крупной группировки вермахта. Те меры, которые принимались в течение дня, позволили только приостановить продвижение советских войск. Однако очистить дорогу, которая была главным путем отступления Клинской группировки, не удалось. Требовались кардинальные решения. Главное, что немецкое командование не потеряло управление и смогло воспользоваться теми значительными силами, которые оказались в его распоряжении. Действуя по внутренним операционным линиям, оно имело возможность быстрее маневрировать своими войсками. Правда, отступавшие тыловые части забили городские улицы. Это вызвало задержки при переброске боевых подразделений.
В этот вечер в штабе 1‐й тд немцев, которому была поручена организация боевых действий по ликвидации нависшей угрозы, царило оживление. После напряженной работы к 22.00 был готов и тут же разослан исполнителям приказ на следующий день. Из частей 1‐й, 2‐й, 5‐й, 7‐й танковых дивизий и 36‐й моторизованной срочно формировались четыре боевые группы, в каждой из которых были перемешаны подразделения
[987] из разных соединений, что однако не помешало им эффективно взаимодействовать.
Боевые группы получили следующие задачи.
Боевая группа полковника Коппа, располагавшаяся справа от Ленинградского шоссе, имела приказ защищать аэродром и держать прежнюю линию обороны.
Боевая группа фон Витерсхайма должна была из северной части Клина атаковать на запад всеми имеющимися в распоряжении силами, взять Полуханово и отбросать советские войска на Голяди, а затем попытаться взять и этот населенный пункт.
Боевая группа полковника Каспара, имея исходные позиции в районе Борисово – Першутино, должна была атаковать в направлении Голяди и Назарино.
Боевая группа Вестховена не успела сосредоточиться, и утром в наступление перешли только первые три боевые группы
[988].
В свою очередь с нашей стороны недооценили опасность, которую представляла масса войск врага, скопившаяся в Клину, и подставили ей фланг обходящей группировки, которую следовало бы усилить. Но это сделано не было. Штаб 365‐я стрелковой дивизии даже не издал нового приказа, где вносились какие‐нибудь корректировки в отношении построения войск. Следовательно, продолжал выполняться приказ № 3 от 9 декабря (приказ № 4 появился только 12‐го). Таким образом, на заходящем правом фланге продолжал оставаться только 1211‐й стрелковый полк и 8‐я танковая бригада.
Отсутствие попыток усилить группировку на главном направлении, по‐видимому, объясняется недооценкой сил противника. Об этом можно судить по донесению армии, которое приведено в ЖБД Западного фронта. Командующий армией считал, что перед 365‐й и 371‐й стрелковыми дивизиями находились подразделения 118‐го пехотного полка 36‐й моторизованной дивизии и 53‐й полк 14‐й моторизованной с танками, а также неизвестные части, подтянутые из района Солнечногорска. Количество немецких танков командующий оценил в 50 шт.
[989].
Командир 21‐й тбр А. Л. Лесовой.
Отметим, что указанное количество немецких машин близко к действительному их числу. В послевоенных мемуарах военачальника оно выросло до 150. А вот с составом и численностью живой силы наш командарм сильно промахнулся. Этот просчет был усугублен неверными данными о положении собственных войск на ряде участков и их реальной боеспособности, которая все время снижались. Пример тому неверная информация о состоянии дел в Мал. и Бол. Щапово, которые считались взятыми. На этих неверных предпосылках базировались планы последующих действий. Да и в дальнейшем, когда наши части были отброшены с шоссе Клин – Высоковск, в сводках армии продолжали писать, что наши войска в этом районе успешно отбивают контратаки противника. Чего здесь было больше – самообмана или желания хорошо выглядеть перед фронтовым начальством – непонятно. Во всяком случае, донесения подразделений той же 8‐й танковой бригады дают правильное положение частей. Да и сам командующий бывал в войсках и должен был бы лучше представлять реальную картину. Об этом надо сказать, поскольку следующий день доставил подчиненным Д. Д. Лелюшенко много неприятностей.
11 декабря. «Во что бы то ни стало…»
Правый фланг
Согласно боевому приказу № 10 штаба 185‐й стрелковой дивизии ее действия 11 декабря должны были начаться уже в 1.00. Планировалось ударом в направлении Кабаново, Елдино, Шорново уничтожить противника в этих и близлежащих населенных пунктах и к рассвету выйти на рубеж Демидово, Шорново. В дальнейшем предполагалось наступать в направлении Ново-Завидовского
[990].
