Лазарев почувствовал, как руки сжались в кулаки.
– Пойдем к дяде Захару. Посидишь у него пару часов, потом домой тебя заберу.
Оставив Сашку у сержанта пить чай и смотреть интересные книги с картинками, Дмитрий направился к административному корпусу. Была пятница, короткий день, и он боялся, что не застанет Борового на месте. Но тот сидел в своем жутко прокуренном кабинете, разбирал бумаги.
– Здравствуйте, Максим Денисович, ненадолго отвлеку вас?
– А, Дмитрий Владимирович! Давно что-то вас не видно. Но слышал, что с работой отлично справляетесь! Думаю, премию вам выписать.
– Спасибо, но я по другому поводу пришел. К вам моя жена заходила?
– Да, месяца два назад. Честно говоря, я надеялся, что не все так плохо с ней, но увы. Искренне сочувствую вам, Дмитрий Владимирович.
Лазарев смотрел на Борового и пытался понять, сопереживает ли ему тот в действительности или же внутренне насмехается. «Нет, нельзя так думать, – тут же осадил он сам себя, – иначе у самого разовьется паранойя». И сказал вслух:
– Что вы ей показали такое, что она считает теперь Сашку подкидышем?
– Ничего такого. Я, наоборот, надеялся, что отчет о том походе ее вразумит.
– Какой отчет?
– О том, как вы ходили в Рузу. Ваши показания подшиты к общему отчету по дню, когда Зона расширилась. Я эти документы изучал, простите уж меня, по долгу службы.
– Можно мне взглянуть? – спросил Дмитрий.
– Можно, для вас это не секретная информация, вы же сами свидетелем тех событий оказались.
Боровой с готовностью достал одну из пухлых папок, раскрыл примерно на середине и передал Лазареву.
– Вот с этого места примерно.
Дмитрий посмотрел на документы. Действительно, тут были подшиты их отчеты: его, Зарубина, каждого из солдат сержанта, даже Бродяги. Ничего, кроме описаний их похода в Рузу. И только в своем отчете Дмитрий поведал о том, как чуть не потерял младенца, ускользнувшего в туман. Теперь Лазарев смотрел на строки, написанные им самим, и не понимал, почему допустил такое – отразил в отчете эмоции: про туман, страшное лицо… Наверное, на самом деле находился под сильным впечатлением от произошедшего. Сейчас бы он написал все по-иному, опустив детали.
– Вы простите меня, Дмитрий Владимирович, – нарочито мягко сказал Боровой. – Я действительно не знал, что ваша жена так впечатлительна. Но, надеюсь, все наладится. Хотите, перепишите свой отчет стандартным канцелярским языком, и мы покажем ей его еще раз? Скажем, что ей привиделось…
– Нет, не стоит. Это только еще больше усугубит конфликт. А то еще и другие подозрения пробудит. Спасибо и извините за беспокойство.
Лазарев вышел вон. Направился к Зарубину. Сашки у него не оказалось.
– Маша забрала его, – сказал сержант и, увидев выражение лица гостя, спросил: – Все у вас нормально, Дмитрий Владимирович?
– Да. Наверное. Если что, зайду еще.
Дмитрий поспешил домой. Внутри росла тревога, в итоге он перешел на бег, взлетел по лестнице на пятый этаж, ворвался в квартиру. На диване, прижавшись друг к другу, спали близнецы. Маши и Сашки дома не было. Дмитрий бросился обратно к Захару. На «газике» они проехали по всему поселку, останавливаясь, когда видели возвращающихся с работы людей, спрашивали про Машу и Сашку. Но их никто не видел.
– Поехали на КПП, там спросим. – Зарубин развернул «газик» и повел машину к посту военных на выезде из поселка.
На КПП выяснилось, что Машу и Сашку видели: они на попутке поехали то ли в Голицыно, то ли в Одинцово.
– Куда поедем-то, Дмитрий Владимирович? – спросил Захар. – Может, она действительно в Одинцово поехала? К врачу своему? Что у вас случилось-то?
– Даже не знаю, Захар…
Зарубин терпеливо ждал, потом завертелся, поглядывая в зеркало заднего вида.
– Кажется, к нам. Знакомый мой один.
К ним подбежал запыхавшийся сталкер.
– Везде вас искал, – заговорил он, торопливо опустив приветствие. – Вы Машу Лазареву ищете? Она тут в бар к Одноногому приходила. Попросила его, чтобы кто-нибудь отвел ее в Зону. Чтобы она там поддельного сына на настоящего обменяла.
– И что же? Ее домой никто не отправил? – хмуро спросил Захар, с тревогой поглядев на Дмитрия.
– Над ней смеяться стали. Убогая же. Простите. Но она возьми и выложи Одноногому кругленькую сумму. Он помялся, помялся, потом кому-то сказал, чтобы прокатили ее до Старой Рузы и обратно. С КПП же все равно развернут. А ей же пообещал, что его человек проводит ее в Зону. Деньги забрал, – сообщил сталкер и быстро, словно оправдываясь, добавил: – Если бы я находился в баре, не допустил бы. Мне Неон сейчас рассказал.
– Гад этот Одноногий! – выругался Захар. – Дмитрий Владимирович, вы не переживайте, сейчас людей подниму, догоним их.
Маша довольная сидела на переднем сиденье, с нетерпением смотрела вперед. Сталкер угрюмого вида, грызя зубочистку, гнал машину по Старорузскому шоссе.
– Куда мы едем? Зачем? – захныкал Сашка на заднем сиденье.
– К папе твоему едем. Он в Старую Рузу срочно уехал. Один его мертвец туда убежал из лаборатории, – ответила мать.
– Какой мертвец? – Сашка вытаращил глаза.
– Ты что, даже не знаешь, где папа работает? – Машка фыркнула. – Он трупы живые изучает.
Сталкер на миг отвлекся, покосился на пассажирку.
– Эй, мамаша, ты бы поаккуратнее. Сама не в себе, так и ребенка туда же, психом сделать хочешь?
Маша, обидевшись, смолкла на несколько минут, подперев щеку локтем, снова уставилась на дорогу впереди.
– Я к папе хочу, – пискнул Сашка.
Сталкер поглядел на него через зеркало заднего вида, поморщился, уже жалея, что впутался в это дело. Но раз Одноногий пообещал простить его долг, он готов был провести немного времени в компании этой сумасшедшей женщины. Где-то впереди за поворотом дороги вдруг мелькнули маячки военных машин.
– Вот черт! – Сталкер мгновенно понял, в чем дело.
Автомобиль, резко развернувшись, съехал с обочины, запрыгал по бездорожью. На всей скорости въехал в густые заросли и замер. Водитель обернулся, но сзади их надежно скрыли ветви кустарника. Внезапно хлопнула дверь. Он не успел обернуться, а Маша уже выскочила из машины, вытянула оттуда Сашку, потащила за собой.
– Эй, дамочка! Куда?! – заорал сталкер.
– На кудыкину гору! – засмеялась истерично Маша и зашептала Сашке: – К папе, к папе мы идем. Здорово я его обманула?
Сталкер дернулся было, чтобы догнать ее и вернуть, но потом вспомнил про военных, спрятанные в дверях своей колымаги артефакты, и, плюнув, остался сидеть на месте.
Сашка, хныча, плелся за матерью, не понимая, кого она обманула. Этого страшного на вид сталкера? Или про папу она говорила? Он ойкнул несколько раз, когда ноги стегануло крапивой.
