Из приведенного выше фрагмента нашей сводки можно заключить, что на всем участке 185‐й стрелковой дивизии целый день кипел бой. Однако по сведениям противника только утром были атакованы и Архангельское, и Вараксено. В каждом случае со стороны советских войск действовали по две роты. И там, и там атаки были вскоре отбиты, и на этом все закончилось. Такая пассивность на этом направлении объясняется довольно просто. Взяв деревни, наши войска упирались в рукав Волжского водохранилища, и дальнейшие атаки на запад должны были встретить существенные трудности. Несмотря на второстепенность задачи даже попытка ее решения стоила жертв. Перед Архангельским немецкая разведывательная группа насчитала 70 убитых советских солдат
[631].
Гораздо больше перспектив сулило наступление через Рябинки. После взятия этого населенного пункта можно было обойти с юга немецкие опорные пункты расположенные вблизи южного берега водохранилища. Здесь и разгорелись главные события на фронте 185‐й стрелковой дивизии.
Если еще раз вернуться к сводке штаба армии, то становиться понятно, что и эта деревня взята не была. Чего не хватило нашим войскам для того, чтобы добиться успеха? Немцы занимали передовые позиции довольно слабыми силами и, хотя бы первую линию обороны можно было преодолеть. Посмотрим на эти события глазами противника. Вот как проходил бой за Рябинки.
«В 6.00 ч. 6.12 на правом участке I-го батальона 87‐го пп русские очень неожиданно атаковали усиленную 1‐ю роту (оберлейтенант Бунге) 4‐мя тяжелыми танками и посаженной на них пехотой. Примерно от 10 до 20 солдат сидели или лежали на каждом танке. Танки приближались с необычной скоростью, и не успели солдаты 1 роты оглянуться, не успели прибыть противотанковые пушки, как танки уже проникли в Рябинки. Пехотинцы спрыгнули и выбили 1‐ю роту из первых домов. Во время боя русский танк раскатал 3,7‐см противотанковое орудие в лепешку. Командир орудия и номер расчета этого противотанкового орудия 2‐й роты 36‐го дивизиона пто обошли медленно едущий вследствие повреждения гусеничных лент танк сзади и засунули ручную гранату в выхлоп. Танк был полностью разорван. Еще 2 других танка были подбиты. В ходе сразу проведенной контратаки солдаты 1‐й роты под руководством своего командира оберлейтенанта Бунге прогнали последний танк и уничтожили вторгнувшихся русских пехотинцев.
Вскоре после этого противник силой в две роты выступил из большого леса против Рябинок. Передовой наблюдатель артиллерии, лейтенант Фахингер, сразу вызвал заградительный огонь I-го дивизиона 36‐го ап (майор Олтрогге). Огонь накрыл атакующего врага. Солдаты 1‐й роты также отлично стреляли из своих автоматов и винтовок, частично даже с рук стоя, так что противник откатился в лес. В то время как 1‐я рота еще была занята оборонительным боем в южной части деревни, 2 танка абсолютно неожиданно снова ворвались в Рябинки с северо-востока Они прошли через деревню и искали, очевидно, оба еще оставшихся противотанковых орудия 2‐й роты 36‐го дивизиона пто. Они вели охоту даже за отдельными солдатами. Один из этих танков был уничтожен, он остался гореть. Напротив, экипаж второго танка обнаружил 5‐см противотанковое орудие и с увеличившейся скоростью подъехал к нему. У орудия заклинило затвор. Уже в последнюю секунду прислуга отпрыгнула в сторону. Танк трижды переехал орудие, прежде чем сам был подбит последним орудием. Он отошел с хвостом дыма еще примерно на 150 м и затем остановился горящим.
Потери на нашей стороне также были значительными. Командир роты оберлейтенант Бунге был первым среди павших: от разрыва вражеской танковой гранаты он получил смертельное ранение в голову. Несколько позднее был смертельно ранен лейтенант Фахингер, передовой наблюдатель артиллерии. В населенном пункте наблюдалась жуткая картина. Боеприпасы обоих горевших танков взрывались с ужасным грохотом. Многочисленные павшие лежали на улице, а раненые звали на помощь. Снова начались попадания вражеской артиллерии по деревне. В 13.00 прибыла автомашина подчиненного противотанкового взвода и доставила одно 3,7 – см орудие и боеприпасы. Автомашина забрала с собой часть убитых и раненых.
Около 14.00 артиллерийский огонь усилился. В течение часа враг барабанил по и без того тяжело пострадавшей небольшой деревне, в которой командование 1‐й ротой принял лейтенант Декер. Горели почти все дома. Так как позиции были устроены под домами их пришлось оставить. Передовая линия была отведена лейтенантом Декером за деревню. Об окопах при сильно промерзшей земле вообще нельзя было думать. Все легли за деревней, замерзая позади маленьких прикрытий.
В 18.00 противник снова атаковал Рябинки силой батальона с трех сторон: с севера, востока и юга. Для усиленной 1‐й роты оставалось одно – проявлять железную стойкость. Вызванный заградительный огонь артиллерии велся отлично. Еще лучше стреляли оба легких пехотных орудия взвода тяжелого оружия лейтенанта Доера (13‐я ротв 87‐го пп). Обе 3,7‐см противотанковых орудия 2‐го дивизиона пто вели огонь разрывными гранатами между атакующими. Около 19.30 атака была отбита, и в темноте настала жуткая тишина. Стало еще холоднее. Уже 30 часов без пищи, без теплого глотка. Солдаты едва смогли смениться. И ряды усиленной 1‐й роты 87‐го пп были сильно прорежены. Ей теперь командовал лейтенант Краусхаар, так как лейтенант Декер при атаке вскоре после 18.00 выбыл раненым»
[632].
Здесь, как и на других участках фронта, мы видим, прежде всего, активную работу артиллерии противника, что позволяло эффективно препятствовать продвижению пехоты. Но основной причиной неудачи было отсутствие должного взаимодействия как между разными эшелонами атакующих, так и внутри них: между танками и пехотой. Думается, что внутри танковых бригад это взаимодействие с «родными» мотострелковыми батальонами было более тесным. Поэтому там мы в этот день имели успех. Там же, где взаимопомощь отсутствовала (а внутри населенного пункта она была особо необходима), можно было беспрепятственно подобраться к танку с гранатой. Первая атака была успешной, но успех не был закреплен, хотя силы для этого были. Подобное происходило и на других участках фронта. Таким образом, недостаток организованности привел к тому, что идея перехода в наступление без артподготовки, или, проведя только кратковременный огневой налет перед атакой, себя не оправдала. Артиллерии все равно пришлось стрелять. И стрелять много. Немцев выкурили из Рябинок, но завершить дело не смогли из‐за высоких потерь в ходе предыдущих атак.
Это тем более обидно, что в ходе наступления были показаны примеры подлинного героизма. Так, старший лейтенант В. Т. Жданович «в начале декабрьских наступательных боев со своим батальоном пробрался в тыл к противнику в район Рябинки, уничтожил до двух рот пехоты противника, захватив 4 орудия, 6 пулеметов, много автоматов и винтовок»
[633].
