Першутинский отряд относился к тем частям, которые группа Зиры отбросила со своего пути, но не уничтожила. Обходные пути южнее Клина еще были свободны от врага и только пересекались его разведывательными группами. Этим наши части и воспользовались. Поэтому история сохранила имена некоторых участников боя западнее Клина.
«Красноармеец 3 роты 306 пулеметного батальона т. ЮДИН находился с пулеметом на наиболее ответственном направлении и вел меткий огонь по наседающим фашистам. Когда его пулемет был подбит, он взял у убитого красноармейца винтовку и продолжал расстреливать врага.
Хорошо себя вел в процессе боя и особенно в процессе отхода старший адъютант батальона 2 московской дивизии лейтенант НОСКОВ, который выявил большую устойчивость и твердость в бою 24 ноября у деревни БОРОЗДА и хорошую распорядительность в процессе всего отхода.
Достаточно мужества и выдержки проявил в бою 23 ноября на юго-западной окраине г. КЛИН комиссар 306 пулеметного батальона старший политрук т. ДВОРНИН. После ранения командира маршевой роты на т. ДВОРНИНА было возложено командование этими двумя ротами с задачей сдержать противника и не допускать его выхода в тыл Першутинской группы. Отход начать только с отхода Першутинского отряда. Тов. ДВОРНИН эту задачу полностью выполнил»
[558].
Э. Раус и Ф. Ландграф.
Рядом с Першутинским отрядом сражался батальон 2‐й Московской стрелковой дивизии
[559] под командованием старшего лейтенанта Погорелова
[560]. Комиссаром батальона был старший политрук Власов.
«Ведя тяжелые оборонительные бои с превосходящей силой противника, батальон стойко отражал его атаки, прикрывая отход наших войск, и до конца выполнял поставленную задачу, несмотря на тяжелые потери. В результате боев с 22 по 24 ноября 1941 г. Клинский отряд уничтожил до 1000 немецких солдат и офицеров, подбил три танка, подавил зенитную батарею, десять автомашин с пехотой, два противотанковых орудия. Тяжелые потери, понесенные батальоном, привели его к переформированию в сводную роту в составе 2/1 сп»
[561].
В ходе этих боев боец С. Н. Климатов подбил танк противника
[562].
«В 18.00 26.11.41 г. (правильно 23.11.41 г. – Прим. автора) бат-н пошел в наступление в направлении Клин, занятый пр-ком. После боев с противником на зап. окраине Клин батальон понес потери, отошел»
[563].
Действительно ко времени этой атаки Клин уже был полностью в руках противника. В 17.34 наступавший с севера немецкий 4‐й стрелковый полк установил связь c остальными частями 7‐й танковой дивизии, и немцы констатировали, что Клин взят.
Завершающим эпизодом их операции стали действия в восточном направлении 37‐го разведывательного батальона, усиленного самоходными орудиями. Его задачей была разведка до линии Клинково – Ширяево – Воронино, захват уже в этот день моста у Ширяево и образование плацдарма на восточном берегу Лутосни. Однако в 16.00 немецкий батальон наткнулся перед Белавино на полевые позиции советских войск. Продвижение резко замедлилось, огнем противотанковых орудий был уничтожен один бронетранспортер, и даже пешей разведке не удалось продвинуться до Белавино. Поэтому немцы заняли оборону в 2,5 км северо-восточнее Клина, отложив выполнение поставленных задач на следующий день
[564].
На восточном фронте
В то время как 7‐я танковая дивизия вела штурм города, ее соседи пребывали в относительном спокойствии. К 4.30 утра 14‐й моторизованной дивизии удалось силами своего 11‐го пехотного полка захватить целым мост на Сестре в 2 км юго-восточнее Бирево и образовать плацдарм. Это были чуть ли не единственные активные действия, предпринятые в течение суток. Дивизия была озабочена в основном обороной от, как она считала, сильного противника, угрожавшего с северо-востока. Ее опасения подкреплялись артиллерийскими обстрелами и ударами гвардейских минометов по Березино, Минино и Бирево, а также показаниями пленных. По этим сведениям северо-восточнее Березино имелось, по крайней мере, три русских батальона
[565]. Наш 280‐й стрелковый полк действительно имел в составе три батальона, но их численность была уже меньше штатной. Поэтому в течение дня он помимо обстрелов ограничивался разведкой немецких позиций.
В дополнение к обстрелам Бирево подверглась с утра атакам советской авиации, что несколько удивило командование немецкой дивизии. Этот населенный пункт был захвачен только накануне вечером и немцы не ожидали от своего противника столь быстрой реакции.
Корпусное командование и 7‐я танковая дивизия пыталось побудить 14‐ю моторизованную к более активному содействию в мероприятиях по захвату Клина. В ответ на это было заявлено, что «в настоящее время от дивизии для этого не могут предоставляться в распоряжение никакие силы, так как назначенные для обороны взятых населенных пунктов силы можно ослабить лишь тогда, когда положение противника на левом фланге дивизии урегулируется»
[566].
Поэтому дивизия ограничивалась в течение дня разведкой, имея целью перейти в наступление утром 24 ноября.
6‐я танковая дивизия также занималась перегруппировками и подготовкой к наступлению на северо-восток. Важным событием для соединения стала смена командира. Убывавший по болезни генерал Ландграф в 10.00 попрощался со штабом, и его место занял генерал Раус.
На фронте дивизии была отмечена оживленная деятельность разведгрупп с обеих сторон. Также отмечались обстрелы из орудий залпового огня (гвардейских минометов).
При этом надо помнить, что ряд частей этих двух дивизий принимал самое непосредственное участие в штурме города в составе боевых групп 7‐й танковой дивизии.
